Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"

Так и не получив подтверждения своих предположений, Великий Светлый маг сделал вид, что ему это удалось, и грозно сказал:

— Я читаю в твоём разуме как в открытой книге! Страх потерять своё положение в Визенгамоте заставил тебя перейти на сторону тёмных сил, мой мальчик. Иначе как страхом потерять всё я не могу объяснить твоё появление в замке этой ночью. А значит, то нападение, которое устроила миссис Лестрейндж на ваш мэнор, было всего лишь уловкой?

— Что? Какая, к Моргане, уловка, ты что несёшь, старый идиот? Я ненавижу Лонгботтомов! — рявкнула ошарашенная Беллатрикс.

В воздухе словно бы лопнула невидимая струна, и Лестрейндж, сжигаемая ненавистью, тут же запустила в Палпатина какое-то проклятье. Однако неожиданный и точный удар в висок от Алекто Кэрроу отправил ту в глубокий нокаут. Вылетевшие чары растаяли в небе, палочка выскользнула из руки потерявшей сознание Беллатрикс и жалобно зазвенела по полу.

Оборотень длинным прыжком попытался отскочить в сторону лестницы, но младший брат Алекто мгновенно бросил в того связывающее заклинание. Торфинн Роули добавил следом к верёвкам Амикуса оглушающее проклятье и, не делая паузы, оба «Пожирателя» немедленно атаковали Снейпа. Тот отбил прилетевшие чары и уже собрался ударить в ответ, когда…

— Сомнус Максима! — проревел громогласно Дамблдор, вкладывая в заклинание море сил. Все «Пожиратели Смерти» попадали на пол, словно скошенная трава. Один только Снейп, хоть и свалился вместе с остальными, похоже не потерял сознание из-за сильной боли в сломанном носу.

Палпатин издевательски поцокал языком, в душе порицая слишком гуманные методы светлых, и немедленно ударил по Дамблдору потоком фиолетовых молний. Как и в прошлый раз, тот ничего не смог противопоставить бывшему ситху. От силы удара тело директора впечаталось в стену, едва не повторив судьбу Паркинсон.

Великий Светлый волшебник бессильно забился в конвульсиях, пронзаемый нескончаемыми разрядами молний. Взмахнув другой рукой, Шив призвал выпавшую у Альбуса Старшую палочку и небрежно сунул закопчённый артефакт в карман мантии.

Затем, приподняв Дамблдора телекинезом повыше над зубцами башни, Палпатин прекратил поджаривать того молниями и, помня, что предвидение не обещало директору гарантированную смерть, произнёс для надёжности:

— Авада Кедавра.

Убивающее проклятье ударило точно в центр груди Великого Светлого волшебника, и тот камнем полетел вниз. Наступила тишина, казалось, мир застыл. Слышался только свист ветра, так похожий на звуки, которые издают несущиеся стремглав игроки в квиддич.

Посмотрев в ночное небо, Шив небрежным жестом заставил исчезнуть наколдованный «Пожирателями» череп, причём сразу вместе со всеми облаками. Он с грустью подумал, что безразлично мерцающие в вышине звёзды могут навсегда остаться для него недостижимыми, и невесело вздохнул. Да, месть свершилась, но какое это имеет значение для его мечты вернуться в свою Галактику?

И тут Палпатин озабоченно нахмурился. Магия вероятностей сигнализировала ему, что враг отнюдь не погиб. Помянув магистра Йоду и пожелав тому переродиться гоблином, Шив стремительно подбежал к краю защитного ограждения. Он перегнулся над парапетом и начал высматривать место, куда мог свалиться Дамблдор. Убитого нигде не было видно.

Просканировав магией окружающее пространство, Палпатин понял, что этажом ниже также перестала ощущаться аура заколдованного Поттера. Он с изумлением покачал головой и подумал, что тот, похоже, действительно местный Скайуокер. Только поистине Избранному могло так повезти: едва в Дамблдора попала «Авада», как Поттер в мгновение ока стряхнул оцепенение; разобрался в происходящем и, оседлав метлу, выпрыгнул из окна; мгновенно оценил обстановку и, словно ловец, несущийся за своей целью, вероятно у самой земли подхватил падающее тело. А ведь Дамблдор весил намного больше, чем золотой снитч.

