Василий Кононюк - Жизнь взаймы
— Не надо мне казан и крышку золотом сверху крыть, пусть медные остаются, а то я погляжу, ты посчитал, что золотить мне казан будешь, побойся Бога, не каждую церковь золотят. За двести монет доспех знатный купить можно, а тут простой казан. Посчитай без позолоты, я думаю, не больше чем восемьдесят монет насчитаешь.
— Какие восемьдесят, казак, ты знаешь, сколько медь стоит? Я что, со своего кошеля докладывать буду? Нет, самое малое, это все, тебе в сто восемьдесят монет обойдется.
— Как-то ты мудрено считаешь Иван Михайлович. Пуд меди стоит сорок монет, пуда тебе хватит и на казан и на трубу, ну и сорок монет за работу. Это даже много, коваль за год сорок монет зарабатывает. Никак больше восьмидесяти не выходит.
— Где ты видел пуд меди по сорок монет? Привези, я у тебя куплю, а у нас пуд меди меньше чем за пятьдесят серебряков не найдешь. Пуда мало на эту работу, два пуда нужно, ты посчитай, сколько в отход пойдет, меньше чем сто пятьдесят монет никак не выйдет.
— Ладно, уговорил. Добавлю тебе десять монет. Девяносто за все и по рукам, а про отход ты дурачков поищи рассказывать. Какой отход с меди? Не морочь голову ни себе, ни людям, а то поеду в другой город медника искать.
— Кто тебя считать учил? Два пуда меди уже сто монет, ну и мне за работу тридцать, вот и считай.
— Теперь слушай меня Иван Медник. Вон видишь, купец от тебя за двадцать шагов торгует, черный с бородой, его Иосиф зовут. Вот он тебе медь по сорок монет продаст. Полтора пуда, это даже много для этой работы, итого шестьдесят и тебе сорок. Это мое последнее слово, нет, значит, другого мастера искать буду. От тебя только одно слово хочу слышать, либо да, либо нет, остальное пусть другие слушают. Скажи свое слово.
— Ну, если Йоска по сорок продаст, хоть двадцать монет на работу остается. Понравился ты мне казак, для другого бы не взялся, давай за сто монет.
— Когда готово будет?
— Тут удача тебе подвернулась казак, казан у меня готовый уже есть, осталось крышку к нему изготовить и трубу, так что за две недели все готово будет.
— Опять ты все напутал мастер. Это тебе удача подвернулась. Сколько ты этот казан продать не мог, а порезать на куски и другое что сделать жалко было? Эх, знал бы наперед, больше девяносто монет не дал бы.
— Жадный ты казак. Нельзя так. Знаешь ведь завет Божий, что отдал, то твое. С легким сердцем нужно монету отдавать.
— Вот, вот. Это ты себе каждый раз повторяй, когда на базар идешь. Вот тебе пятьдесят монет задатку. Через две недели найдет тебя купец Марьян из Киева, отдаст пятьдесят монет и все заберет. Чернявый он, лет сорок ему, шрам рваный на левой щеке.
— Не сумлевайся казак, все готово будет.
— А ты мне скажи еще одно, Иван Медник. Нужен нам мастер, что медь и бронзу лить умеет. Колоколов нам не хватает на церквях. А большой колокол на месте лить нужно. Вот и ищем, кто бы сгодился к нам на работу поехать, хоть на три зимы, вылить все что нужно, и нам мастера обучить. Мы бы монет отсыпали немало за работу такую.
— Хорошие литейные мастера, это только монахи в монастырях. Лучше ты никого не найдешь.
— Поговорил бы ты Иван Михайлович с настоятелем. Может отпустит кого к нам на время. Уж мы бы монастырю отдарились за доброту такую. Дело то для веры христианской нужное, негоже церкви без колоколов стоять. Да и другая работа по литью имеется. Замолви словечко Иван Михайлович, вижу, вхож ты к ним, мы за добро добром ответим не сумлевайся. Да и не к спеху оно. На следующую зиму мастер нам нужен, есть время собраться и все сготовить. Если что узнаешь, передай купцом весточку казаку Богдану Шульге. Так меня прозывают.
