Мария Захарова - Вой лишенного или Сорвать покровы с богов
- На твоем месте я бы поостерегся. Моя слабость не говорит о слабости рьястора, - произнесено было равнодушно, без каких либо эмоций, но калерат предпочел опустить руки.
- Странно. Ты, оказывается, помнишь, как это… угрожать. Я удивлен!
- Можешь язвить, сколько хочешь. Я не вспомню, он напомнит. И тут ты будешь бессилен.
- Ну надо же, - вложив в слова максимум сарказма, протянул мужчина. - А я то, недалекий, решил, что Перворожденный окончательно сдал. Не видит уже ничего. И даже слышать не хочет.
- Насколько?
- Местами до стен. Два десятка ротул пришлось переселить в замок. Пятеро спящих погибли. Троих Нерожденная забрала к себе, но я сомневаюсь, что она сможет достаточно долго поддерживать их.
- Риана?
- Не пускает меня. С прошлого раза ничего не изменилось. Я не знаю, что делать, - признался мужчина, подойдя к креслу Перворожденного.
- Лутарг нашел кариал, - Антаргин потер виски. Все было гораздо хуже, чем он думал.
- И? Он скоро будет?! Нам готовиться к переходу?!
Воодушевление в голосе Сальмира не позволило ему ответить. Антаргин не смог лишить друга надежды. Не смог произнести вслух того, что мучило его в последние дни. Там что-то произошло!
- Помоги мне, - вместо этого сказал мужчина, поднимаясь на ноги.
Калерат успел подхватить Перворожденного под руку прежде, чем тот, покачнувшись, упал обратно в кресло.
- Куда ты?
- Мгновенье назад ты пытался вытащить меня отсюда, а сейчас спрашиваешь, куда собрался? - с горьким смешком уточнил Антаргин, поднимая свободной рукой рэнасу, повисшую на подлокотнике. - С этим тоже, - попросил он, протягивая другу одежду. - Сам слишком долго.
Оба молчали до тех пор, пока последняя шнуровка не оказалась затянута настолько, насколько это было возможно с учетом сильнейшего истощения Перворожденного. Затем калерат спросил:
- Ты сомневаешься, что он вернется?
- Нет. Не сомневаюсь.
- Тогда, что не так?
- Все так, Сальмир! Все так. Сам знаешь. - Антаргин одернул загнувшийся клин рэнасу. - Только времени у нас не осталось.
"У меня не осталось", - добавил он мысленно, неуверенной поступью направляясь к выходу.
Но покинуть собственные покои Антаргин не успел. Дверь распахнулась, и в дверном проеме появилась Ираинта. Губы женщины являли собой плотно сжатую тонкую полоску, прорезанный морщинами лоб демонстрировал крайнюю степень неудовольствия, а в глазах поблескивала неуклонная решимость.
- Куда спешите? - елейным голоском произнесла ротула, войдя в комнату.
Поднос в ее руках уперся в мужскую грудь, когда женщина шагнула вглубь помещения, чтобы освободить путь медленно закрывающейся двери. Поддавшись напору, Антаргин отступил на несколько шагов назад.
- Ира-а-а-и, - с порицанием протянул Перворожденный.
За показным осуждением в его голосе пряталось веселье. Вид у женщины был достаточно грозный, а намерения, демонстрируемые всеми возможными способами - от мимики до жестов - не оставляли простора воображению. Ираинта собиралась стоять насмерть.
- Ты же не планируешь перевернуть на меня все это? - с легкой улыбкой на губах поинтересовался Антаргин.
- И не только перевернуть, если потребуется, - проворчала она, не двигаясь с места, и уже более настойчиво добавила: - Ты должен есть.
- Когда вернусь, - пообещал мужчина и попытался обойти ротулу, но та, отступив, прислонилась к двери, лишая Перворожденного возможности открыть ее.
- Ираинта!
- Можешь кричать, сколько влезет. Я не выпушу тебя, пока не поешь! - продолжала стоять на своем она, удерживая поднос на вытянутых руках.
- Не заставляй меня…
- Что? Что ты сделаешь? Скажи ему калерат, он тебя послушает, - с мольбой обратилась она к Сальмиру, но тот предпочел не встречаться с женщиной взглядом.
- Отойди немедленно!
- Хочешь, зови ее. Забирайте своего духа, мне все равно. Чем смотреть, как ты уродуешь себя, лучше сразу к Аргерду. Он милосерднее! - выпалила Ираинта и, всучив поднос калерату, уперла руки в бока. - Ты на жердь стал похож. Еще немного, и ветерок из приоткрытого окна согнет тебя пополам. По твоему мне приятно наблюдать это изо дня в день?!
- Женщина!
- И что, что женщина?! Поумнее некоторых мужчин буду! Я, по-твоему, зря ночей не спала, сидела у кровати, обтирала, кормила, поила? - завелась она, не обращая никакого внимания на голубые искорки, вспыхивающие в глазах мужчины.
Кого-кого, а рьястора женщина не боялась. Она собиралась высказать все, что думает о ненадлежащем поведении Антаргина.
- Для того чтобы ты себя в землю отправил? Считаешь, там лучше?
- Ираи, - Антаргин перехватил руку, которой она в запале указывала на него. - Здесь в землю не получится, - напомнил он ей, крепко сжав запястье. - Возьми поднос у Сальмира и сохрани еду теплой. Когда вернуть, тогда поем, - примирительно попросил он, твердо глядя в пытающие гневом глаза. - Обещаю.
Она моргнула несколько раз, решая, стоит ли верить ему, затем кивнула и, высвободив руку, сделала, как он просил.
Уже в коридоре, когда мужчины почти дошли до лестницы, ведущей в центральную залу тресаирского замка, собиратель тел сказал Перворожденному:
- Ты слишком мягок с ней.
Антаргин кивнул, соглашаясь.
- На что ты готов ради своей сестры и братьев, Сальмир? - поинтересовался он, бросив на калерата короткий вопросительный взгляд.
- На все, - не задумываясь, ответил тот.
- И она тоже, а ведь не должна бы, - едва слышно отозвался Перворожденный и, тряхнув головой, стал спускаться.
Ему будет не хватать заботы Ираинты, где бы он ни очутился в итоге - в большом мире или в пустоте.
Глава 8
Лутарг терялся в нитях воспоминаний рьястора, которые старательно пытался разобрать с тех пор, как понял, кто стоит за исчезновением Литаурэль. Ему необходимо было понять, с чем придется иметь дело и для чего Нерожденному понадобился он сам, но пока ничего существенного, способного объяснить происходящее и хоть как-то помочь, молодой человек не обнаружил.
Знания Рьястора о Риане оказались более чем поверхностными. Даже причина противостояния брата и сестры не была четко определена. И это казалось ему странным, по меньшей мере. Недопонимание, приведшее тресаиров в Саришэ, на взгляд Лутарга, заслуживало большего внимания.
- Вот, для Литы собрала, - Гарья подсунула под руку Лутаргу небольшой сверток, который он тут же убрал в седельный мешок. - Там белье, одежда, ну и так - всякие женские мелочи, - тем временем перечисляла женщина у него за спиной.
Мужчина кивнул, тем самым выразив благодарность, но от своего занятия не оторвался. Разложенные на кровати вещи планомерно исчезали в седельных сумках, чтобы дождаться в них момента, когда понадобятся владельцу.
