akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
— Нам все равно надо постараться совместить справедливость с милосердием, – покачала головой Ханна.
— Интересно, как? – выпалил Рон. И, хотя тоном он не выражал такого сомнения, как Малфой – всем своим видом, все же было очевидно, что он считает это не очень возможным.
— Не знаю, но надо постараться, – упрямо произнесла девушка; было очевидно, что эта тема очень ее задевает.
К невольному облегчению спорщиков, разговор оборвался, поскольку Эрни посчитал, что достаточно. Снимая Шляпу, он был очень доволен.
— Оказывается, она предоставляет студенту выбор чаще, чем мы думаем! – объявил он, передавая Шляпу.
Ханна, которая находилась к нему ближе всех, автоматически взяла ее в руки и легонько встряхнула, не замечая неодобрения Малфоя. Вдруг она застыла, недоверчиво поглядела на то, что держит, встряхнула вещь еще раз, а затем, к недоумению Гарри и остальных, запустила руку в Шляпу и принялась шарить. Гарри не сразу поверил в то, что действительно видит, как она вынимает сосуд, похожий на сахарницу, или на своеобразной формы миниатюрную вазу. Во всяком случае, в этой штуке было что‑то восточное, чем и объяснялось недоумение Гарри, ведь до сих пор оттуда доставали только что, связано с основателями. В вазу наподобие букета была вставлена небольшая связка, несколько коротких палочек, напоминающих бенгальские огни. Это было совсем непонятно, однако значимость и торжественность момента не подлежала сомнению.
— Я знаю, что это такое! – воскликнула Гермиона. Вне себя от волнения, она подалась вперед и принялась в упор разглядывать странный сосуд.
Из‑за этого она не сразу заметила, что все присутствующие требовательно глядят на нее. А заметив, смущенно пояснила:
— Курительница Хельги Хуффульпуфф. Вот палочки для благовоний, ароматизируют воздух.
— Просто создают приятный запах? – несколько разочарованно спросил Малфой.
Ханна между тем зажгла палочку и помахала ею. Запах более всего походил на то, как горят дубовые поленья.
— Нет, – сказала Гермиона, – их испарения называют правдодымом.
Уточнять, что это означает, никому и в голову не пришло; Ханна недоверчиво вздохнула. А Гарри немедленно очень захотелось проверить, действительно ли курительница работает.
— В чем твоя главная сила, Малфой? – спросил он.
Не то чтобы он думал, будто слизеринец обладает какими‑нибудь особенными способностями, и все же не удивился, когда Драко немедленно выдал далеко не самый ожидаемый ответ.
— Моя левая рука. Она практически неуязвима, – с трудом выдавил он, после чего куда более охотно обозвал Гарри скотиной.
Но теперь, похоже, даже хуффульпуффцы решили, что применение правдодыма на слизеринце вполне оправдано.
— Это как? – поинтересовалась Ханна Эббот.
Малфой поморщился, стараясь, чтобы каждое его слово сопровождалось изрядной долей презрения.
— Кровь дракона снижает болевую чувствительность кожи и делает ее похожей на броню, – медленно протянул он. – Собственно, благодаря мне мой дед и открыл, что это так. Будучи ребенком, я опрокинул на себя котел и обварил руку.
— А почему об этом нигде не написано? – определенно, Гермиона не могла не задать такой вопрос.
— Об этом знали только дедушка и профессор Снейп, – просветил ее Драко. – Мои родители тогда уезжали на несколько дней, и мы договорились ничего им не рассказывать. Рука быстро зажила, а потом я заметил, что она не чувствует боли и жара. Дедушка провел несколько опытов, на обычную чувствительность, и убедился, что это так. Но на нем самом это не сработало. Загасите эту вонялку немедленно, иначе пожалеете.
На месте Ханны Гарри ни за что бы не послушался, но хуффульпуффке, должно быть, и без того было очень стыдно перед Малфоем, так что она выполнила его требование даже поспешно.
— А ты не думаешь, что мог бы проинформировать нас об этом? – спросила Гермиона.
— Вот еще! С чего бы? Не всякой информацией следует разбрасываться, – высокомерно бросил Малфой. – Нет, я понимаю, к чему вы клоните. Вы думаете, что тоже можете получить такую же неуязвимость. Но поверьте, это не так.
В голосе Малфоя звучало злорадное удовольствие, так что Гарри ему сразу поверил. А Драко продолжал дальше без всяких понуканий:
— Конечно, мой дед не мог ставить опыты на людях, поэтому он производил расчеты. Он выводил формулы, в которых я до сих пор не разобрался. Но из них следует, что такое воздействие кровь дракона оказывает только на тех колдунов и ведьм, которые еще не научились колдовать палочкой.
— То есть до десяти–одиннадцати лет? – уточнила Ханна; Гарри не понравился ее заискивающий тон.
— Независимо от возраста, – ответил Малфой.
— И чем это было тебе полезно?
— Ну, – Драко поднял взгляд к потолку, – например, когда Лорд насылал на меня пыточные проклятия, я старался, чтобы они попадали в левую руку. Тогда это не так больно.
— Поэтому мадам Помфри удивлялась, как ты умудрялся так вывихнуть руку? – сразу же вспомнил Рон. Хуффульпуффцы и Гермиона тут же осуждающе вытаращились на него, поражаясь такой нечуткости.
— И на ней ты выжег дракона, – кивнул Макмиллан. – Логично!
— Думаю, да, – не стал спорить Драко. Пользуясь тем, что загруженные его рассказом слушатели молчали, он подошел к Шляпе и схватил ее.
— Будешь эту штуку обратно класть? – обратился он к Ханне.
На лице Ханны мгновенно сменилось несколько выражений: протест, жадность, сожаление, смирение.
— Придется, наверное, – вздохнула она.
— Ты можешь оставить палочки, – указала Гермиона. – Пусть они лучше будут под рукой, кто знает, когда еще ты сможешь их достать.
Ханна охотно послушалась, передала палочки Эрни, а сама одним движением уронила курительницу в Шляпу.
Малфой быстро упаковал Шляпу обратно и ушел, попрощавшись отрывистым кивком. Не вызвало сомнений, что он глубоко раздосадован. Гарри был, в принципе, согласен с Роном, который охотно спросил бы у Малфоя еще что‑нибудь. Но Гермиона задумчиво заявила, что, пожалуй, не следовало так поступать.
— Да ладно тебе, переживет, – отмахнулся Рон.
— А вот я ему сочувствую, – сказала Гермиона. – Он, конечно, в прошлом и не такое заслужил, но теперь ему отовсюду сыплются шишки. Добби, например, достает Драко, рассказывая, как он капризничал в детстве.
Гарри соглашался, что это, в принципе, не очень приятно. Но тут ему пришло в голову нечто, о чем он из соображений справедливости не мог умолчать.
— Он должен быть доволен, что имел возможность видеть эту курительницу и тем более проверить на себе, как она работает, – заявил Гарри. – Это же честь – увидеть подарок основателей, да еще и ты о нем столько рассказала! Слизеринцы ведь помешаны на всяких древних магических штуках. А правдодым – очень удобная вещь! – осенило его. – Зелье, допустим, надо подливать, и следить, чтобы объект его выпил. А тут… кстати, как он действует?
