Ольга Денисова - Берендей
Берендей подошел поближе к следу медведя. Они уходили глубоко в снег, и сверху их сильно запорошило. Но все равно было заметно, что ширина лапы медведя около тридцати сантиметров. Берендей подозвал Семена и молча указал ему на хороший отпечаток. Семен присвистнул. Похоже, он перестал сомневаться в том, что это настоящий медведь.
Они прошли по снегу еще метров сто. Берендею было привычно ходить по заснеженному лесу, остальные же порядком подустали.
– Быстро вы выдохлись, – усмехнулся он, ни к кому конкретно не обращаясь, – смотрите. Вот здесь медведь остановился. Он переминался с ноги на ногу. Он ждал. А вот следы человека. Он увидел медведя, который его караулил, и свернул в сторону.
Берендей прошел еще несколько шагов. Ему нередко приходилось ходить по следам. И он всегда находил это занятие увлекательным, вроде чтения детектива. Но никогда еще ему не приходилось идти по следу убитого человека. Человека, убитого зверем.
– А здесь медведь его настиг… – почти шепотом сообщил он, только сейчас до конца осознав, что это означает.
Он осторожно разгреб руками снег и уловил еле слышный запах крови, а потом и увидел красные пятна, пропитавшие снег. Кровь не побурела в снегу, и от этого стало особенно страшно. Семен остановился над ним, ни слова не говоря, а потом подошли Вован и Юлька.
– Он… Медведь убил его? – спросила Юлька, запинаясь.
Никто ей не ответил. Берендей представил себе снежную ночь и человека, в отчаянье бегущего в лес, по глубокому снегу. Он слишком хорошо мог это представить, потому что сам в ту же ночь бежал через лес, спасаясь от неведомой опасности. Только он отлично знал лес. И мог долго держать хороший темп. И он был берендеем. А этот несчастный мальчик – нет. Каким ужасом он был охвачен, если успел пробежать эти сто метров? Берендей представил бера, который из темноты поднялся на задние лапы ему навстречу. Бера, который наверняка был под три метра ростом.
– Пошли дальше, – Берендей поднялся.
– Куда? – не понял Семен.
– Медведь потащил его тело в лес. Посмотрите, это же видно. Возможно, он унес тело не очень далеко. Да и лесок этот, похоже, небольшой.
– Да, – подтвердила Юлька, – метров пятьсот в поперечнике. А дальше вырублено все, там коттеджный поселок строить собираются.
Они двинулись дальше по следу. Юлька честно не показывала вида, что очень устала. Ей было тяжелей других, она проваливалась в снег выше колена. Берендей взял ее за руку, но больше ничем помочь не мог. Ему было не до шуток, да и Юльке, видимо, тоже. Она по-настоящему испугалась, когда увидела кровь и поняла, что все, что происходит не игра, и не приключенческий фильм. И это не считая усталости.
А Берендей шел и думал, как же ему самому удалось уйти? И как бер посмел напасть на берендея? Человек не может бегать быстрей медведя. Это невозможно. Да, в лесу было много снега, и бер, особенно тяжелый бер, не может бежать по нему быстро. Но и Берендей не бил рекордов. Единственное, что могло его спасти, так это то, что он петлял, постоянно менял направление. Возможно, он интуитивно чувствовал засады, которые ему устраивал медведь, и обходил его. Бер – не человек, хотя и человек не всегда может поменять привычную, но проигрышную тактику. И бежал он долго. Возможно, бер просто выдохся, петляя за ним по лесу. Десять километров было по прямой от того места, где Берендей почувствовал опасность до Юлькиного поселка. А учитывая петли и бесконечные повороты, пробежал он все двенадцать. Да, тяжелый бер мог устать. И пошел искать более легкую добычу. Берендей не слышал погони, он отдавал себе отчет в том, что только чувствовал ее. Ему лишь казалось, что он слышит дыхание за спиной. Возможно, последние минут десять-двадцать его никто не догонял.
Они шли медленно и долго, пока не вышли на просеку. Нет ничего хуже, чем ходить по просеке. Зачастую большие бревна вывозят бульдозером, а мелкие стволы и ветви оставляют на земле. Да и пни здесь еще не раскорчевали. Юлька чуть не плакала, но шла, стиснув зубы, и не жаловалась. Берендей пару раз помогал ей перебираться через тонкие, висящие над землей бревна, подсаживая наверх и опуская под мышки вниз. Он мог бы нести ее, и с удовольствием, но постеснялся.
Следы здесь едва просматривались, снега нападало гораздо больше, чем в лесу.
И тут Берендей увидел. Он просто знал, что должен увидеть, и увидел.
Собаки, идущие гуськом позади своего хозяина, подняли головы и начали лаять, подвывая, как волчицы.
– Юль, остановись здесь, – сказал он и положил руку ей на плечо.
Она кивнула. Он махнул рукой, указав Семену на шалаш, сложенный из валежника. Но он лишь издали походил на шалаш. Подойдя ближе, все увидели, что валежник просто навален высокой островерхой кучей. Берендей откинул засохшие сосновые ветви.
– Ванька… – тут же прошептал Семен.
Тело лежало лицом вниз, и затылок был размозжен так, что сделал голову похожей на блин. Обе ноги выше колена медведь обглодал до костей.
– Это точно он? – спросил Берендей. Он не часто видел мертвых, но они не вызывали у него приступов тошноты, как у обычных людей. Он, как зверь, просто испытывал небывалую тоску при виде мертвого тела. Так собаки воют, если находят труп. И они выли, подняв морды к небу. Не громко, тягуче и страшно.
Но вид этого тела заставил Берендея содрогнуться. Он был бером, и при этом не мог уложить в голове, как можно есть человеческую плоть. Его внутренняя гармония дала трещину и рассыпалась на глазах, как стена от взрыва превращается в песок. До этого он всегда понимал мотивы зверя, а в этот раз натолкнулся на то, чего понимать не желал. Желудок сжался в комок, и от запаха крови поплыла голова.
– Да. Это его одежда, – Семен нагнулся и дотронулся до закоченевшей руки, – и печатка на руке его.
Берендей удивился, как легко Семен прикасается к телу.
– Что смотришь? – раздраженно бросил ему Семен, – мент я. Повидал такого добра.
Он перевернул тело лицом вверх. Лицо было съедено, и обглоданный череп блеснул на солнце белыми, ровными зубами.
– Да уж… – Семен качнул головой, – что я отцу-то его скажу?
– Тело нельзя здесь оставлять, – сказал Берендей, – медведь может вернуться в течение ближайших часов.
– Напрасно ты девчонку взял, – ответил на это Семен.
Берендей кивнул. Он и сам давно понял. Как только догадался, что это бер.
Он вернулся к Юльке.
– Не ходи туда и не смотри, даже если тебе очень любопытно, – он ласково взял ее за руку, и она кивнула.
Берендей очистил толстый пень от снега.
– Садись. Нет, садись сюда лицом. И отдыхай. Я минут сорок могу провозиться.
– А что ты будешь делать? – с испугом спросила Юлька.
