Ирина Чернова - И аз воздам
- Нет, - горло свело и я непроизвольно всхлипнула. - Из Питера я.
- Да ну, врешь! - в один голос воскликнули оба. - Пропила, что ли, все или мужик выкинул?
- С квартирой кинули, - объяснять подробности не хотелось, но все равно будут приставать, так уж лучше сразу сказать. - Сегодня вещи надо перевезти.
- Слушай, ты это, если надо перетащить шмотки, то скажи, мы поможем, - почесал грязную шею Леха. - Много у тебя вещей-то?
- Кровать, диван, шкаф, комод, телевизор, комп, вещи, посуда...- стала перечислять я.
- Три пузыря ставь, - скомандовал Леха.- И пятихатку клади на закусь.
- За что...пятихатку?
- Как за что? - удивился он. - А таскать ты сама все будешь, что ли?
К ночи мое переселение в "покойницкую" было закончено. Леха, как главная договаривающаяся сторона, получил с меня четыре бутылки водки и тысячу на закуску, вставил мне новый замок в дверь и даже помог немного расставить привезенную мебель, остальные уползли в кухню праздновать мое новоселье и теперь гомонили там, рассказывая друг другу историю моей комнаты. Люся в неизменном байковом халате сновала между моей комнатой, своей комнатой и кухней, дымя сигаретой, и попутно рассказывая мне то про соседей в квартире, то про себя.
- Тетка Шура, соседка твоя, стерва преизрядная, она здесь почти с шестидесятого года живет. Ты на нее не смотри, она только грозится, а в драку уже не полезет, силы не те. Давеча она на Фатиму поперла, так та ей сразу звезданула поварешкой по лбу, чтоб не приставала. Но ты с Фатимой не братайся, у нее как родственнички понаедут, так житья от них нет никакого, все озабоченные, - поучала Люся. - Они на заработки приезжают, а баб нету, вот и цепляются ко всем почем зря. Если что, ори сразу, наши мужики их не любят, с радостью морды набьют! Тут еще Пашка живет, зэк бывший, этот тоже любит пошариться по чужим вещам да кастрюлям. Хочешь с ним мирно жить, покорми, он в общем-то с понятием мужик, хоть и двадцатник за плечами носит. На кухне будешь готовить?
- Ну да, а где еще?
- Да многие в комнатах готовят, аэрогрили там напокупали, да микроволновки всякие, - фыркнула Люська, полная презрения к подобным наворотам. - Будешь на кухне, дверь закрывай на замок, а от кастрюли не отходи.
- А что будет, соль насыплют?
- Сопрут, если оставишь. Я вот раньше в Казахстане жила, так у нас там порядки совсем другие были - своих трогать нельзя, за воровство били смертным боем и сразу полгорода знало, кто чем свои синяки заслужил. Все нормально было, да потом националисты к власти пришли, русских выгнали отовсюду. Знаешь, как кричали? "Уезжай в своя Россия, ешь свой хлеб!" Уезжать стали, а они даже квартиры продавать не давали, мебель не давали забирать... сволочи такие, на вокзалах стояли, отбирали все, что хотели. Родители мои вещи на себе везли, так и то два чемодана отобрали по пути, приезжаем - а одеть мне нечего, детские вещи все на границе отобрали. Мать в слезы, а отец ее успокаивает, не реви, говорит, главное - живые уехали! Так мы и жили, отец раньше инженером был, а пошел в рабочие на стройке, мать - дояркой в колхоз, а она ведь учительницей была, литературу преподавала. Не взяли ее никуда, потому что из Казахстана приехали...она черноволосая, так ее сразу отовсюду турнули, сколько не ходила. А мне учиться негде было, в деревне, где мы жили, школы не было, меня в интернат отдали, в райцентр. Ох, и дралась я там! - рассмеялась Люся, вспоминая прошлое. - Всем морды била, кто на меня косо смотрел! Потому и характеристику дали такую, что никуда не поступить...помыкалась я после школы в колхозе, пошла в продавщицы. Ларьки тогда плодились, как грибы, вот я и торговала в таком, а хозяином у меня армянин был. Маленький, но домогучий! В общем, не сработались, достал он меня своими приставаниями. Оттуда я в Вологду переметнулась, на фабрику пристроилась. Все хорошо было, пока не закрылась она, пришлось опять уезжать. Вот уж тут осела, на рынке шмотками торгую. Хозяйка их из Турции возит, а я в палатке стою. Пока ничего, жить можно, даже родителям отсылаю деньги, чтоб не померли с голоду. А ты говоришь - с квартирой кинули... Проживем, - хлопнула она меня по спине, - и не такое переживали!
- Переживем, - согласилась я, содрогаясь от услышанного.
Машину пришлось ставить ближе к дороге - около моего дома постоянно били стекла и лазали в салон, даже если на первый взгляд там ничего не было ценного. Вдоль шоссе стояли приличные дома и висели видеокамеры - по крайней мере было больше гарантии, что моя "девятка" останется целой. Дорога на работу удлинилась на целый час даже если я добиралась на машине только до метро "Рыбацкое", а дальше спускалась в подземку. Народу там садилось очень много, но все-таки в вагон можно было забиться с первого раза, а на следующих станциях сделать это было гораздо труднее. Без машины можно было добираться маршруткой или автобусом, но они влипали в пробку на въезде в город, а вечером на них было невозможно сесть. Была еще проблема с магазинами - тащить на себе даже минимум продуктов было чревато превращением оных в тонкий блин, в самом поселке к вечеру не оставалось ничего приличного в магазинах, а в ларьки я не ходила, боясь отравиться. Вечерние ужины сменились чаем с самыми примитивными дополнениями в виде бутербродов или яичницы, но в этой убогой обстановке никакой кусок не лез в горло и я мрачно хлебала простой кипяток, тупо глядя в стену.
Отпросившись у Натальи Фатеевны, я поехала в милицию, чтобы поговорить о том, что мне делать в сложившейся ситуации. Первым, к кому я обратилась, был тот самый участковый Сидорчук, который приходил с амбалами. Выслушал он меня, развалившись на стуле и катая по грязному столу резиновый шарик.
- Ну и что вы от меня хотите, Валерия Павловна? Я слежу за порядком на моем участке, а не занимаюсь оперативно-розыскной работой. Мое дело - пенсионеры на лавочках, бомжи в подвалах, зэки и соседи. Вы продали квартиру? Продали, подпись свою признали, так что от меня надо? Идите в отделение, разговаривайте с операми, только дело ваше, как я думаю, проигрышное. Парень этот ваш пропал и показаний с него никаких не взять. Неужели нельзя было спрятать подальше документы на квартиру и паспорт? Каким местом думали, когда его к себе приглашали? Теперь доказать ничтожность сделки практически невозможно, хоть вы и утверждаете, что целую неделю были на чьей-то даче. Свидетелей нет, есть только ваше голословное заявление.
- Почему это нет свидетелей, а врачи со "Скорой", которые ко мне приезжали? Если поднять все вызовы, они же мне капельницы ставили, медсестра еще приезжала потом...
- Откуда вы знаете, что она приезжала? Парень ваш сказал? Так он и о врачах мог наврать. Ну-ка, что там произошло, почему вы решили, что к вам "Скорая" приезжала?
