Сергей Удалин - Черные камни Дайры
Возможно, бывалый полусотник и нашел бы выход из сложного положения. Но тяжелый камень, упавший, как всем показалось, прямо с неба, разбил ему голову. Еще несколько камней ударили не так точно, но добавили паники. Не слушая отчаянной ругани другого полусотника и не обращая внимания на удары его хлыста, солдаты повернулись и побежали, подгоняемые все еще летящими в спину стрелами. Минтисвел, строго следуя советам друга, бежал в самой середине. Он не бросил оружия, но лишь потому, что потерял от страха голову и просто не догадался это сделать.
Недогадливость в итоге спасла ему жизнь. Запыхавшихся беглецов, отмахавших не одну тысячу шагов, остановил посреди поля отряд всадников. Их предводитель, маленький толстый человечек, закутанный в черный плащ, сначала отправил в лазарет серьезно раненных. Затем приказал отделить тех, у кого не оказалось при себе оружия, и тут же на месте отрубить им головы. В последнюю секунду Минтисвел успел сунуть в руки стоявшего рядом с ним Мидмондира свой короткий меч. Сам юноша остался с одним копьем. Всадники подозрительно посмотрели на них, но не тронули. То ли пожалели, то ли просто не заметили.
Сохранивших оружие отвели на соединение с беглецами из других сотен, впрочем, не настолько быстро, чтобы они не могли видеть участь своих менее удачливых товарищей Минтисвел не хотел смотреть на казнь, уткнулся лицом в плечо Мидмовдира. А тот все оглядывался и повторял внезапно осипшим голосом:
— Спасибо, друг!
Ученик оружейника не отвечал, он изо всех сил сдерживал подступающие слезы. Но и плакать, и радоваться было еще рано. Беглецов собрали и построили в боевой порядок вовсе не для того, чтобы поругать, а затем отпустить.
Хотя отругать их тоже не забыли. Сердитый немолодой военачальник, судя по внушительному виду, чином никак не ниже тысячника, сперва молча объехал строй, потом остановился в середине и обрушил на солдат целый град ругательств.
— Негодяи! Трусы! Мерзавцы! Дезертиры! — заорал он с такой силой, что его молодой единорог испуганно дернулся в сторону и присмирел только после нескольких ударов хлыстом. — Вы опозорили не только себя и своего командира, но и всю армию. Вы не достойны ни жалости, ни снисхождения. Но вам повезло. Мне с огромным трудом удалось уговорить Правителя не подвергать вас всех мучительной казни. Теперь я сам поведу вас в атаку, чтобы вы могли, одержав победу, вернуть себе доброе имя и смыть со знамени клана пятно позора, которое сами же и посадили. Но берегитесь, если милость Правителя окажется напрасной! Я собственными руками вырву ваши трусливые сердца!
Он еще долго продолжал бушевать, и молчаливое присутствие за его спиной толстяка в черном плаще делало слова командира еще более весомыми.
Выслушав довольно вялые приветствия своих новых подчиненных, он взмахнул хлыстом и дал сигнал к наступлению. Отряд с заметной неохотой направился в сторону леса. Справедливо решив, что одного хлыста может не хватить для придания храбрости, обладатель черного плаща послал вслед за штрафниками два десятка лучников с оружием на изготовку.
Сначала Минтисвел не понял, или, скорее, заставил себя не догадываться, зачем они следуют за отрядом. Но вскоре никаких сомнений в полученном ими задании не осталось. Один из солдат захромал и сделал попытку остановиться. Тут же у его ног в землю вонзились две стрелы. Выстрелы объяснили лучше любых слов — повернувших назад ожидает смерть, у Минтисвела все сжалось внутри. Неизбежная гибель грозила ему и спереди и сзади. Так стоит ли пытаться обмануть судьбу?
— Не бойся, друг, — словно прочитав его мысли, сказал Мидмондир. — Нам бы только добраться до леса, а там спрячемся так, что ни свои, ни чужие не найдут.
Видимо, о чем-то подобном думали и остальные, и отряд продолжал осторожное, полное тревожного ожидания движение вперед. До казавшегося теперь спасением леса оставалось еще шагов пятьсот, когда оттуда полетели первые стрелы. Последние остатки мужества быстро покидали воинов Клана Страха. Некоторые рванулись влево, к озеру, чтобы одновременно избежать выстрелов и с той, и с другой стороны. Но лучники хорошо знали свое дело. Беглецы не пробежали и двадцати шагов. Другие легли на землю, надеясь скрыться в густой траве. Несколько точных выстрелов убедили остальных в ошибочности и этого решения.
Отряд остановился в полном смятении, не зная, какой из опасностей следует бояться сильней. В этот момент лишь командир сохранил присутствие духа и ясную голову.
— Вперед, трусы! — закричал он. — Вперед, если хотите сохранить свои никчемные жизни!
Его крик подействовал. Отряд бросился вперед, хотя никто не рискнул бы сказать с полной уверенностью, атака это или паническое бегство. Минтисвел снова бежал в самой середине толпы, думая лишь о том, как бы не отстать от мчавшегося впереди Мидмондира. То слева, то справа от него с коротким вскриком падали в траву люди. Но юноша не смотрел по сторонам, он видел перед собой только спину друга.
До леса оставалось сто шагов, потом пятьдесят. И тут он остановился и стал медленно опускаться на колени. Минтисвел успел подхватить его под руки и потащил за собой. Ученик оружейника ощутил под пальцами что-то пугающе липкое, слышал странные булькающие звуки, исходившие из горла товарища, но продолжал упрямо волочить по траве его обмякшее тело и добрался-таки до опушки леса. По счастливой случайности ему навстречу никто не попался. Видимо, оборона защитников долины уже не была к тому моменту настолько плотной и непреодолимой, как казалось издали нападавшим. Но у Минтисвела не было ни времени, ни сил, ни желания задумываться о тактике и ходе сражения. Он осторожно опустил тело друга в невысокие, но густые заросли долгоцвета и перед тем, как свалиться рядом, успел заметить тонкую, с виду совсем безобидную стрелу, торчащую из шеи Мидмондира чуть ниже кадыка, но выше края залитого кровью кожаного нагрудника.
СЕРМАНГИР И МАСКАРДЕЛПрошлой весной отец уже брал Сермангира с собой на войну. Вместе с отрядом добровольцев из Клана Надежды он помогал защищать долину от набега степняков. Юноша сидел в засаде, стрелял по врагу из лука. Кажется, даже в кого-то попал. Нет, теперь он совершенно уверен, что не промахнулся. Поэтому сегодня он, как и подобает опытному воину, был невозмутимо спокоен и беспечно проболтал с другими всадниками до самого начала боя.
Незадолго до этого бойцов собрал сотник и дал им свои указания, показавшиеся Сермангиру слишком простыми, а иногда и странными, выдающими небольшой опыт их командира:
— Ребята, запомните, от вас не требуется непременно уничтожить всех врагов. Главное — не дать им прорваться к нам в тыл. Если степняки повернут назад еще до встречи с нами, вам не стоит огорчаться. Считайте, что свою задачу вы выполнили. И ради наших Предков-Заступников, не пытайтесь в одиночку выиграть битву! Не вырывайтесь вперед, держите строй так, чтобы в нем не появлялись дыры. Смотрите под ноги коню, чтобы тот ненароком не споткнулся о кочку, и ни в коем случае не поворачивайтесь к врагу спиной.
