Мэри Филлипс - Игры богов
— Но ведь ты сам всегда нес ответственность за других и получал от этого несказанное удовольствие.
— Однако это еще не значит, что я не могу устать.
— Я не в силах представить себе, как это — ни за что не отвечать, — сказала Артемида. — Я всегда только этим и занималась — впрочем, как и ты. И не говори мне, что ты предпочел бы быть мертвым.
Некоторое время Эрос молча шел навстречу солнцу.
— Если бы ты знала, что жить тебе осталось всего лишь сто лет, — наконец произнес он, — на что бы ты их потратила?
Неподалеку от них одна из машин въехала в зад другой. Водители выскочили на дорогу и стали орать друг на друга, а автомобили, ехавшие за ними, начали сигналить. Это никак не способствовало разрешению ситуации, а лишь создавало лишние неудобства всем участникам дорожного движения.
— Я бы уехала куда-нибудь, — сказала Артемида.
13
Спустя две недели после того, как Элис нашла новую работу, Нил пригласил ее отпраздновать это событие за чашкой чая. Он выбрал маленькое кафе, которое должно было ей понравиться — помещение было тесным, а потолки низкими. Здесь было достаточно тихо, чтобы Элис чувствовала себя комфортно, но все же не настолько, чтобы у девушки создалось впечатление, что ее подслушивают другие посетители. Нил пришел заранее, занял столик в углу, заказал кофе и в ожидании Элис принялся за кроссворд в «Дейли телеграф».
В какой-то момент он утратил ощущение времени, увлекшись решением особенно коварной анаграммы, и слово «Привет!», произнесенное тихим голосом Элис, заставило его вздрогнуть. Нил вскочил на ноги, чтобы поприветствовать девушку, и едва не перевернул свой кофе, когда наклонился над столом — но так и не смог дотянуться до щеки Элис.
— Как ты? Быстро нашла кафе? — спросил он.
— Да, это было легко, — ответила Элис, усаживаясь напротив и снимая шляпку с рюшками. — Университет.
— Что-что?
— Анаграмма к слову «инвестирует» — «университет».
— Точно.
— Наверное, когда смотришь кверху ногами, проще отгадывать.
— Что будешь пить? — спросил Нил. — Заказать тебе кусочек торта?
— Даже не знаю… — задумалась Элис. — А себе ты закажешь?
— Мы могли бы съесть один на двоих, — предложил Нил.
Элис явно смутилась. Ее волосы были затянуты в узел на затылке, и Нил обратил внимание, что она покраснела аж до ушей.
— Я не против, — сказала она.
Подошла официантка. Нил заказал чай для Элис и кусок творожного пудинга и попросил принести две ложки.
— Как твоя работа? — спросил он.
— Все в порядке, — ответила девушка.
— Что за люди там живут? Как они относятся к тебе?
Помолчав, Элис ответила:
— Даже не знаю.
— Что значит «даже не знаю»?
— Я не знаю, что ответить. Можно сказать, что по-своему они милы со мной.
— Как это?
— Ну, про некоторых людей сразу можно сказать, что они милые, — объяснила Элис. — Например, ты, Нил, именно из таких. Ты заботишься о людях, пытаешься понять, что им нравится, а это всегда приятно. Я хочу сказать, я не хотела бы, чтобы ты думал… мне показалось, что…
Внезапно Элис опустила глаза и, стараясь не смотреть на Нила, стала с нарочитым интересом изучать дыру от сигареты в ситцевой скатерти.
— А что они? — спросил Нил.
— Я уверена, что они неплохие люди, — объяснила Элис, — но как бы это сказать… Они просто не обращают внимания на других. Поэтому когда они кажутся милыми, то это скорее случайность.
— Не нравится мне все это, — заявил Нил.
— Да нет, ты меня не так понял, — сказала Элис. — Не хочу показаться грубой…
Элис замолчала: к столу подошла официантка, которая принесла им чай и пудинг. Когда девушка ушла, она продолжила:
— Я думаю, они стараются как могут.
— Вообще-то ты ничего мне о них пока не рассказала, — заметил Нил. — Кто живет в этом доме? Они родственники или соседи?
Помолчав некоторое время, Элис ответила:
— Вообще-то я не имею права говорить об этом.
— Ты про что? — спросил Нил.
— Я не могу тебе этого сказать.
— Но почему?
— Сложно объяснить. Я не должна говорить об этом вслух.
— Но почему, почему ты не можешь мне все рассказать?
— Не могу, и все.
— Но ведь никто не узнает!
— Мне не нужны неприятности, — проговорила Элис, отводя взгляд.
— Извини. Ты права: ты вовсе не обязана мне что-либо рассказывать. В конце концов, это не мое дело. К тому же я уверен, по все совсем не интересно.
Элис промолчала.
— Нет, меня интересует все, что связано с тобой, — поправился Нил. — Я неправильно выразился. Я просто хотел сказать, что… меня все это не касается.
Ответа по-прежнему не было. Нил пожалел, что вообще затронул эту тему. А что, если Элис сейчас уйдет?
— Ладно, давай забудем об этом, — сказал он. — Извини за мою назойливость. Может, сыграем в «Эрудит»? Мой КПК, как всегда, со мной. Мы могли бы закончить ту игру, которую начали в день съемок. Я сохранил ее.
Однако это предложение почему-то еще больше расстроило Элис: вновь покраснев, она заерзала на стуле. Ну конечно! Как он мог напомнить ей о том дне, когда ее уволили?
— Мне очень жаль… — начал Нил.
— Там живет Аполлон! — не сдержалась Элис.
— Что? — переспросил молодой человек. — Аполлон? Ведущий той телепрограммы? Где он живет?
Он резко повернулся к окну, как будто ожидал увидеть на тротуаре этого Аполлона с его совершенным лицом, идеальным телом и безупречными волосами.
— В том доме, где я работаю, — сказала Элис. — Я не имею права ничего рассказывать, но скрывать это от тебя — все равно что лгать.
— Ты убираешь и доме Аполлона? Ты его домработница?
— Там живет много людей, и он в том числе, — сообщила Элис.
— Так значит, ты работаешь у Аполлона… — повторил Нил.
— А что тут такого?
— Ты знаешь, он показался мне, как бы это сказать, не слишком честным человеком.
— Но это же его работа!
— И тем не менее, — гнул свое Нил. — Работа не может не сказываться на характере человека.
— Я думала, что тебе там понравилось. Я о программе, как ты понимаешь.
— Да, мне понравилось. Но вообще-то он показался мне еще большим обманщиком, чем остальные ведущие подобных передач. Он какой-то скользкий и одновременно высокомерный. И я не хотел бы, чтобы ты работала у подобного типа.
— Мне приятно, что ты так обо мне беспокоишься, — ответила Элис, — но поверь мне, тебе не о чем волноваться. Он очень милый и всегда вежлив со мной.
— Но ты же сказала, что всех обитателей дома сложно назвать милыми!
