Янис Кууне - Каменный Кулак и мешок смерти
– Ярл, – обратился перевозчик к Хрольфу. – а вы сказали своим людям, чтобы они не забывали поглядывать по сторонам и держали бранное железо наготове?
– Я не ярл, – честно признался сторешеппарь. Здесь, в даннских землях, он не мог так же безнаказанно присваивать себе высокие звания, как делал это на Ильмене, где каждый варяжский проходимец кичился родством с конунгами.
– А зачем им держать оружие наготове? – удивился Волькша, тем самым избавив Хрольфа от необходимости задавать вопрос, который мог показаться данну глупым.
– Места здесь неспокойные, – буднично ответил данн. – Много разных лихих людей зарится на товары, едущие из Хедебю в Холлингстедт и обратно. Саксонцы с юго-запада. Венды с юго-востока. Фризы с запада, а порой и фламандцы с юга. Много здесь разных языков намешано. А татей у всех хватает. Наш ярл, конечно, высылает отряды стражников ездить вдоль волока. Так ведь какую дружину надо иметь, чтобы охранять путь в двести сотен шагов!
– Вот и налетают лиходеи, как волки на овечье стадо. Всех не зарежут, а напугать – напугают. Поклажу распотрошат. Самое ценное заберут – и деру, – продолжил словоохотливый умелец. – На давешнем тинге Хедебю ярл Кнуб сказал, что будет собирать подать на постройку крепостиц и тына вдоль всего волока.
– Разумно, – кивнул головой Хрольф, поскреб шею под бородой и, озабоченно хмурясь, отошел в сторону. Надо было послать кого-нибудь из людей, дабы предупредить манскапы драккаров, преодолевавших волок, который оказался вовсе не таким безопасным, как думалось. Сторешеппарь огляделся. В прежние времена он, не задумываясь, отослал бы по такому делу Ульриха, но тот числился теперь помощником лиллешеппаря Грома, и, стало быть, его не по чину отправлять скороходом.
– Хрольф, – раздался за его спиной голос Кнутнева, – надо кого-то послать, а? Давай я сбегаю.
– Ты? – удивился Хрольф.
– А что, у меня ног нет? – подмигнул ему Волькша.
– Ну, ежели тебе в охотку, то давай, – согласился мореход, благодарно улыбнувшись Каменному Кулаку. Все-таки странный он, этот венед. Ему впору кичиться да зазнаваться, а он сам на побегушки вызывается. Неймется ему, что ли?..
Волькша бежал по волоку рысцой. Тот оказался довольно оживленной дорогой. Телеги с поклажей двигались по нему туда и сюда. А вот волокомые ладьи были здесь редкостью. Только когда Годинович догнал Волнорез, ему повстречался купеческий кнорр, скользивший по волоку на бревнах. Ну и сутолока творилась вокруг него! Одни тянули, другие подпирали бока, третьи таскали бревна от кормы к форштевню. Волкан был готов поклясться Велесом, что если бы все эти люди просто подняли ладью на плечи, то двигались бы куда бойчее…
Молнию Волькша нагнал уже ближе к вечеру. Аво внимательно выслушал венеда, но до городских стен Холлингстедта драккару оставалось проехать не больше пяти сотен шагов, а по обе стороны волока не было видно ни единой разбойной души. Однако, когда драккар закачался на водах неширокой Треены, а мудреные корабельные повозки были вытащены на берег, бывший помощник Хрольфа отрядил часть своих людей навстречу остальным кораблям. Так что еще до наступления сумерек все пять драккаров добрались посуху до причалов Холлингстедта без всяких злоключений.
Ни свет ни заря порожние повозки отправились обратно в Хедебю, и все повторилось, с пятью другими драккарами. Не иначе как грозные головы драконов отпугивали сухопутных разбойников: никто даже близко не подошел к шёрёвернам.
Когда вся ватага собралась на Треене, шеппари решили не дожидаться грузовых судов, а скорым ходом двигаться к Фризским островам, возле которых толстяк Кнуб назначил им тайную встречу.
Спайкероог
Первый из Фризских островов, на погляд шёрёвернов, оказался местом дремучим и неприветливым. Привыкли они прятать свои суда от морских волн в укромные узкие заливы, а остров, где ватага Хрольфа должна была дожидаться воссоединения с драккарами Кнуба, не мог прельстить их даже песчаным плесом, подходящим для высадки. Но в остальном, по венедскому разумению, он был хорош. Густые рощи стройных вязов и кленов. Звонкие ручьи повсюду. Руби дом, пали поле и живи припеваючи. Да на Варяжском море Волькша видывал деревни и засеки, ютившиеся и на более убогих островах, а здесь на всем обширном острове Годинович высмотрел всего пару крыш, затаившихся в желтой листве деревьев.
Второй остров гряды поначалу выглядел совсем как тот, что остался за кормой Тучи, но ближе к юго-западной оконечности он вдруг открыл мореходам превосходнейшее место для стоянки.
Драккары юркнули туда, как стайка утят под крыло кряквы.
Русь Грома была слишком утомлена долгим плаванием, свободные от гребли ратари разморены бездельем, Рыжий Лют увлечен родерармом, а Хрольф – мыслями о предстоящей встрече с Кнубом и о неминуемом их противоборстве за главенство в походе. Так что никто, кроме Варглоба, не обратил внимания на две стопки камней выше человеческого роста, что возвышались по обоим берегам устья заманчивого залива. Если бы не загадочные волхвы Хогланда,[122] чью ворожбу на Лысой горе Волкану довелось наблюдать в дни их бегства с Волхова на Бирку, возможно, и он не придал бы значения этим камням. Мало ли для какой надобности окрестные жители могли сложить валуны остроконечной горкой? Но Доля распорядилась так, чтобы Волькша видел непостижимый обряд камнепоклонников, и потому, узрев рукотворные каменные стопы, венед начал смотреть вокруг с удвоенным вниманием.
Вот и деревья по обоим берегам узкого залива показались Годиновичу подозрительными. Ни одного кривого или сухого ствола вокруг. И все сплошь клены, огненно-красные по листопадной поре. Стройные, ровные, и, судя по стволам, ни дать ни взять одногодки. Точно кто-то нарочно высадил их вдоль берега.
Когда же в конце шхеры Волькша увидел три ручья, сбегающих к морю так же, как прожилки клинового листа сходятся к черенку, он почти не сомневался, что ватага Хрольфа Гастинга собирается провести ночь на чьем-то капище. Годинович даже и думать не смел о том, понравилось бы свеям, если бы какие-нибудь чужестранцы вздумали заночевать на Фрейеровой могиле. В том, какой будет ответ, он ни на миг не сомневался. Не успели бы чужие ладьи пристать к Священному берегу, как окрестные бонде уже послали бы своих сыновей в Сигтуну оповестить ратников конунга о творимом кощунстве.
Каким именно богам поклонялись в этой шхере фризы окрестных мест, Варглоб не ведал, однако нутром чуял, что это природой созданное, людьми облюбованное святилище навряд ли было посвящено небесным радетелям очага или домашней скотины. Кто-то сродный Одину и Перуну обитал здесь и лишь таился до поры.
