Светлана Жданова - Лисий хвост или По наглой рыжей моське
– Угу. А вон там твой дом кончается и начинается пропасть, – ткнула я в сторону. Куда не ткни – почти везде она, родная, открытая всем ветрам. Хотя ветра я тут особого и не чувствовала.
Ну да ладно, Юрчик меня все же уболтал не менять ипостась. Местечко я себе приготовила подальше от опасного обрыва, поближе к единственной каменной стене. Только проспала совсем немного, немного отдохнув организм, вдруг вспомнил о чувстве самосохранения и ударился в панику. То ему ветер задувает, то балки скрипят, то кричит кто-то так страшно! В общем, пришлось лезть в сумку и вытаскивать успокоительное. Благо храмовницы сунули – сказали, для пообщавшихся со мной.
А пока сон не пришел, я начала рассмотреть колечко, болтающееся на нитке, собранной из мелких бусин, которые мне Олта дала. Простой золотой ободок с печаткой в виде головы волка и крыла летучей мыши. Гравировка-то очень четкая, все детальки мелкие, но даже в свете двух лун и миллиардов звезд видна каждая черточка.
Разумеется, мысли как-то сами перетекли к этому ушастому предателю. Так тоскливо мне вдруг стало, хоть волком вой. И хуже всего от осознания – я продолжала скучать по нему. Знала, что сволочь… и все равно…
Дурацкая женская натура. Мы любим мерзавцев, ценим ушедших, привязываемся ко временному. Сердце женщины – загадка, прежде всего для нее самой.
– Ну, так зачем ты пришла? – спросил крылатый за утренней чашкой ароматного напитка. Из моих запасов, между прочим! Ту бурду, похожую на переваренный жженый кофе я пить отказалась, достала травяной сбор. Общеукрепляющий.
– А что, просто так зайти не могла?
– В эти горы просто так никто не ходит. Опасно слишком, – он чинно сдул белесый парок над блюдцем и глянул поверх него. – Так что тебе нужно, Лиса?
– Смотря что у тебя есть, – насупилась я. Дракон ведь не объяснил что это за артефакт такой. Вот я впросак попаду, если у теншуа их несколько.
– У меня много чего есть, – нагло улыбнулся эта ошибка Сергея Зверева. Я засопела… потому как сказать мне было нечего.
– А что у тебя есть взамен? И снова молчание.
– Зачем же ты пришла, если не знаешь что нужно и на что это обменять?
– Меня как послали, так я и пришла!
– Кто послал?
– Раздолбай один.
Юрчик помолчал, и с заметной ленцой завернул кусок мяса и зелень в сухую и пресную лепешку, которой я уже несколько минут давилась. А сразу показать нельзя было? Нравится ему меня дурой выставлять!
– Давай так – я разрешу тебе забрать одну вещь из моей коллекции, любую какую захочешь, но ты взамен кое-что сделаешь для меня.
– Что? – напряглась я. Он снова фыркнул:
– Нужна ты мне была, корова! Есть у меня работка. Не скажу, что непыльная, зато как раз для таких недалеких умом будет.
– Слушь, Юрик, еще раз скажешь что-то таким образом – и быть тебе не ангелом крылатым, а курицей щипанной. Все понятно? Глаза его нехорошо блеснули.
– А ты не забываешься?
– Всему есть границы. Оскорблять себя я не дам. Понимай это, как хочешь… герой анимешки!
Хорошо хоть ангелок не понял, кем я его обозвала. А спросить гордость явно не позволила, вон лоб морщил.
Кстати, задание оказалось… мягко говоря, очень грязным. В прямом смысле! У пернатого в горе обнаружилась пещерка с наваленной прямо на пол рухлядью. Чего тут только не было, от старых полусгнивших стульев, до вазочек из тонкого фарфора. Притом все это в таком жутком состоянии, что даже я, существо не сильно отличающееся чистоплотностью, пришла в культурный шок.
– Вот, – сказал Юрик. – Уберешься здесь, все по местам расставишь, что надо вымоешь, что выбросить – только по совету со мной. Понятно, Лиска?
Я ничего не ответила – стояла в тихом панике от объемов работ. Так меня не подставляли даже в школе на сельхоз-раскопках, в простонародье именуемых «картошкой». Там хоть выделили делянку и работай «от сих и до обеда»… не особо контролируя скорость и производительность труда. А тут же всё надо разгрести! Для такой лентяйки – хуже наказания за все грехи не придумать.
– Может это таки ад? – взмолилась я. А потом опомнилась, – Если это ад, то с обществом мне не повезло.
Для начала я решила выкинуть все неподлежащее восстановлению. Но так как некоторые вещи просто отказывались определяться без помывки, пришлось брать у Оюррина тазик с водой и тряпочку. Как пролетел день, я особо и не заметила. Это место напоминало очень грязный запущенный музей с кучей интересного, непонятного барахла. Мне всегда нравилось ходить по подобным местам, типа бабушкиного чердака, пусть там и хранилась только совковая рухлядь, доски и козлиные шкуры. Зато всегда можно было помечтать, спуская свою фантазию на тормозах. Жаль только, что мой строгий дед быстро выгонял шалившую детвору. И вот теперь я таки получила полную свободу и целый «ангелов чердачок» на растерзание моей теперь уже больной фантазии.
Чего тут только не было! Первый час я как заведенная носилась из угла в угол, рассматривая все самое занятное. Потом поняла, что такими темпами ничего не сделаю – и начала разбор бардака.
Когда пришел Юрик, у одной из стен высилась целая куча вещей на выброс, а все более-менее нормальное валялось разбросанное по полу. Он склонился над кучей, что-то там поворошил и кивнул:
– Вроде ничего хорошего не выкинула.
– А ты чего ожидал? У такой жмотки как я, ничего просто так не выкидывается.
Вообще, даже для меня собственный энтузиазм стал неожиданностью. Дома уборкой я заннималась только из-под палки, да и то до конца ничего не доделывала. Хотя бывали моменты особого вдохновения, во время которых я двигала мебель и выкидывала залежи старых вещей. Вот только такое обычно длилось не дольше нескольких часов. А тут практически не вылезала с баррикадах полузаброшенного хранилища несколько дней.
Пещера оказалась кладезем диковинок и настоящих произведений искусств. Чего только стояли драгоценные украшения, сделанные столь искусной рукой, что даже я, не падкая на камни и металл, не могла удержать вздох восхищения при виде тонких золотых завитков или блеска многогранных каменьев. А какие тут хранились книги! Мне даже в страшном сне не могли присниться такие талмуды, написанные превосходным каллиграфическим почерком. Написанные, не напечатанные! Притом некоторые могли смело претендовать на звание советской энциклопедии «все-в-одной». Передвигала я эту «книжку-малютку» только волоком. И до чего же великолепны оказались изделия из цветного стекла и металла – изящные вазочки и пиалы, кубки и масляные светильники! Но покорила меня небольшая круглая чаша из красного стекла, которую поддерживали три медные летучие мышки. Она была столь… нет, не красива, скорее завораживающе прекрасна, что я не могла оторвать от нее глаз и с полчаса сидела, крутя в руках это чудо.
