Миштофт - Везде светит солнце. Дилогия (СИ)
Редко кто перечил Брадо. Даже когда он позволял такую вольность хорошим знакомым или собутыльникам, они подозревали, что этот человек задумал что-то неладное, поэтому не соглашались с ним осторожно, по минимуму. Тон Даида - столь вызывающий и непривычный слуху разбойника - возымел должное действие на Брадо, и следующие несколько минут сочинитель висел над полом, задыхаясь и ощущая, как все его кости трещат, причиняя ему нестерпимую боль. Виновник мучений сына колдуна всего лишь стоял в стороне и, сжимая правую руку в кулак, глазами пересчитывал косточки своей жертвы. Такая практика была необходима начинающему магу, поэтому он заигрался и чуть было не задушил Даида. Вовремя опомнившись, Брадо бросил сочинителя на пол и предупредил, угрожая:
-Я вырву у тебя талант сочинительства, и ты на лелте не сможешь сыграть даже детскую песенку. Твоё последнее слово: ты с нами, или с папашей, которому до тебя никакого дела нет?
-Кто ты?- отдышавшись, спросил Даид человека, про которого и он никогда не слышал.
-Я - твой убийца, если ты против меня и Илии. Так как?
Трудное решение Даид не хотел принимать, но как только Брадо прочитал в его мыслях согласие, хоть и слабое, он даже не стал дожидаться ответа вслух.
-Вот и правильно, хлюпик. Пошли поищем где во дворце можно получше устроиться, а то я здесь тоже человек новый,- также, как Грагару, бесцеремонно хватая сочинителя за руку и таща за собой по коридору, говорил разбойник. Даид не возражал - тот смелый порыв уже прошёл, и он решил плыть по течению, презирая себя за трусость.
-Ты не переживай,- утешал его по-своему Брадо,- трусом быть - не так уж позорно, если с умом действовать. Ты просто понял, что музыка для тебя важнее злобного папашки - одобряю. Теперь ты сиди, сочиняй, ешь в три пуза и будь что будет. А мне придётся попотеть: против армии колдуна воевать будет нелегко.
Все последующие дни, до наступления армии Гелия на Илию, Брадо летал весь в заботах. Без отвара ваи ему удавалось проникать в Селию за мгновение и также быстро возвращаться обратно. Вместе с Грагарой они разузнали и количество солдат в армии колдуна, и их вооружение, и посчитали число кораблей флота Её Величества. Как только Брадо увидел табун Гелия (верхом восседали харки, благо Гелий уговорил крылатых коней слушаться мабринских воинов), сразу решил для себя какой трофей одним из первых попадёт в его руки, ведь такой скакун мог возвысить любого наездника не только в прямом, но и в переносном смысле. Собрать в стаю риглов для Брадо вылилось в непосильный труд, но он упрямо не сдавался. Затем последовала дрессировка всех риглов, которых ему удалось доставить в пригород Ставина, пока они не начали его беспрекословно слушаться. Жители близ лежащих деревень, естественно, бежали из своих жилищ, потому что соседствовать со столь кровожадными хищниками, даже зная, что они будут их защищать, им не хотелось. Но убежать далеко им не позволил Брадо, собиравший в королевскую армию и стар, и млад от имени принца Алила. Сёстры Грагары во главе с ней помогали ему во всём, часто больше мешаясь, чем угождая, но разбойник старался держать себя в руках и лишь иногда срывался на какой-нибудь рагане, чтобы не держать всю злость в себе. К веям он летал один, на удивление точно зная, где прячутся изгнанники из сияющей страны. И договориться с крылатыми малютками о помощи ему было не сложно, тем более что он пообещал им вернуть Валевию и освободить всех веев-невольников. И для веев было уже не важно: приютила их Селия, или Илия - они жаждали отомстить паракам и Гелию за порабощение их страны. Оставался ещё флот, но заботу о нём Брадо поручил Грагаре, чтобы последние деньки перед сражениями (он точно знал когда Гелий нападёт, в отличие от раганы, которая только гадала) насладиться женским обществом. Чуть ли не насильно он взял с собой Даида за компанию. Брадо нравился этот скромняга и неуверенный в себе парень. Главным образом потому, что рядом с ним разбойник ощущал себя всесильным покровителем таких слабаков, как сочинитель. Брадо возвышал себя над Даидом и был готов защищать, словно сочинитель был ему самым близким существом на свете. К тому же разбойник читал каждую мысль своего протеже, что не всегда получалось с Грагарой и её сёстрами, и мог быть полностью уверенным, что этот парнишка его не предаст (по крайней мере - в мыслях). В самом лучшем публичном доме Ставина Брадо наслаждался жизнью и подталкивал Даида не стесняться. Сочинитель хоть и упирался поначалу, вбив себе в голову, что без любви ему женское тело не следует трогать, но вскоре подчинился воли мага, против которой противостоять был не в силе. Брадо лепил из него того товарища, которого хотел бы видеть рядом с собой, а Даид был очень податливым материалом для этого.
С каждым днём прислушиваться к раму и управлять магической силой становилось легче для Брадо, но всё равно он был новичком и ему не каждое желание получалось воплотить в жизнь с первого раза, но об этом никто не знал, представляя всесильным.
3 глава.
В небе и на земле мерились силой, измученные непрерывными битвами, обе армии. Удивительным контрастом казались: не блёкнущая пышность цветов в Илии и жестокое кровопролитие, которое окрашивалось только в один цвет - красный. Третий месяц Брадо изводил Гелия по обе стороны материка. Всё чаще илийская пехота, риглы и веи нападали на Селию при помощи Брадо, что заставило Гелия отступить от берегов Илии и обращать внимание на собственную страну. И хотя ему на помощь пришли и Совет илларов, и иллары со всех сторон Селии, исход битв не удавалось повернуть в свою пользу. Брадо вместе с Грагарой и её раганами изматывал колдуна и его бородатых союзников, неся незначительные потери. По непонятной причине молодой маг не убивал илларов и колдуна, что выводило раган из себя, не способных понять такого малодушия.
Этим утром наступление селийской армии, как всегда, велось всеми силами одновременно. Параки летели и с севера (они единственные равнодушно принимали сияние лиизий в Валевии) и с трёх остальных сторон на Ставин, пуская иглы-стрелы в илийскую пехоту, защищавшую столицу на правом и левом берегу Бены, и в, летевших им навстречу, веев. Уродливые рожицы крылатых слепцов разрывались на мелкие куски и от уколов шпаг веев, клинки которых Грагара пропитала отваром из пыльцы лиизий и какой-то травы, и от взгляда Брадо, уничтожавшего этих слепцов, словно мыльные пузыри. В небе летали и риглы, огромной пастью стараясь заглотнуть параков, как мух, и крылатых корков, управляемых харками. Против хищников скакуны не обладали оружием, и мабринцы мечами старались взять верх над риглами, но тщетно - обладая большой массой, в небе кровожадные зверюги хорошо маневрировали и летали стремительнее корков. Видя, как умирают его сородичи, трофейный скакун под Брадо вставал на дыбы и, маша крыльями, бил копытами в воздух.