«Вот так и Энакин, когда был ещё совсем ребёнком, сумел взорвать огромный „Барышник“ неймодианцев, — огорчённо подумал Шив и пробурчал себе под нос: — Наплачусь я ещё с этим Избранным, ох, чувствую, наплачусь».

К его неудовольствию, магия вероятностей согласно кольнула сердце. Выругавшись на языке хаттов, он развернулся к валявшимся волшебникам.

— Энервейт, — пустил Палпатин круговое заклинание, и в чувство пришли все, кроме, похоже, действительно убитой женщины, по-прежнему лежавшей возле стены. Только сейчас Палпатин заметил, что вместо Панси там валяется совершенно незнакомая ему взрослая ведьма.

«Похоже, Паркинсон настолько сильно переживал за свою дочь, что решил организовать для неё дублёра на случай возможных неприятностей. Надо будет пожурить этого хитреца. Ведь ни словом не обмолвился, и в голове у него ничего об этом не нашлось», — мысленно оценил Палпатин ловкость недавнего просителя.

В этот момент Беллатрикс поднялась на колени, опираясь руками о пол, и глухо застонала. Однако затем женщину сразу же начало тошнить. Выглядела «Пожирательница» донельзя жалко, впрочем, Палпатина её вид совершенно не тронул. Он поднял палочку, готовясь оборвать очередную никчёмную жизнь, но вновь ощутил сигналы, которые подавало ему предвидение.

«Если сейчас убить Лестрейндж, есть немалый риск, что Волдеморт прикончит Снейпа и остальных. Раз они не уследили за его подружкой», — подумал Палпатин. Он быстро просмотрел ближайшие вероятности и вместо смертельного проклятья, с сожалением бросил в Беллатрикс очищающие чары.

Связанный оборотень задёргался, приходя в себя, но того немедленно угостил пинком в голову очнувшийся Амикус Кэрроу.

— Что прикажете нам, милорд? — спросила пришедшая в себя немного раньше других Алекто, низко кланяясь Палпатину.

— Сейчас я почищу память Лестрейндж и этому оборотню, — ответил Шив. — А ещё создам ложные воспоминания и в ваших головах. Тогда Волдеморт не сможет вытащить оттуда ничего лишнего. Мне кажется, тело директора было поймано Поттером, и поэтому я не могу с уверенностью сказать: мёртв ли Дамблдор или сумел как-то выжить после «Авады». Время покажет.

Заметив очки-половинки, которые сиротливо валялись на полу, Палпатин мстительно раздавил хрупкий артефакт каблуком. Затем он перевёл взгляд на Снейпа. Тот уже давно поднялся на ноги. Черты бледной одутловатой физиономии зельевара выражали какое-то сложное чувство, а длинный аристократический нос распух и, судя по всему, был сломан.

Шив сделал вид, что заметил в облике зельевара что-то необычное:

— Интересно… Очень интересно. Похоже, Северус, ты станешь следующим директором Хогвартса, нравится это мистеру Волдеморту или нет. Я вижу в твоей ауре все необходимые настройки и расширенную связь с магическим источником замка. А из этого выходит, что ваша английская школа волшебства и чародейства приняла тебя в качестве нового хозяина. Странный всё же замок этот Хогвартс, — с самым честным видом продолжил «забрасывать крючки» Палпатин.

В действительности это он слегка усилил связь Снейпа с магией источника. Заодно Шив снял с зельевара проклятье преподавателя ЗОТИ, которое уже серьёзно успело укорениться в ауре Снейпа. Тот был действительно сильным волшебником, поэтому, возможно, смог бы выдержать ещё год-два, но итог был бы таким же плачевным, как и у всех остальных. Сильное проклятье создавало условия, при которых жертва, словно мотылёк на свет, сама стремилась к своей гибели.

— Чтоб мне котёл на ногу упал! Я ощущаю весь Хогвартс! И дышать стало легче, — заворожённо прошептал Снейп, прикрыв глаза.

Бледное лицо зельевара постепенно наливалось красками, казалось, тот даже помолодел.

«Ты и половины этого замка не ощущаешь, мой недалёкий друг», — усмехнулся про себя Палпатин.

Рядом со Снейпом неожиданно появился старейшина домовиков. Эльф поклонился тому, впрочем, совершенно не выказывая раболепия, столь свойственной этим магическим существам, и почтительно произнёс:

— Директорская башенка почти готова для заселения, профессор Снейп. Домовые эльфы ждут ваших приказаний.