— Верно казак. Знаю я настоятеля, часто они через меня медь и олово закупают. Но тут уж как получится, сам понимаешь, не в моей то воле. Но весточку передам, даже если не отпустит настоятель никого к тебе, чтоб ты в других местах искал.
— Спаси Бог тебя, мастер Иван, будем ждать.
Доставив купцу Марьяну свой груженый крицей и подарками воз, монеты на казан с трубкой медной, и на дорогу, объяснил, что через две недели он должен забрать, и у кого, пошел обратно к ковалям, прихватив с собой лишь пергамент с завязками, который спрятал в специальный мешочек полученный от купца. Надо бегом учиться бумагу делать, а то на этой коже не напишешься, больно дорого выходит.
— Ну что надумал Николай? Едешь в наши края? У нас потеплей будет, чем у вас, мерзнуть точно не будешь.
— Я бы поехал казак, сколько можно у дядьки на плечах сидеть, да только монеты на дорогу нужны, а у меня нет.
— За то не думай. Сам поедешь или с женой?
— Сам пока. Не пустит ее никто со мной, нет у меня ничего, и сама не захочет. Вот приживусь на новом месте, тогда заберу.
— Послушай меня Николай. Я может и моложе тебя, но таких как ты, уже перевидал много. Никто пока невесту свою за собой забрать не смог. Как поедет домой свататься, а она давно уже замужем за другим. Поэтому скажу тебе так. Любишь девку, не слушай ее, в таких делах девка не советчик, мешок на голову и в церковь. А потом вдвоем к купцу в обоз и к нам езжайте. Не пропадете, мы, когда ехали пять лет назад, четверо нас уже у мамки было, и все малые, и ничего никто не пропал. Так что думай добре парубок, и делай, как я советую. Вот тебе десять монет на дорогу, то тебе отрабатывать не надо, считай, что это мой подарок тебе на свадьбу. А вот девять монет тебе наперед, за первых три месяца весенних. На Пасху еще две монеты получишь. Как в Черкассы доедете, ищите казака Богдана Шульгу, что под рукой Иллара Крученого ходит, там вам каждый подсобит дальше добраться, аль весточку мне передаст. А если загодя весточку купцом передадите, то сам в Черкассах встречу. Пойдем, я тебе купца Марьяна покажу, он вас довезет и в Киеве пересадит. А пока скажи мне Тимофей Иванович, только правду скажи, где мастер есть, что пилы знатные кует и точит? Нужны мне пилы лучковые, чтоб бревна на доски пилить, много нужно и самых лучших.
— И у нас мастера есть, но все хвалят пилы из Бобруйска. Есть там мастер знатный, то ли у немца учился, то ли у варяга, то мне не ведомо. Но знаю, что пилы его по всей Руси купцы возят. Вон того купца видишь, рыжий такой, мордатый, у него спроси, он часто в Бобруйск ездит.
Взяв с собой Николая чтоб познакомить с купцом Марьяном, подошли мы к рыжнму купцу.
— А сказали нам добрые люди, мил человек, что возишь ты пилы с Бобруйска, и мастера знаешь, что их кует. Еду я на днях в Бобруйск, хочу пил лучковых десяток купить к себе в село, плотник наш просил. Нечем ему бревна на доски распиливать. Подскажи, где мастера того искать, и сколько монет мне нужно.
— Мастера Макара Терентьевича тебе каждый покажет, если заедешь в кузнечную слободу. Она небольшая, пять-шесть кузен стоит. На базар он в субботу выходит, если есть с чем. А монет, тут как сторгуешься, но меньше чем две монеты за полотно не выйдет. Так и рассчитывай.
