Константин Нормаер - Сезон колдовства
ЧАСТЬ 2 ПУТЬ К ПОВИНОВЕНИЮ. Запах Мрака
ЧАСТЬ 2 ПУТЬ К ПОВИНОВЕНИЮ. Запах Мрака
ЧАСТЬ 2 ПУТЬ К ПОВИНОВЕНИЮ
Выдержка из «Атласа Cлепца», страница XXXI, строфа VV
Многое я хочу вам поведать о тех тварях, что населяют нашу грешную землю. Есть среди них те что властвуют, и те кто подчиняется. Основных мы назовем ведьмами и будем присваивать им соответствующие порядки от сотового до первого. А один — сто первый, мы припасем на особый случай.
Итак, самые безобидные — ворожеи, имеют самый высокий порядок и занимают верхние двадцать ступеней. Боятся их особо не стоит. Колдовство их не столь коварно, а помыслы порой чище мыльной пены. К таким можно и за помощью обратиться, а коли приставать начнут — стороной обойти. Много среди них попрошаек и пустых гадалок.
Теперь пора рассказать о более опасных представительницах мрачного мира. Ведьмачки — они занимают ступени с восьмидесятой по шестидесятую. Эти чаще бывают озлобленными, поэтому их можно повстречаешь либо на погостах, либо в местах недавних урочищ. Очень часто они помогают разбойному люду или иным тварям не признающим законы святой церкви, — болотникам, вурдлакам и каплунам.
От ведьмачек можно ждать любой подлости — наговора, легкого колдовства и более тяжкого коварства.
Теперь, помолясь, двинемся дальше. И остановимся на следующей ступени, где расположились истинные дочери мрака, которых действительно требуется опасаться, ну а лучше, обойти стороной трижды поплевав через левое плечо. А если не получилось, то заручиться помощью Всевышнего — молитвенник в дороге, лучше острого кинжала будет…
Запах Мрака
Оставив коня у коновязи я направился прямиком в местную забегаловку. Половинчатые двери скрипнули беспрепятственно пропустив меня внутрь.
Мое появление заслужило всего пару случайных взглядов, остальные завсегдатаи даже не повернул шей. Усталые, заросшие лица — после дневной смены они были в силах разве что опустошить очередной бокал пенного, и тихо разойтись по жилищам.
Я подошел к барной стойке и положив на стол монету с ликом без глаз, обратился к управляющему:
— Мне нужен сопровождающий до Хромого утеса. Плачу три полновесные восьмухи.
Тот оглядел мой запыленный плащ, шляпу и, плюнув в стакан, недовольно покачал головой.
— Не по адресу ты обратился, пришлый. — За словами последовал демонстративный взгляд на присутствующих. — Здешние работяги ценят свою шкуру больше, чем погремухи в карманах. А если и найдешь сбрендившего, так он и за бесплатно согласиться сложить свою дурную голову. И твою заодно.
Одобрительные возгласы раздались из разных частей зала.
— Правильно говоришь!
— Вали сам в свои горы! Чего мы там забыли?!
— Ищи дураков! Нет, нам тудыть не надо!
— Сам карабкайся, коль без башки!
Уставившись себе под ноги, я натужно улыбнулся и покосился на золотодобытчиков. Стеклянные глаза смотрели не на меня, а сквозь, словно я был для них пустым местом. Минутный интерес довольно скоро сменился отрешенностью, и посетители вновь растворились в череде туманных разговоров.
— Простите, что потревожил, — обратился я к управляющему.
— Да ничего — хрен ли на безумцев обижаться. Не ты первый не ты последний, — отмахнулся он. — Чего налить-то? Все-таки с дороги.
— Как-нибудь обойдусь.
Развернувшись, я молча направился к выходу.
Монета так и осталась лежать на столешнице между двух стопок мутнянки. Со стороны мой поступок мог показаться бесполезным транжирством, но я прекрасно понимал — тот кому она предназначалась меня услышал. И он обязательно заберет вознаграждение в знак уплаты за услугу.
Не успел я покинуть заведение и подойти к коновязи, как меня окликнул чей-то пронзительный голос. Мальчик лет шести, с широкой сумой на плече, дернул меня за рукав. Приподняв козырек соломенной шляпы, он шмыгнул носом и задорно улыбнулся:
— Эй, господин, для вас хорошие новости на сегодня.
Быстро сунув мне в руку печатный лист, он подмигнул и, успев проскочить перед повозкой на соседнюю улицу, мгновенно исчез в проулке. Я развернул пахнущее типографской краской послание — очередной прорыв в науке, который с нашей легкой руки был принят Отсталой планетой как дар богов. Но, к сожалению, как и многие простейшие изобретения так и не прижился. А всему виной непроходимая безграмотность — ее поддерживали все, от мала до велика. Мы честно пытались заразить всех грамотностью, но уперлись в стену непонимания. Но главное, что наместники и святой синод поддержали мнение простого люда. Толи испугались нарастающей ереси, толи решили придержать столь важное изобретение в иных целях. Так или иначе, но бумажные источники информации, а также первые печатные книги были изгнаны в граничащие подданства Чернолесья и Одноводной, где нашли особое применение. Печатные станки, потрескивая и пыхтя, принялись изготавливать объявления о розыске беглых каторжников, которые исчислялись здесь тысячами.
Я вгляделся в неровные строчки и некое подобие фотографии: серый, контурный рисунок. А вот задний фон угадывался очень легко — высокий шпиль часовой башни и низкие торговые дома. Прищурившись, мне понадобилось немного усилий чтобы разглядеть изображение подробнее. И если бы не моя близорукость, — все не мог найти время нарастить новую роговицу, — то взгляд наверняка зацепился бы за один очень значимый изъян. Пометка или ориентир указывающий на крайний справа переулок. Ну что ж, попробуем поиграть по правилам моего будущего проводника.
Небольшой городок Приречье располагался на самом берегу Хладки подданства Губерта-Нелюдимого. Долгие годы здешние места считались настоящей глушью. Население — десяток дворов, да и те в одном шаге от вечного покоя, поблизости никаких дорог или водных каналов, — ну что тут делать постороннему люду.
Так дела обстояли до тех пор, пока местные рыбаки не обнаружили, что их неказистая речушка, оказывается, может приносить не только хороший улов, но и ярко-желтые крупинки самого дорогого в мире металла.
Слухи о золотых приисках разлетелись по подданству со скоростью выпущенной стрелы. И в Приречье потянулись бесконечные вереницы обозов. Сотни и даже тысячи старателей с симптомами Блестящей лихорадки повиновались внутреннему зову. Всего за пару лет добыча разрослась до размеров небольшого города. А желающие все прибывали и прибывали, расширяя границы поселения.
Но удача — капризная штука, и не в состоянии одаривать каждого встречного. Достаточно всего двух-трех избранных. Поэтому, среди старателей, начало зарождаться черное чувство зависти.
