Елена Силкина - Ответ на молитву
Но внезапно все переменилось.
* * *Однажды утром раздались два телефонных звонка. Карьку разыскивали тетя Таня, соседка матери, и юрист. Оказалось, у Карьки умерли разом и мать, и бабушка, мать — от инсульта в больнице, бабушка — от сердечного приступа у себя дома. Теперь Карька являлась наследницей сразу двух квартир и должна была официально оформить свои права.
А потом приехал Шаман. Он подсказал, что вселиться она может в любую из квартир уже сейчас, а вторую сдать внаем, и тогда сможет учиться без необходимости работать. Карька в ужасе подскочила на месте. Про Академию она совсем забыла, как про нечто недостижимое. Ведь туда надо было съездить!
— Ничего страшного, люди взрослые, все поймут, наверняка отсрочку дадут. Поехали.
— Куда?
— В квартиру твоей матери. Ключи при тебе?
Карька достала ключи из ящика компьютерного стола.
— Я не хочу жить с Чаком.
— Он ушел и не вернется.
— Ты его выгнал?
— Он сам испугался.
Шаман невинно улыбнулся.
— Нет, я буду жить в бабушкиной квартире, а Натальину — сдам.
— Наоборот было бы выгоднее.
— Нет. Противно.
— Ладно, твое дело. И запомни две вещи. Во-первых, ничего не бойся. Во-вторых, ты теперь не Карька, а Карина. Соседи на новой хате будут с тобой знакомиться, так представляйся с достоинством, а не как ребенок.
Она кивнула.
— А… это… ты можешь ночевать сколько хочешь в любой из этих квартир, ты же вроде иногородний…
— Я всегородний, — засмеялся Шаман. — И скоро уеду по своим делам.
Карька насупилась.
— У одного хорошего человека, живущего в другом городе, неприятности — мать сильно пьет. Надо помочь. Но я вернусь.
Карька перестала хмуриться и запрыгнула в седло мотоцикла за спиной у Шамана, представляя себе во всех деталях, как выбросит на помойку большинство вещей из квартиры матери.
«Харлей» взревел и рванулся с места, расшвыривая искрящийся под солнцем снег. Карьке было не холодно в старой куртке Ларисы Николаевны и очень весело.
Жизнь менялась, и впереди, похоже, ждало много хорошего, так что Шаман по этому поводу был и остается прав. Неприятное и опасное маячило, как она чувствовала, тоже, но главное — много хорошего.
