Константин Бояндин - Пригоршня вечности
— Она не проснется, — заверил его пришелец. — Считай, что ее вообще нет. Не отвлекайся. Итак, о чем мы беседовали?
Может быть, подумал Нламинер, проще рассказать этой галлюцинации все, что она хочет? Тут он осознал, что понимает, что все происходит во сне, и — во сне, разумеется, — огорчился. В кои-то веки выпадает шанс видеть столь яркий и управляемый сон — и чем приходится заниматься!
Он вздохнул и рассказал все, что помнил. Память его была необычайно цепкой и достоверной. Когда он завершил свой рассказ, с негодованием глядя на собеседника, тот кивнул, совершенно удовлетворенный.
— Вот теперь я готов, — сказал он невпопад и поднялся с камня. Плащ взметнулся вверх радужной волной и растекся по высокой фигуре ольта.
— Что же ты хотел? — спросил Нламинер, который неожиданно понял, что сейчас этот загадочный посетитель его сновидений уйдет так же неожиданно, как и вторгся.
— Я не могу тебе это сказать, — ответил тот серьезно. — Сейчас я покину тебя, и наш разговор ты вспомнишь очень, очень не скоро. Мне не позволено давать тебе никаких советов, кроме одного: оставайся самим собой. Вы вдвоем — необычайно удачная пара. Все, что вам нужно, вы найдете сами.
— Подожди! — крикнул Нламинер, но контуры пришельца растаяли, словно дым. Закатные краски вернулись на свои места, ветер освежил его горячую голову, и, подняв ее с камня, он никак не мог понять, что могло его разбудить. Рисса спала рядом, закат стремительно переходил в ночь, и густая ночная тишина окутывала все вокруг…
Тишина!
Ни всепоглощающего пения цикад, ни песен птиц, ни редкого писка мелких зверьков, ведущих ночную жизнь.
Полная тишина взамен этого. Нламинер проверил свой меч — в полном порядке. Он тронул осторожно руку Риссы, и она немедленно открыла глаза.
— Тихо, — шепнул он. — Что-то не в порядке. Слышишь?
Он сделал выразительный жест и обвел молчащие окрестности. Повернувшись к Риссе, он вздрогнул: ее не было.
Позади него послышался шорох. Он обернулся и увидел полностью снаряженную Риссу. В руках у нее поблескивал жезл, вторую она подняла предостерегающе: молчи! Нламинер застыл и медленно повернул голову к пещере. Откуда-то из ее глубин доносилась угроза, не облеченная в слова.
— Отступаем вниз, — шепнула Рисса. — Здесь мы в ловушке. Старайся держаться на открытом пространстве.
Из пещеры потянуло холодом, и Нламинер увидел нечто, выползающее из мрака. Хотя размерами оно и не отличалось от их прежних противников, даже издали было заметно, насколько оно вредоноснее. Трава, над которой оно перемещалось, чернела и съеживалась; с деревьев поблизости черным потоком посыпались листья. Нламинер ощутил исходивший от них залах — запах болезни, гниения, порчи — и с отвращением стряхнул их с себя.
Тень помедлила, затем простерла к нему свои бесплотные руки и, казалось, произнесла что-то не ощутимое для слуха. От этих слов кровь потекла медленнее в его жилах и страх накатил на него удушающей волной. Однако тело его оказалось сильнее разума. Он следил, как, отступив на шаг, выхватывает «Покровитель» из ножен и становится в оборонительную позицию.
Наваждение прошло. Тень стояла перед ним, не решаясь касаться ярко сияющего острия оружия. Он всем телом ощущал тлетворные эманации чудовища, что продолжало высасывать жизненные силы изо всего, что находилось вокруг, — травы, деревьев, животных и его самого. Нламинер решился, и меч его скользнул к конечности призрака. Послышалось злобное шипение, и другая рука обожгла левую часть его головы. Нламинер ощутил, как ледяная боль пронзает голову, и едва не выронил оружие. Тень оказалась едва ли не проворнее своих меньших сородичей. Она была повсюду: туманные, смертельно опасные щупальца, казалось, заполняют все вокруг. Он отступал осторожно, парируя каждый возможный удар противника, но долго так продолжаться не могло.
Собравшись, он сделал глубокий выпад и погрузил клинок в черные глубины призрака. Меч застрял в вязком теле, раскалился добела и начал оплавляться. Нламинер даже не пытался его извлечь и откатился назад, судорожно хватая ртом обжигающе холодный воздух. Призрак яростно бил вокруг себя едва заметными конечностями и стонал на многие голоса.
В мертвенно-бледном свете, что исходил от испаряющегося оружия, стало видно, как из глубин пещеры появилось еще три таких же призрака. Риссы нигде не было, и Нламинер понял, что теперь-то он погиб. Тени развернулись цепью и заскользили к нему с ужасающей скоростью. Нламинер оглянулся: позади была пропасть. Тридцать футов для отступления. Потом — только вниз.
Он не успел заметить, как это произошло. Казалось, что солнце на миг взошло прямо над его головой. Ослепляющий, невыносимо горячий сгусток света повис между ним и призраками, от которых протянулись дрожащие длинные тени.
В несколько мгновений все было кончено. Тени съежились, поплыли неровными волнами. Запах свежести и грозы наполнил мир. Какое-то время Нламинер, видел все пространство вокруг одновременно. Рисса, притаившаяся среди деревьев, воздевшая руку к небесам. Тени, беспорядочно протянувшиеся во все стороны. Силуэты птиц, выхваченные вспышкой из темноты. Каждый камушек, травинка, каждый изгиб земли под ногами были пронзительно ясными и осязаемыми.
И все завершилось. Рисса вышла из-под укрытия и подошла к нему. Ее прохладные пальцы прикоснулись к голове, и ожог от призрачной руки перестал донимать дергающей, назойливой болью.
— Ничего страшного, — донесся до него голос — Дважды в день попасть под такое — не каждый выдержит. Еще два дня отдыха, и будешь в полном порядке.
— Почему ты не нападала раньше? — спросил он вяло. Боли не ощущалось, чувствовалась только невероятная усталость. Должно быть, действие травяного напитка закончилось.
— Надо было бить наверняка, — ответили ему. — А для этого требовалось выманить их всех наружу. Тебе это удалось.
— Тебе невероятно везет, — добавила Рисса после того, как он уснул. — Немногие пережили бы и один удар. Что ж, надеюсь, что ты поделишься своей удачей.
Глава седьмая
Ставни распахнулись, и свежий воздух ворвался внутрь, разгоняя гарь и прогоняя остатки сна. Нламинер поднялся с пола, щурясь и часто моргая. Рисса завтракала, сидя за столом. Ее чешуя еще не успела высохнуть от морской воды.
Он мысленно взвыл и пожелал, чтобы на этом острове водился хотя бы один заяц. Или сурок. Что угодно съедобное. Уж он бы выследил его! О боги, все сокровища Палнора за кусок хлеба!
Нламинер поднялся и заметил цепочку темных следов, ведущих от стола к двери. Принюхался. Пахло чем-то мерзким.
