Гарри Тертлдав - Крисп Видесский
Потом Крисп понял, что перебирает те же неприятные вопросы, которые уже не раз задавал себе.
– Я возвращаюсь в город, – сказал он таким тоном, словно не просто был уверен в лояльности Саркиса, а мысль об измене васпураканина никогда не приходила ему в голову. – С Арвашем мне удобнее разбираться оттуда. Теперь, когда мы форсировали Эризу, я приказываю тебе всеми силами ударить по Петронию. Если ты сумеешь схватить его этой зимой, любой награды будет мало.
Глаза командира были темны и бездонны, как два пруда, отражающих ночное небо. Но Криспу показалось, что он заметил в них слабый огонек – как отражение одинокой звездочки.
– Положитесь на меня, ваше величество, – ответил Саркис, отдавая честь.
– Уже положился, – просто ответил Крисп, сожалея в душе о подобной необходимости. Он надеялся, что Саркис не догадывается о его мыслях, но подозревал – почти боялся, – что васпураканин достаточно умен, чтобы прочесть невысказанное.
– Мы проводим тебя в город, твое величество, – пробасил Твари.
– Взвода хватит, – возразил Крисп. – А остальные пусть останутся с Саркисом и вместе с ним сметут Петрония с лица земли.
Но Твари покачал головой.
– Мы твои телохранители, государь. Нашими богами мы клялись защищать твое тело. И мы защитим его; наш долг перед тобой, а не перед Видессом.
– Дворцовые евнухи полагают, что в их обязанности входит приказывать Автократору, – заметил Крисп, не зная, смеяться ему или гневаться. – Ты тоже так думаешь, Твари?
Военачальник халогаев сложил руки на широкой груди.
– В этом – да. Подумай, государь – ты поедешь по бунтующей стране. Взвода, даже отряда, не хватит для твоей безопасности.
Крисп понял, что Твари не уступит.
– Как пожелаешь, – сдался он, подумав, что чем дольше правишь, тем менее полной оказывается на поверку твоя власть.
На деле же за весь долгий путь по непролазной хляби до города Видесса они не встретили ни единого противника. Зато по пути им попался один человек, явно принявший за врагов их самих – монах на ослике, натянувший капюшон до самого носа для защиты от дождя. При виде императорского кортежа он пришпорил осла и свернул с дороги, сделав большой крюк, только бы не встречаться с солдатами.
Халогаи вдоволь поиздевались над явным ужасом монаха.
– Отважный капитан Твари, – заметил Крисп с легкой иронией, как вы полагаете, хватило бы мне взвода ваших героев, дабы защититься от этого головореза?
Твари не поддался на провокацию.
– Судя по его виду, твое величество, он разделался бы с целым взводом.
Крисп поневоле расхохотался, а халогай продолжил уже более серьезно:
– Кроме того, кто может сказать – будь с тобою всего один взвод, не встретился бы ты по дороге с целой армией прихвостней Петрония? Боги любят посылать несчастья тем, кто забывает об осторожности. Своей судьбы не обманешь, но она может прийти и до срока.
– Теперь я понял, почему тот монах свернул с дороги, – ответил Крисп. – Он испугался, что ему придется спорить с тобой о богословии.
– К Фосу обращаются немногие халогаи, и не потому, что вашим проповедникам недостает усердия, – проговорил Твари. – Ваш бог подходит вам, имперцам, а нам подходят наши.
Крисп был убежден, что боги северян ложны, но трудно было отрицать – этим ложным богам служат сильные люди.
Два дня спустя Крисп и его эскорт достигли пригорода Напротив.
Гонец успел раньше – паром уже ждал, чтобы перевезти императора через Бычий Брод. Северные ветры, принесшие с собой дожди, нагнали в проливе такие волны, что на противоположный берег Крисп сошел совершенно зеленый и искренне очертил на груди солнечный круг. Но солнце Фоса скрылось за пеленой туч.
В императорских палатах Криспа встретили мрачные лица.
– Встряхнитесь! – воскликнул он. – Небо еще не рухнуло. – Он побарабанил пальцами по футляру с письмом. – Я знаю, потеря Девелтоса – тяжелый удар, но я знаю и как смягчить его или, по крайней мере, унять Арваша, пока мы не разделались с Петронием.
– Я рад это слышать, ваше величество. – Но голос Барсима прозвучал вовсе не радостно, а лицо евнуха не прояснилось. «Ну, – подумал Крисп, – это в порядке вещей – я еще не помню, чтобы он выглядел счастливым».
– Ваше величество, – проговорил вестиарий, – боюсь, что дурные вести не ограничиваются Девелтосом.
Крисп напрягся. Только ему показалось, что он решил одну проблему, как на горизонте показывается другая, готовая свинцом рухнуть на плечи.
– Говорите, – мрачно приказал он.
– Слушаю и повинуюсь, ваше величество. Вы, без сомнения, понимаете, что восшествие пресвятого Пирра на патриарший престол вызвало некоторое смятение в монастыре, посвященном памяти святого Скирия. Осмелюсь предположить, что столь сильная личность, как аббат Пирр, не потерпела бы, чтобы его монастырские братья обретали большую власть в обход его. А потому никто, как выяснилось, не отвечал за приход и уход монахов из обители. Короче говоря, ваше высочество – бывшего патриарха Гнатия найти не удалось.
Крисп хрюкнул, точно от удара в живот. Ему тут же припомнился скакавший на запад монах, так старательно огибавший его и халогаев. Нельзя было с уверенностью утверждать, что это был Гнатий, но тот монах направлялся именно туда, куда двинулся бы беглый экс-патриарх – к землям Петрония.
Эти мысли Крисп высказал вслух, добавив:
– Теперь у Петрония будет собственный патриарх, чтобы короновать мятежника и оплевать Пирра как самозванца.
– Вполне возможно, – согласился Барсим с легким поклоном. Для человека, столь недавно взошедшего на трон, – если быть точным, и недавно явившегося в город Видесс, – вы проявляете определенный талант к интригам.
– На месте Петрония именно это я и сделал бы, – пожал плечами Крисп.
– Именно. Но, поскольку Петроний известен коварством, вы мне не противоречите.
– Знаю. А у кого, по-вашему, я учился? – Крисп подумал немного, потом заметил:
– Когда будете уходить, Барсим, пришлите ко мне секретаря. Я продиктую указ, объявляющий Гнатия преступником, а за его голову – награду. Наверное, следует напомнить Пирру, чтобы тот со своей стороны его проклял.
– Вселенский патриарх уже позаботился об этом, ваше величество, – сообщил Барсим. – Вчера он предал Гнатия анафеме с алтаря Собора. Должен сказать, что даже для анафемы это была весьма сквернословная речь. В подтверждение могу привести такие выражения, как «извратитель патриаршего благочиния», «проказа духа» и «аспид, исходящий ядом с алтаря».
– Они друг друга всегда недолюбливали, – заметил Крисп.
Барсим поднял бровь, полузаметно признавая преуменьшение.
