Наталья Лустина - Нечеловеческие хроники
— Вот так дела! — Женя смотрела на карты, явно пораженная тем, что она там увидела. — Катенька, я не знаю, как такое может быть, но закончится это счастливою смертью для тебя… — она судорожно сглатывала, не отрывая взгляда от карт, — или не закончится?
Тетя Женя с требовательным ожиданием повернулась к моей подруге, которая продолжала смотреть в никуда. У меня перехватило дыхание, и слова застряли в горле. Моника никак на нас не реагировала, она что-то там видела в этом нигде, которое она рассматривала. Потом она резко заморгала и уставилась на тетю Женю, все еще улыбаясь своей странной улыбкой.
— Это не смерть, это только начало, — наконец произнесла она, глядя на Женю и совсем не замечая меня. — все будет хорошо, спасибо вам огромное, вы мне очень помогли! — теперь она вовсю радостно улыбалась.
— А я? Мне кто-нибудь, что-нибудь сегодня объяснит?! — кричала я, почти захлебываясь от переполнявших меня эмоций, некой помеси страха, ужаса и полной неизвестности.
— Я бы и сама хотела понять, что происходит на самом деле! — поддержала меня тетка.
— Дело в том, что я сама давно ломаю голову над тем, как без Дезирэ можно закончить начатое, теперь я поняла что делать!
Нам это ничего не проясняло и т. к. мы продолжали смотреть на нее во все глаза без тени понимания, она была вынуждена продолжать.
— Насколько я понимаю сложившуюся ситуацию, единственный способ защитить Катю от реальной физической смерти, это помочь ей стать одной из нас. Тогда это не смерть, а только начало! Стоит хотя бы попытаться!
— Одной из вас, это как?
— Не сейчас, — оборвала Моника мою едва начавшуюся истерику, — не переживай, без твоего согласия ничего не произойдет. Время у нас пока еще есть.
— А что, времени мало?! — я не собиралась успокаиваться, я еще только собиралась начинать истерить.
— Ну, — она засомневалась, — думаю его достаточно, чтобы во всем разобраться и принять решение.
— А если нет? — не успокаивалась я.
— Тогда твоя слава, которая к тому моменту будет, я думаю уже немалой, защитит тебя. — нехотя сказала Моника.
— То есть, выбора на самом деле нет?
— Выбор есть всегда! — жарко возразила она, потом у нее внезапно сменилось настроение, и она с довольной улыбкой заявила — Я думаю, что все складывается таким образом, что тебе выбирать будет не сложно, хотя поживем, увидим.
— Я хочу знать, как будут развиваться дальнейшие события! — ультимативно заявила тетя Женя.
— О, я предполагаю, что у нас с вами встреча первая, но далеко не последняя. Тетя Женя, вы будете знать все, что можно будет вам сообщить, без риска для вас, конечно.
— Что за риск?
— Не думаете же вы, что мы плакаты и бигборды с информацией о себе везде вывешиваем? — Моника явно забавлялась сложившейся ситуацией.
— Я буду знать только то, что не навредит вам?
— И вам тоже. — Моника широко улыбалась. — Информация не всегда безобидна, кроме того, многие знания, многие скорби. Нам пора ехать… Погостить бы у вас, о стольком еще поговорить бы хотелось. — заявила она вдруг неожиданно с сожалением.
Я поняла, что для меня этот фантасмагорический сон не только не заканчивается, а только начинается. Мы все вышли в коридор.
— Ой, — спохватилась Моника, — вы бы хоть подарок свой распаковали, что ли? Ведь старались для вас.
— А что его распаковывать, и так вижу, что это то, о чем я давно мечтала. — тетя Женя застыла в дверях, наблюдая как мы обуваемся. — Звоните, не забывайте, я ж беспокоиться все равно буду, что там у вас, да как.
— Позвоним обязательно. — пообещала Ника, коротко обняла мою, хотя можно уже сказать нашу тетю и отступила, пропуская меня к ней.
Я тоже подошла, обняла ее, уткнувшись лбом в ее плечо, и отошла, собираясь следовать за своей подругой, однако Моника внезапно остановилась в дверях.
— Я на счет опекунши хотела спросить, много она чужого заграбастала?
— Да.
— Ну, так ей с рук это не сойдет, обещаю!
— Не сомневаюсь. — неожиданно заявила тетя Женя, сощурившись от предвкушения предстоящих событий, с кривенькой улыбочкой на губах.
— До свидания. — сказали мы хором.
— До встречи, девочки, с Богом.
4 глава Цветы подарки и другое…
На улице, кроме нашего БМВ, стояло еще две машины, бардовое и темно-синее «вольво». Юра сидел, облокотившись на наш капот, и явно был не в духе. Моника весело фыркнула, глядя на это, и открыла машину.
— Это что? — спросил Юра, указывая на заднее сиденье, заваленное пакетами с моей одеждой.
— Покупки. — невозмутимо отозвалась Ника.
Он негромко хмыкнул, а затем сгреб пакеты, сколько в руки поместилось, и закинул их в ближайшее «вольво» на заднее сиденье, ходить ему пришлось дважды, что не улучшило его настроения. Когда он, наконец, расчистил завал, то к моему удивлению, подошел к водительской двери и жестом потребовал ключи. Моника заколебалась на мгновение, а потом бросила ему ключи и обреченно забралась на заднее сиденье, было ясно, что в данной ситуации спорить бесполезно, так что я молча присоединилась к ней. Едва мы устроились поудобней, наша кавалькада отправилась в путь. Выглядело это довольно странно и непривычно, для меня во всяком случае. В авангарде шло бардовое «вольво», наше БМВ следом и замыкало эту делегацию «вольво» темно-синее. Двигаясь в таком строгом порядке, мы двинулись к выезду из города, дистанция держалась таким образом, чтобы между нами не мог никто вклиниться. Почему-то такое передвижение в пространстве мне спокойствия не добавляло. Однако, когда мы добрались до трассы, и все машины синхронно набрали скорость, меня это уже перестало сильно занимать. В машине висела гробовая тишина, и я была благодарна Юре, когда он все же включил музыку, пусть и не громко. С нами он не разговаривал и вообще, казалось, не обращал на нас никакого внимания, словно транспортировал неодушевленный груз. Время от времени он связывался с водителями нашей странной кавалькады по рации и т. к. подозрительного ничего не происходило и тревожных сообщений не поступало, я стала понемногу успокаиваться.
Я думала, и было над чем. Моника молчала, тупо уставившись в окно, словно рассматривала проносившийся за ним пейзаж, освещенный робкими лучами утреннего солнца. Эта обстановка пресекла любые мои попытки поговорить о происшедшем у моей тети. Тем не менее, я была настроена решительно, при первой же возможности, я засыплю свою подругу вопросами, и ей придется отвечать. Я очень рассчитывала, что ей больше не удастся отмалчиваться. Что вообще происходило? Я терялась в догадках и одна была хуже другой. Дорога повернула, и с моей стороны стало серьезно припекать крымское солнышко. Юра невозмутимо достал из кармана рубашки солнечные очки и надел их. Я щурилась и старалась смотреть по солнцу, чтобы глаза не так слезились. Вдруг мой взгляд задержался на переднем пассажирском сиденье, и я вздрогнула. Там должна была быть тень Юры! Однако он тени не отбрасывал! Моника повернулась ко мне и быстро проследила взглядом, на что я уставилась. Она явно поняла, отсутствие чего я рассматривала, быстро взяла меня за руку и сказала.
