Кристиан Капли - Песнь Ветров
Где-то на краю между сном и реальностью, зыбком, неустойчивом краю, слух уловил голос Нэтанеля:
- Огонь погас.
И после этого туннель погрузился во тьму, густой деготь мрака, скопившейся в углах, куда не доставал слабый свет пламени, теперь смог полностью разлиться по рукаву туннеля, затопляя три скорчившееся фигуры.
Лабиринт.
Несколько часов спустя
- Господин, просыпайтесь! Господин! - Нэтанель пытался разбудить спящего огнекая, сущность которого парила далеко в Тонком мире, рассекая слои реальности, то взмывая вверх, то падая вниз.
Нэтанель тряс господина за плечи, просил его открыть глаза, вернуться в Хеймдалль, просил проснуться, но все было без толку - Элазар слишком далеко ушел в иной мир. И простым тормошением его не вернуть.
- Отойди,- раздался тихий голос за его спиной и, обернувшись, шиллу увидел Тень - та присела рядом с огнекаем, слегка отпихнув раба. Тэ она сидела неподвижно, затем протянула руку и коснулась лица Элазара - палец спустился вниз, остановившись на губах. А затем, спустя мгновение, фурия примкнула к тонким губам огнекая, чувствуя их сухость и шершавость… а потом ощутила, как он ей отвечает: его ладони обхватили её лицо, притянув к себе, а сам Элазар еще жадней впился в губы девушки.
На это время они полностью выпали из реальности - в памяти воскресли те давние моменты, наполненные страстью, которая сожгла не только огнекая, но и фурию. Сейчас оставшиеся угольки иногда вспыхивают алым, но теперь их подпитывает не желание, скорее ненависть - ненависть к друг другу за ту боль, что они причинили.
- Не надо,- она отстранилась от него немного, так чтобы их губы едва касались: фурия, закрыв глаза вдыхала запах Зверя, вспоминая, каково это прижиматься к нему, жадно вбирая его, а он держал ладони на узком лице девушки,все еще ощущая вкус её поцелуя: страстного, горячего с некой горчинкой.
- Спасибо … - поблагодарил, убирая руки.
Внезапно стало неловко: воспоминания ожили, закружились вокруг, подобно калейдоскопу, даря каждое свой букет ощущений, и сдерживать себя становилось все трудней и трудней. Как и раньше, желание пришло нежданно, захватив податливое в таких ситуациях тело.
Тень перехватила взгляд Элазара, заметив такие знакомые искорки страсти, и поднялась. Отошла в сторону.
Она-то думала, что они окончательно погасли под волной того гнева, который увидела фурия в глазах мужчины, вонзив ему в Сердце Жизни отравленный клинок. Но нет - страсть умеет выживать, особенно, если питается ненавистью. Но не той жгучей, огненной, а скорее выдержанной, подобной азулу, настоявшему с годами. Ненависть с высоким градусом. Она породила такую же страсть.
Только сейчас прогнав наваждение, Элазар заметил, что туннель не заполнен темнотой - он освещен тускловатым зеленоватым светом, исходящим откуда-то сверху.
- Что это? - спросил Зверь, разглядывая зеленоватый след на потолке рукава туннеля, источающего свет и ведущего куда-то вдаль, уводящего глубже в скалы.
- Полагаю то самое, что помогает муси не заблудится в Лабиринте,- подала голос Тень.
- И куда нас это выведет? - спросил Нэтанель, наблюдая, как поднимается его хозяин, как разминает крылья и складывает их тяжелой ношой за плечами.
- Не важно. Главное, чтобы вывело прочь из этих пещер. Они мне уже осточертели!
Ты знаешь, что такое забыть, Зверь?
Забвение, Элазар, полное, черное забвение, подобное омуту, в котором тонут воспоминания … Они пытаются всплыть, глотнуть свежего воздуха, но ты их топишь в черноте. Топишь, чтобы забыть окончательно… Но я не смогла: ты, будто яд скорпиона, пропитал мою душу, мою память, оставшись там навсегда.
Иногда меня одолевает дикое желание выхватить клинок и всадить его тебе в грудь. Повторить попытку убить тебя, потому что прошлая окончилась неудачей. Ты выжил, просто срок сократился … Ненависть поднимается, клокочет во мне, и вот, моя рука уже ложится на рукоять оружия, но потом … потом я остываю, осознавая, что ты живой мне полезнее.
От мертвых, знаешь ли, толку мало.
Хотя … ты скорее всего знаешь.
По-другому, я не могу объяснить, почему осталась жива тогда, три года назад, когда ты уже встал на ноги. Наш отряд угодил в твою ловушку, помнишь?
Из двадцати в живых осталась я одна.
Помню … я стояла посреди твоей спальни, глядя на разбросанные шкуры на кровати, вино в бокале, свеча на тумбочке, а вокруг нее капельки воска. И ты вошел, хлопнув дверью, прошел на середину комнаты и остановился, пристально глядя на меня.
Признаюсь, мне стало страшно, особенно тогда, когда ты поймал мой взгляд, направленный на твой шрам - уродливое напоминание о предательстве: как твоем, так и моем.
- Рад тебя видеть, - в голосе стужа и ни намека на доброжелательность, лишь кривая ухмылка на губах. Обычно она не предвещала ничего хорошего, но в каждом правиле бывают исключения.
Ты подскочил ко мне - прыжок хищника, повалил на кровать и навалился сверху, и этот аромат, твой и исходящий от них, ударил в нос, заставляя кровь закипать и бурлить.
Ты же почувствовал тоже самое, потому что стужа в твоих глазах уступила место желанию - страсть не так-то просто загасить. И гнев уж точно не то, что для этого требуется.
Твои руки скользили по моему телу, освобождая его от одежды. Собственно, её было не много. И шепот, больше всего меня с ума сводил твой шепот… Когда ты вошел в меня, ты горячо шептал на ухо "лоат".
А я думала, что ты забыл.
Как оказалась, ошиблась.
- Тише! - Тень остановилась, подняла палец вверх, привлекая внимание.- Вы слышите?
- Что?
- Прислушайся, Зверь.
И тут Элазар различил шум … это был гул, с которым обычно вода вырывается наружу, устремляясь на свободу. Громкая, грубая песня водопада.
- Скоро будет на свободе,- улыбнулась фурия.
Она рядом. Утомлена страстью, которой они предавались всю ночь. Икар уже начал таять, покидая небо, и буквально через так лучи Ра осветят Хеймдалль.
- Не ожидала, что я выживу, да? - шепчет ей на ухо, сжимая тонкие запястья в сильных пальцах.
Тень не отвечает - просто лежит рядом, положив голову ему на грудь и слушая стук двух Сердец. Одно из которых все еще бьется, вопреки её плану.
- Надеялась, что в этот раз живучесть тебя подведет.
Её тон с ядовитыми нотками задевает его - он делает рывок и оказывается сверху. Снова.
