Виктория Щабельник - Восход Темной Звезды
Выйдя из задумчивости, я осознала, что Древний все еще стоит рядом, пристально наблюдая за сменой выражений на моем лице. Почему-то такое проявление внимания с его стороны меня покоробило. Я не представляла его в качестве своего приятеля, поверенного всех моих секретов. Он был для меня загадкой, несмотря на его полное содействие здесь, в чужом для меня месте.
— Я знаю, как ты хочешь покинуть Лэнг. Но мы все в ловушке и тебе придется смириться с этим — подытожил Ньярлатхот.
Беседку пришлось украсить мхом и какой-то серой порослью, на которую был так щедр Лэнг, но получилось все равно прикольно. Со временем мой трофей начал привлекать все больше внимания общественности, а Нами стала моей частой гостьей. В общем, жизнь плавно текла в неизвестном направлении, и я стала уже к ней привыкать, когда начались неприятности…
Земля
Сознание к Игорю возвращалось постепенно. Сначала он слышал отдаленный гул, потом гул перерос в отдельные голоса и уже вскоре он мог различать слова:
— Еще не очухался? Чем ты его?
— Шокером. Жить будет.
Майор не спешил приходить в себя, решив прежде изучить ситуацию. А ситуация была дерьмовой. Как можно было так глупо вляпаться? Решил проследить за одним, в итоге не заметил за спиной другого и получил бодрящий заряд энергии. И сейчас лежит в наручниках неизвестно где и сколько времени.
— Проверь, как он, — раздался голос первого, того, кто его вырубил.
— А что с ним сделается? — возразил второй, но к пленнику подошел и «проверил» ногой под ребра.
Майору потребовалась вся его сила воли, чтобы не вскочить и не напасть на подошедшего так близко человека — со скованными сзади руками любая попытка была бы напрасной. После удара под ребра его тело «безвольно» перевернулось, заняв наиболее удобное для пленника положение. Теперь он мог практически незаметно двигать обеими кистями рук, избавляясь при этом от наручников.
Гулкие шаги на мгновение заставили его прервать свое занятие и прислушаться. Кто-то приближался и через мгновение дверь, скрипнув на петлях, впустила еще одного участника событий. Пожалев, что не может открыть глаза и рассмотреть все как следует, Игорь продолжил.
— Очнулся? Почему так долго? — раздался раздраженный голос, и даже сквозь сомкнутые веки, Игорь почувствовал, как зажегся свет. Теперь у него уже не выйдет и дальше ломать комедию, пользуясь полумраком одной лампочки.
Шаги приблизились к лежащему Игорю, и чьи-то руки вздернули его вверх. Что же, дальше притворяться не было смысла, и майор, подобравшись, нанес рубящий удар ладонью по шее держащему его противнику. Человек, всхлипнув, упал. Второй удар кулаком в только что вошедшего не достиг цели и был перехвачен им возле самого лица. Через секунду его голова откинулась, встретившись с кулаком противника.
— Майор Карпенко! — третий участник, подойдя сзади, приставил к подбородку Игоря пистолет.
Вошедший скривился:
— Вам не выбраться отсюда, пока мы вам этого не позволим.
— Кто вы такие, мать вашу? — прохрипел майор. Пистолет надавил сильнее.
— Не вы здесь задаете вопросы, а мы. И от ваших ответов будет зависеть — останетесь ли вы живы, — Игорю наконец-то представилась возможность рассмотреть своего «собеседника». Высокий, даже длинный, и худой как жердь. Напряженные глаза неопределенного цвета едко всматривались в пленника, рождая мысль, что происходящее здесь для их владельца довольно привычное дело. Про себя майор прозвал его «дылда».
Между тем руки Игоря снова были связаны сзади, на этот раз обычной веревкой, а сам он усажен на неустойчивый табурет.
— Вы проявляете интерес к семье одной особы. С чего бы?
Игорь, сплюнув выступившую на губах кровь, грязно выругался, за что получил удар, на этот раз рукояткой пистолета, по голове. Голова выдержала и сознание он не потерял.
— Мне повторить вопрос? — раздался уже порядком надоевший голос.
— Не стоит. Я его помню. А ответ вы уже слышали, но могу повторить, — предложил майор, и бодро улыбнулся. Это не избавило его от тычка стоящего слева человека, в котором Игорь узнал того, за кем следил.
— Зачем вы разыскивали Анну Еременко? — настаивал Дылда.
— Понравилась. Хотел приударить, — съязвил Игорь.
— Еременко отработанный материал. Она мертва. Но зачем она вам?
— Я же сказал…
— Довольно болтовни, — прервал майора Дылда, — так мы ничего не добьемся. Он посмотрел на одного из сообщников:
— Неси «витамины», — отдав приказ, он снова обратил внимание на пленника.
— Скоро мы узнаем все, что вы от нас пытаетесь скрыть. Только вот незадача: препарат, который мы вам введем, эффективный, вне всякого сомнения, но он имеет один побочный эффект. Он разрушает клетки головного мозга. Так что, наслаждайтесь последними минутами вашей разумной жизни, — подытожил Дылда.
После «разминки» с Хоком пришлось что-то прибрать, а что-то выкинуть. Все-таки не все Древние могут держать себя в руках. Следы драки на теле сошли мгновенно, а вот три стекла придется заменить. С этими мыслями, я решила снова пройтись по городу, а может быть, даже посмотреть на них…
Сменив порванную рубашку, я вышла с черного хода. Может, на мне и лежат определенные обязательства, но должно же у меня быть что-то свое, неприкасаемое для чужих когтей?
Забравшись на уже облюбованную мною крышу, я снова устремила взгляд на окна моей квартиры. Иногда мне казалось, что стоит только захотеть, и прошлое забудется, а я снова окажусь в своем доме, среди любимых мною людей и знакомых вещей. Жизнь войдет в привычную колею: дом, скучная, но спокойная работа с девяти до пяти в родной библиотеке, среди книг и журналов. Скучала ли я по прошлой жизни? Особенно теперь, когда есть с чем сравнивать? Хочу ли я отказаться от того, чем обладаю?
Сознаюсь, появившись здесь, первым порывом было вернуть назад все то, чего я была так долго лишена, затеряться в толпе, ничем не отличаться от других и снова вести обычную жизнь городского обывателя. Серьезно хотелось. Дня два. До того момента, как я окончательно поняла, что натуру не переделать. И то, что подверглось изменению, добровольному, кстати, не может быть обращено назад.
В кухонном окне зажегся свет и показалась мама. Она поставила чайник на плиту. Вскоре к ней присоединился папа. Приобняв ее за плечи, и настойчиво усадив ее на стул, он продолжил хозяйничать сам. Я отвернулась. Смогла бы. Смогла, — пронеслось в голове, — не будь я чудовищем.
Внезапно, мое внимание привлек человек, неподвижно сидящий на скамейке, и усиленно демонстрирующий интерес к книге, при этом не перелистнув ни страницы. Я наблюдала за ним какое-то время и вскоре убедилась, что сидит он здесь не просто так, а с какой-то целью. Все мое нутро завопило об опасности. Хотя чем может быть опасен мне этот человек? А может не мне?
