Дженни Вурц - Корабли Мериора
— Мои старейшины, — сообщил Эрлин, широким жестом обведя собравшихся.
Аритон несколько по-иному представлял себе встречу с клановыми старейшинами, но промолчал.
— Как видишь, они не больно-то расположены тебя видеть, но здесь уж я ни при чем, — добавил Эрлин, хлопая гостя по плечу своей загорелой ручищей. Аритон выдержал этот удар и лишь слегка вздрогнул, когда хозяин-шутник задел его неперевязанную рану на плече.
— Что ж, маг, попробуй убедить тех, кто здесь собрался. А это кровожадный народец, должен тебе сказать. Они целую неделю грызлись, решая, кому достанется честь бросить твой труп на съедение воронам.
— Вопреки твоим заверениям, что никто здесь не посягнет на мою жизнь? — с холодной, как сталь меча, иронией спросил Аритон.
Он сдержанно поклонился старейшинам и предводителям кланов. Легкий ветер, приятно пахнущий смолой, теребил рваные края его рубахи, с которой так и не удалось полностью отмыть кровь. Над глыбами камней, наполовину скрытых в траве, висело темно-синее небо с ранними звездами.
Эрлин уселся на плоский валун, поперек которого был постелен ярко-красный шерстяной половик. Лениво, словно разморенная солнцем гадюка, он оглядел нахмуренные лица предводителей кланов и усмехнулся.
— Не советую испытывать характер нашего гостя. Поверьте моему слову: я уже испытал, на что способен этот потомок Торбанда. Ратанская династия не может похвалиться ростом, зато храбрости ей не занимать. Его высочество посетил нас, чтобы предостеречь. Своим честным поединком со мной он вполне заслужил право говорить.
Аритон встал неподалеку от костра. Крупный щебень почти не скрипел под его ногами. Медное пламя костра делало Фаленита похожим на статую, выступавшую из темноты. Аритон оглядел тех, кто собрался его слушать, вооружившись не только мечами и луками, но и изрядной долей недоверия. Какой-то старик даже не пытался скрывать своего презрения; другой с трудом выдерживал сидение на одном месте. Светловолосая женщина сбоку даже раскрыла рот от любопытства, словно Аритон был диковинным животным. В большей или меньшей степени, враждебность читалась на всех лицах, морщинистых и смуглых от жгучего южного солнца.
Аритон не спешил начинать разговор. Он встретился глазами с каждым, завершив эту церемонию на желчной горбоносой старухе. Пусть все видят, с кем имеют дело. Перед ними стоял последний живой потомок династии Фаленитов, отягощенный трагическим прошлым и весьма опасный, если верить гуляющим по Этере слухам и домыслам.
Чувствуя, что и его терпение подходит к концу, Аритон заговорил, сразу же начав с сути дела.
— К берегам Миндерлийского залива движется армия численностью в тридцать пять тысяч человек. Я позволил верным мне ратанским кланам всеми доступными им средствами сдерживать ее продвижение, тем не менее войска Лизаэра Илессидского могут достичь Верпонта еще до начала зимы. В самом Верпонте уже готовят корабли для переброски армии.
Без малейшего сожаления Аритон добавил, что Джирет Рыжебородый и его ближайший соратник Каол, вероятно, постараются отомстить горожанам за разгром деширских кланов в Страккском лесу.
Настроены его здесь слушать или нет, разговор предстоял серьезный. Опуская ненужные подробности, Аритон продолжал:
— Если хотя бы часть войск осуществит задуманное, через какое-то время они обязательно высадятся в Алланде. Их главная цель — это я, но меня они не застанут. Я решил покинуть берега Этеры. Со мною вместе уплывет и опасность войны. Но одних только продуманных замыслов недостаточно. Победив Деш-Тир и вернув Этере солнце, мы с Лизаэром оба стали жертвами его проклятия. И сила проклятия такова, что может сделать нас слепыми орудиями, напрочь заглушив голос рассудка. Такое уже бывало, и я хочу, чтобы вы поняли страшную особенность этого проклятия.
Тщательно выбирая слова, избегая длинных цветистых фраз, Аритон рассказал предводителям кланов и старейшинам о столкновении с Лизаэром во время битвы в Страккском лесу. Ему и сейчас было страшно прикасаться к тем воспоминаниям… Все, что называлось Аритоном Фаленским, тогда вдруг умолкло перед сокрушительной лавиной ненависти. Она овладела им целиком. Не раздумывая, он пожертвовал бы всем: от зеленых чащ Страккского леса до последних уцелевших бойцов из деширских кланов. Им владело одно, ненасытное и неукротимое желание: уничтожить Лизаэра Илессидского. Рассудок, совесть, сострадание перестали существовать.
В кошмарных снах Аритон потом не раз переживал ту зловещую упоенность убийством. Ему ведь не хватило нескольких секунд. Лизаэр даже не подозревал, что своим спасением обязан Джирету Рыжебородому, которому тогда было всего двенадцать лет. Это он удержал Аритона от рокового шага.
— Я прошу внимательно отнестись к моим словам: проклятие Деш-Тира сильнее воли и рассудка.
К счастью, сейчас и то и другое было подвластно Аритону, и собравшиеся не видели на его лице ничего, кроме маски бесстрастия. Вряд ли они догадывались, что скрывается под нею. Вряд ли даже отдаленно понимали, каково просыпаться каждый день, зная, что проклятие Деш-Тира ведет с тобой жестокую игру и вопреки твоим отчаянным усилиям вновь толкает тебя на поединок с Лизаэром.
— Если судьба все-таки сведет нас с братом на поле битвы, я вновь превращусь в слепое орудие мести. В ход пойдет все: магия, рукотворные тени и чужие жизни. Как и в Страккском лесу, мною будет владеть только одно желание: любой ценой убить Лизаэра Илессидского. И он тоже не остановится ни перед чем, только бы увидеть мою гибель. На земли Шанда могут обрушиться страшные беды. Мне небезразлична ваша судьба, и я не хочу, чтобы еще раз из-за меня страдали и гибли люди. Я приплыл сюда убедить ваши кланы не вступать ни в какие сражения с армией Лизаэра и не препятствовать ее продвижению. Со своей стороны, я сделаю все, только бы оказаться как можно дальше от своего врага и не дать вспыхнуть войне. Однако я не могу обещать вам, что войны не будет, ибо проклятие Деш-Тира способно опрокинуть даже самые лучшие и продуманные замыслы.
Тишина, установившаяся после его слов, была совсем недолгой.
— Ты что же, призываешь нас трусливо попрятаться? — накинулся на Аритона сидевший неподалеку седовласый боец. — Этот мерзостный принц осмелился казнить своего кайдена! Тоже выдумал — пропустить его армию. Да мы ее вообще не пустим на свои земли!
В темноту понеслись одобрительные возгласы собравшихся.
— Не хватало еще, чтобы в Алланде появились чужие головорезы. Со здешними едва успеваем расправляться.
И армию не пустим. Они же, пока идут, нам все земли испоганят.
Досадливо поморщившись, Аритон повернулся к Эрлину и в отчаянии спросил:
