Кассандра Клэр - Draco Sinister
— Все нормально, — она сунула порезанный палец в рот, и какое-то время мрачно посасывала его.
— Хорошо.
— Но не благодаря тебе, — по-детски дурачась, добавила она.
Рон пропустил это мимо ушей.
— Будь что будет, раз уж нам, очевидно, суждено умереть, то я думаю, я должен кое-что сказать тебе.
Она в замешательстве смотрела на его неожиданно серьезное лицо.
— К чему ты клонишь? — затем что-то дошло до нее, и она подалась ближе к нему, с тревогой вглядываясь в его лицо. — Рон. Ты в порядке? Если что-то… ты не болен, не умираешь, не…
Он прервал ее, невесело рассмеявшись.
— Нет. Это не то.
Он потянулся и взял ее руки в свои, немного неуклюже сомкнув пальцы. Она смотрела на него в крайнем замешательстве, потрясенная его бледностью и решительным видом, затуманившимся, беспокойным взглядом его голубых глаз.
— Я надеюсь, ты не станешь ненавидеть меня за это, — начал он очень тихим и настойчивым голосом, — потому что я не знаю, что бы я сделал, если бы ты меня ненавидела, но я должен сказать тебе, что…
— Чш-ш!
Гермиона резко повернула голову.
— Ты слышал?
— Ничего я не слышал, — строптиво откликнулся Рон.
Звук повторился:
— Чш-ш! Гермиона! Рон!
Гермиона выдернула руку из руки Рона и крутанулась на месте, прислушиваясь к источнику звука.
— Кто здесь? — прошептала она, широко раскрыв глаза.
Теперь и Рон выпучил глаза.
— Похоже на голос Сириуса, — прошептал он.
— Это я и есть, — снова раздался голос, и в этот раз Гермиона смогла определить, откуда раздавался голос — из стены. — Я думаю, что тебе удалось расшатать один из кирпичей, ковыряя его, так что я вытащил его из стены. Тебе видно меня?
Вместе с Роном, Гермиона вглядывалась в стену, пока не нашла черное отверстие, проделанное Сириусом. Она подползла к нему, нагнулась посмотреть и встретилась с горящими темными глазами Сириуса, смотрящими с другой стороны.
— Сириус! — ахнула она, испытав одновременно облегчение и ужас. — Что ты здесь делаешь?
— Собственно говоря, — ответил он, и в его голосе прозвучала нотка изумления, — я рисовал.
Что касается того, как я сюда попал, то это довольно долгая история, и я не уверен, что вы мне поверите, расскажи я ее вам. Вопрос в другом. С вами все в порядке? Вы никак не пострадали?
— Я в порядке, — ответила она, чувствуя огромный комок в горле. — Я в порядке, ничуть не пострадала…
— А Рон?
Гермиона откинулась назад, и Рон занял ее место у стены. Он выглядел таким же успокоившимся и потрясенным, как и она.
— Сириус! — воскликнул он. — Со мной тоже все хорошо, но что случилось с тобой? Сколько времени ты уже здесь?
— Несколько часов, — коротко ответил Сириус, и в тоне его голоса слышалось «Я-не-хочу-обэтом-говорить». — Я слушал некоторое время, как вы двое разговариваете, пока не сообразил, что это вы. И никто из нас не умрет. Понятно?
— Понятно, — ответил Рон, через силу улыбнувшись.
— И не беспокойся о плаще Гарри. Мы его вернем.
Рон кивнул:
— Ладно.
— Ах да, Рон?
— Чего?
— Не переживай, что у тебя еще не было этих дел с сексом, — успокоил великодушно Сириус. — Тебе только семнадцать. Хорошее приходит к тому, кто умеет ждать.
Они сидели друг против друга за маленьким круглым столом — Джинни по одну сторону, Бенджамин Гриффиндор по другую. Он уже оделся и продолжал смотреть на нее так же, как смотрел в момент ее появления — будто увидел призрака. Меч Гриффиндора по-прежнему был прислонен к столу; каждый раз, когда она смотрела на него, она думала о Гарри и остальных там, в будущем, где она их оставила. Здесь было так тихо и так мирно, все эти красивые разноцветные шатры на зеленой траве и замок, возвышавшийся над изгородью из ежевики, выглядели так мило и безобидно, будто картинка из книги по истории.
— Итак, позволь мне внести ясность, — сказал Бен, все еще глядя на нее широко раскрытыми глазами. Было немного странно видеть такие темные глаза на лице, так похожем на лицо Гарри. — Ты хочешь попросить взаймы армию?
Джинни вздохнула и сплела пальцы вместе под подбородком.
— Видишь ли, — начала она, пытаясь найти слова для объяснения. — У нас нет средств, чтобы противостоять Слитерину в будущем. У нас нет армий, как у тебя, и Министерство даже не верит, что он вернулся, главным образом потому, что они не хотят поверить.
Бен в недоумении посмотрел на нее:
— Министерство? Это вроде Совета Волшебников?
— Вероятно. Погоди-ка, посмотрим, смогу ли я вспомнить мою историю. Совет был упразднен в 1612 году, потому что…
— Нет. Не рассказывай мне слишком много о будущем. Я не хочу этого знать, — он вздохнул и покачал головой. — Должен сказать, я даже и не думал, что снова увижу тебя. Я ведь, в самом деле, помню тебя, хотя мне тогда было только двенадцать.
— Что ж, я тоже помню тебя, — улыбнулась Джинни, — но это оттого, что для меня это было вчера.
Бен кивнул.
— Ровена говорила, что она сообщила тебе сведения, которые были нужны тебе, чтобы победить… его — в твоем времени.
Джинни покачала головой.
— Этого было недостаточно. Я не знаю, поняла ли она, что в будущем магическое сообщество просто не будет готово иметь дело с такой угрозой, как эта. Он собрал на свою сторону все Темные создания — оборотней и троллей, и дементоров — их слишком много.
Он поднял брови.
— Откуда ты узнала так много об оружии Слитерина и о силах, которыми он командует?
— От моих друзей. Это сложно… но… — Джинни оборвала фразу. — Бен, а где Наследники? — внезапно спросила она.
Бен, по-видимому, был захвачен врасплох.
— Кто?
— Остальные Наследники. Помимо тебя.
— Ну, — Бен принялся загибать пальцы. — Дочери Ровены Мадлен исполнилось одиннадцать, она как раз поступила в Хогвартс. Эмили и остальные из Хельгиного выводка сейчас в Ирландии. А я здесь, присматриваю за порядком. Всего несколько месяцев в году, но ведь кто-то должен…
— А Наследник Слитерина?
— Гарет? — Бен отвел глаза. — Он не очень близок к нам.
— Ты знаешь его? Вы враги? — требовательно спросила Джинни, неожиданно зачарованная возможностью увидеть странное эхо сложных и зачастую сбивающих с толку взаимоотношений Гарри и Драко.
— Почему? Это как-то связано с Наследником Слитерина в твоем времени? — Бен едва не опрокинул на нее стол, опершись подбородком на руку. — Какой он?
— Драко? Он… сложно сказать, — задумалась Джинни. — Его не просто понять. С ним нелегко дружить, хотя он верный, и он никогда не лжет, хотя он и скрытен. О, Боже. Это трудно объяснить. И он потрясающе обходится с девушками, — добавила она, подумав, и скорчила рожу.
