Алина Солнцева - Герои по ту сторону: дебют
Элиот уже несколько минут молча стоял лицом к табличкам с именами богов. Всё это было как-то не зрелищно. Когда Веронике говорили, что жрецы напрямую говорят с небожителями, она представляла всё, что угодно, кроме безмолвного разглядывания стены храма. Неужели всё происходило так же просто, как и у них с Кайлом? Банальная телепатия без ритуалов и голливудских спецэффектов?
— Вероника Александрова, подойди. Хранитель выбрал тебя.
Голос Элиота привёл её в чувство, и она поспешила выполнить распоряжение.
— Держись, — главный жрец протянул Веронике руку. — Обычные люди и герои не могут услышать голоса Мира Грёз, а благословение даруется именно словом. Ничего не бойся и не задавай лишних вопросов. Всё ясно?
Вероника кивнула и робко взялась за протянутую ладонь. Девушку с головой захлестнуло волнение, и она почувствовала, как дрожит её рука.
— Здравствуй, Вероника. Меня зовут Воздающий свет Фалберт, — послышался приятный мужской голос в голове девушки, словно кто-то включил приёмник. — На весь следующий год я стану твоим хранителем. Это означает, что я буду присматривать за тобой, чтобы всё было в порядке. Хотя ты и так, наверное, всё знаешь?
Она кивнула, как будто бог света мог это видеть.
— Вот и отлично, — в голосе Фалберта проскользнула улыбка. — Итак, я дарую тебе светоч Мира Грёз, перед ним расступается любая тьма. Прошу, используй его с умом.
От отделанного тёмным мрамором пола поднялся крохотный тёмно-синий светлячок и с негромким хлопком растаял. Казалось, в сердце появился тёплый уголёк, светившийся мягким белым светом. Привычным движением, как будто делала это тысячу раз, Вероника подняла свободную руку и щёлкнула пальцами. На ладони появился крошечный, светлячок — настолько яркий, что она зажмурилась. Она быстро сжала ладонь в кулак, и свет погас.
«Спасибо», — по привычке мысленно поблагодарила Вероника.
— Тебе спасибо. По правилам хранители не могут общаться с подопечными до конца состязаний, но ты можешь обратиться за помощью в храм в любой момент. В разумных пределах, конечно.
«Хорошо».
— У тебя есть вопросы?
Вероника лихорадочно соображала. Элиот велел не спрашивать ничего лишнего. Она общалась с богом впервые, и у неё был миллион вопросов. В чём смысл жизни? За что на самом деле изгнали Дарующего пламя? Почему полубоги появляются на свет, если небожителям запрещено иметь детей? Как узнать, что за тайну скрывает несносный «сосед»? Зачем…
«Фалберт, мой отец… Я хоть что-нибудь значу для него?»
Непрошеный вопрос сорвался «в эфир» прежде, чем Вероника успела хоть что-то сообразить. Воцарилась неприятная тишина. Казалось, что остальные чемпионы тоже замолчали и теперь напряжённо ожидают ответа. Но ведь обычные смертные не могут слышать голоса Мира Грёз. А главный жрец? Вдруг он подслушивает? Не выскажет ли он после разговора всё, что думает?
— Значишь, — мягкий голос бога света, казалось, сиял тёплыми солнечными лучами. — Он отказался принимать участие в соревнованиях, потому что не мог выбрать тебя как подопечную. Ведущая битву говорила, что видела, как он тоскует.
«Спасибо».
Вероника сама не заметила, как выпустила руку Элиота. Главный жрец кивнул и снова замер, вглядываясь в таблички с именами богов. Она отошла на пару шагов в сторону и обернулась. Статуя Порождающего тьму смотрела на неё пустыми глазами. Вероника почувствовала в глубине души ту же пустоту, что ощущала недавно благодаря Кайлу.
Мир ужасно несправедлив. Несправедливы законы, запрещающие любить того, кого хочется, разделить с ним часть вечности и подарить ему ребёнка в утешение. Несправедливы правила, не позволяющие родителям и детям воссоединиться в продолжении этой любви. Несправедливо, что ты рождаешься во имя некоей великой цели, с неким великим предназначением, как и сотни таких же детей, но именно тебе достался несчастливый билет на борт с одним проводником вместо положенных двух. Несправедливо то, что ты смотришь в пустые глаза статуи, изображающей твоего отца, не имея права увидеть его вживую и сказать, кем ты стала. Без права коснуться, без права спросить совета, без права… вообще без права. И с твоей, и с его стороны.
Наверное, не стоило задавать вопроса, на который не хочешь знать ответа.
* * *«Первые упоминания об Одарённых появляются в мифологии древних. Например, в греческих легендах неоднократно говорится не только о детях богов, но и об обычных людях, совершивших невероятные подвиги. Мало кому известно, что каждый из героев обладал определённым Даром…»
— Мэй, ну пожалуйста! Я хочу классно выглядеть на этих состязаниях! — в очередной раз взмолилась Алина.
Вероника попыталась не обращать внимания и сосредоточиться. Не получилось. Казалось, кто-то прибавил громкость, и теперь голоса соседок по комнате врезались в мысли раскалённым ножом.
— Нет, дай мне отдохнуть уже.
— Ну что тебе стоит? Это займёт всего две минуты! Ты же не обычной краской будешь красить!
На несколько мгновений воцарилась тишина.
— А ты от меня отстанешь? — рассеянно отозвалась Мэй, миниатюрная азиатка, лежавшая на соседней кровати с томиком японских комиксов в руках. Её длинные распущенные волосы цвета морской волны сложились в красивый узор на белоснежной простыне. Вероника несколько долгих мгновений изумлённо рассматривала соседку, прежде чем осознала, что с ней не так.
— Мэй… Что с твоими волосами?
— Классно, да? — та моментально села. Длинные локоны красивой волной накрыли плечи.
— Но… почему цвет такой… нечеловеческий?
— Она насмотрелась каких-то мультиков и решила закосить под главную героиню, — хихикнула Алина.
— Во-первых, это не просто какие-то там мультики, это аниме, часть нашей культуры, — возмутилась Мэй. — Во-вторых, это Хатсуне Мику, вокалоид[13]!
— Я даже знать не хочу, что это за нечисть, — Вероника вздрогнула.
— Это не нечисть! Это…
— Забей, — Алина махнула рукой. — Она ничего не понимает в вашей культуре. Давай лучше займёмся мной?
— А ты под кого хочешь закосить? Тоже под какой-нибудь… андроид? — фыркнула Вероника. Она опустила взгляд на учебник и глубоко вздохнула. Нет, похоже, это бесполезно.
— А вот и нет, — Алина полистала какие-то фотографии на планшете и развернула его к Веронике. — Я хочу вот такой цвет. Смотри!
На экране показалось изображение девушки лет двадцати двух — двадцати четырёх. Она была необычайно красива: прозрачные голубые глаза, подчёркнутые профессиональным макияжем, правильные черты лица, копна светлых волос с несколькими цветными прядками. Пикантная родинка над губой и улыбка голливудской звезды завершали образ идеальной девушки.
