Грегори Киз - Терновый Король
Он уже не мог восстановить в памяти лица Керлы и не хотел, чтобы это повторилось с Винной.
Как ему повезло, что за одну жизнь ему довелось полюбить дважды! Но удача всегда имеет свою цену. Должно быть, сейчас как раз пришло время платить.
«Дай мне силы, Неистовый», – взмолился он.
Никогда прежде он не обращался с просьбой к верховному духу тьмы. Возможно, тот примет это в расчет.
Греффин набросился на него быстрее, чем Эспер ожидал. Слегка развернувшись и высоко подняв кинжал, лесничий изо всех сил треснул зверя железной рукояткой промеж глаз. Руку свело от удара, и Эспер понял, что к нему пришла смерть.
Он услышал, как вскрикнула Винна.
Невероятно, но греффин отступил. У Эспера остался только один выход из положения, и он к нему незамедлительно прибег. Бросившись на чешуйчатую спину монстра, лесничий обвил рукой его голову чуть ниже клюва и крепко прижал к себе. Зверь издал очередной визг. Это была какофония невероятных звуков, которые заглушили собой весь прочий шум, в том числе нараставший рев рога.
Нащупав то место, где, по его мнению, у чудовища должно находиться сердце, Эспер вонзил туда кинжал, затем второй раз, третий. Греффин прижался к стене, пытаясь скинуть своего врага, но безуспешно: рука Эспера сжимала его, как железные тиски. То, что переживал лесничий, существенно превосходило его личные ощущения. Взирая на величайшего из тиранов леса, он вдруг почувствовал, будто его ноги обрели под собой глубоко уходящие в землю корни, и в них влилась сила камня, почвы и подземных источников вод. Со следующим ударом сердца он уже знал, что сам стал лесом, который требовал возмездия.
Одно движение, и прежнее видение мира окуталось туманом. Перед его глазами промелькнуло искаженное от ужаса лицо Винны, потом он увидел своего коня – гордый и бесстрашный Огр рвался ему на помощь. Потом его взору предстало темное небо и, наконец, вода, потому что они упали в находившийся у подножия крепости водный ров.
«Закрой ворота, Винна, – твердил он про себя. – Будь умницей. Ну же…»
Эспер был бы рад выкрикнуть эти слова вслух, но его слишком крепко сковала в своих объятиях вода.
Несмотря на это, кинжал лесничего продолжал наносить зверю раны одну за другой. Казалось, его рукой орудовал сам Мрак. И с каждым новым ударом вода в канале все сильней багровела.
В нерешительности остановившись у выхода из винного погреба, Казио явственно ощутил, насколько нетвердо он держится на ногах. Тем не менее, когда юноша поднял Каспатор, тот даже не дрогнул у него в руке.
– Приветствую вас, добрые каснары, – обращаясь к двум вооруженным рыцарям, произнес он. – Кто из вас окажет мне честь быть убитым первым?
Рыцари, только что спешившиеся с лошадей, переглянулись. Казио заметил, что у одного из них доспехи имели более пышный декор и позолоченные края. Именно этот рыцарь и взял на себя труд ответить на вызов.
– Не знаю, кто вы такой, сэр, – начал он. – Но не вижу никакого смысла вам умирать. Идите с миром и продолжайте вести свою обычную жизнь, которая, возможно, будет весьма долгой и принесет вам процветание.
Прежде чем ответить, Казио внимательно осмотрел Каспатор. Неужели его отец перед смертью переживал такие же чувства, какие сейчас испытывал он? Молодой человек прекрасно понимал, что в этом сражении нет для него никакого проку. Оно его не только не прославит, о нем вообще никто никогда не узнает.
– Я предпочитаю прожить достойную жизнь, а не долгую, каснар, – не без дерзости заметил он. – Можете ли вы о себе сказать то же самое?
Рыцарь посмотрел на молодого фехтовальщика загадочным взглядом, и при этом у Казио, как ни странно, мелькнула мимолетная надежда. Но потом тот, у которого были позолоченные доспехи, резко повернулся к своему соратнику и сказал:
– Сделай одолжение, убей его ради меня.
Второй рыцарь, кивнув в знак согласия, решительно направился вперед.
Казио успел про себя отметить, что у этого рыцаря нет щита. Данное обстоятельство несколько облегчало дело, но несущественно. Потом молодой вителлианец вспомнил, что единственным уязвимым местом рыцаря были отверстия для глаз в забрале, поэтому они должны были стать его основной мишенью.
Звук рога, доносящийся издалека, усилился. «Наверное, еще рыцари», – подумал Казио.
Тем временем рыцарь пустил в ход свой тяжелый меч. Поначалу Казио отражал удары спокойно и, можно даже сказать, хладнокровно, несмотря на то, что при каждом из них Каспатор едва не вылетал из руки. Улучив момент, Казио направил рапиру в забрало, но противник вовремя отпрянул назад. Однако молодой вителлианец слишком нетвердо стоял на ногах, чтобы продолжать атаковать. Бой состоял из серии однообразных выпадов, не дававших никому из фехтовальщиков ощутимого перевеса. Наконец меченосец рубанул по клинку Каспатора с такой силой, что и без того онемевшая рука Казио не удержала рапиру, и она упала, громко стукнувшись о каменистую землю.
Но потом случилось нечто непредвиденное и совершенно неожиданное. Откуда ни возьмись на голову рыцаря обрушился град каменных осколков и кирпича. За ними последовал гравий вперемежку с клубами пыли, от которой у Казио начало резать глаза. Каменная кладка покатилась мимо него вниз по лестнице. Когда рыцарь рухнул наземь, Казио заметил на его шлеме большую вмятину.
Второй рыцарь, которого каменный обвал по чистой случайности обошел стороной, в недоумении поднял голову вверх, – и в тот же миг прямо ему в шлем ударил крупный булыжник, затем второй. Ошеломленный происходящим, Казио наклонился, чтобы поднять Каспатор, и в этот самый момент с арочного навеса над дверью винного погреба спрыгнул з'Акатто.
– Говорил же тебе, парень, – проворчал мастер дессраты, – никогда не фехтуй с рыцарями.
– Благодарю за совет. Но я его уже усвоил, – ответил молодой человек.
Меж тем рыцарь в золоченых доспехах начал подниматься на ноги. Заметив это, Казио, собрав остатки сил, бросился к нему. Рыцарь поднял и грузно опустил меч, но Казио ловко увернулся и без труда избежал удара. Каспатор устремился к заветной цели и на этот раз не промахнулся. Пронзив голову рыцаря через забрало шлема, рапира уперлась в сталь по другую сторону черепа. Когда Казио отдернул окровавленный Каспатор назад, рыцарь сначала рухнул на колени, а потом распростерся на земле ничком.
– Обещаю, что в следующий раз я непременно приму к сведению твой совет, – пообещал Казио старшему товарищу.
– Во что ты ввязался, парень? – покачав головой, спросил з'Акатто, взгляд которого скользил мимо Казио.
– А, не спрашивай, – отмахнулся Казио. – У меня природный нюх на всякие неприятности.
