Дэвид Геммел - Яростный клинок
— Ты теперь весишь как хороший пони, — сказал однажды Коннавар, когда они перевалили через последний холм.
Риамфада хотел было ответить, но заметил внизу у озера других ребят.
— Отнеси меня назад!
— Почему?
— Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел. Коннавар посадил юношу на траву и опустился рядом.
— Ты мой друг, и такой же смелый, как другие. Если хочешь, я отнесу тебя домой, однако хорошенько подумай.
— Ты не представляешь, каково мне, — сказал Риамфада. — Быть меньше, чем человеком.
— Ты прав, не представляю, зато знаю, что мы оба любим плавать, а в озере достаточно места.
— Ты считаешь меня трусом? — вздохнул молодой ювелир.
— Я ничего не считаю. Дело твое — вернуться или остаться.
Риамфада заглянул в лицо Конна. Тот говорил неправду: он будет разочарован, если придется вернуться. Юноша вздохнул. Что значат несколько минут смущения в жизни, полной стыда?
— Пойдем поплаваем, — проговорил он.
Коннавар поднял его и не посадил на плечи, а понес в руках. Когда они подошли к озеру, из воды вылез высокий парень с глубоко посаженными темными глазами и подошел к ним. Риамфада почувствовал, как напрягся Конн.
— Кто это? — шепотом спросил он.
— Гованнан, сын кузнеца.
Другие ребята тоже вылезли на берег. Гованнан остановился перед ними.
— Ты, должно быть, Риамфада. А меня зовут Гованнан, для друзей — просто Ван. — Юноша протянул руку. Риамфада пожал ее. Сын кузнеца представил всех своих товарищей. Потом поежился. — Холодно стоять, когда вылезешь из воды. Поговорим в озере.
Развернувшись, Гованнан побежал к воде и нырнул. Другие последовали за ним, и все вместе поплыли к водопаду, где они вылезали, забирались на скалу и прыгали обратно в воду.
— Они приветствовали меня, — проговорил Риамфада.
— А почему бы и нет?
— Я заметил, он не разговаривает с тобой.
— Мы не друзья. А теперь пойдем поплаваем. У меня сегодня не слишком много времени. Мы с Крылом идем охотиться. Мама говорит, что на Самайн ей нужно дичи не меньше, чем на шесть пирогов.
— А я не ем мясо, — сообщил Риамфада, когда Конн посадил его на землю.
Тот изумленно поглядел на друга.
— Мясо делает людей сильными, особенно говядина.
— Может быть. Но сначала живое существо умирает, и умирает в страхе и боли.
— Странный ты человек, — рассмеялся Коннавар, однако в смехе не слышалось презрения. — Быть тебе друидом. Говорят, они тоже едят только овощи. Поэтому такие тощие.
Браэфар начинал злиться. Скоро стемнеет, а охотиться один он не любил — боялся, что из подлеска выйдут волки или львы. Наконец он увидел, как из поселка бежит Конн.
— Ты что так долго? — спросил младший брат.
— Не терпится убить кого-нибудь, маленькое Крылышко?
— Мама сказала, что ей нужно не меньше дюжины голубей и как можно больше кроликов.
Конн присел на корточки и погладил черного охотничьего пса, Кавала. Тот ткнулся мордой ему в руку, а потом лизнул в лицо.
— Хочешь лук или пращу? — спросил Коннавар.
— Все равно. Я обоими владею лучше, чем ты.
— Дерзишь, маленький братик. Приятно видеть. Я возьму лук. Мы с Кавалом спугнем пару кроликов.
До заката, когда стемнело и они отправились домой, ребята убили трех кроликов и пять лесных голубей. Браэфар надеялся на большее, но Мирия все равно должна быть довольна.
Переходя первый из мостов, братья услышали взрыв смеха, доносящийся из-за сарая. Браэфар напрягся. Смех звучал заразительно, и он знал, кто смеется. Это была Ариан, и Крыло прекрасно понимал, что она не одна. Хуже того, с мужчиной. Так девушка смеялась, только общаясь с потенциальными поклонниками.
— Нам пора домой, — сказал он.
Конн вручил ему кроликов и зашагал к сараю. Браэфар мрачно потащился за ним.
Вышла луна, и при ее свете Крыло увидел юношу, Касту, стоящего рядом с Ариан. Он прислонился к стене, и его рука лежала на досках чуть-чуть выше плеча девушки. Они тихо разговаривали.
— Что ты делаешь здесь с моей женщиной? — спросил Конн.
Каста едва не подпрыгнул от удивления. Он был на два года старше Конна и хорошо сложен.
— Что значит «твоя женщина»? Ариан никому не принадлежит.
— Она знает, что я попрошу ее руки в Самайн.
— Я еще не дала согласия, — произнесла девушка резче, чем хотела.
— Вот видишь, — сказал Каста. . — Почему бы тебе не оставить нас в покое.
Браэфар поморщился, потом бросил взгляд на Ариан. Ее глаза блестели, и юноша понял, как ее радует мысль о том, что мужчины готовы драться из-за нее. Это было отвратительно.
— Не дерись с ним, Конн, — тихо сказал Браэфар.
— Что?
— Она хочет этого. Только взгляни на нее.
— Не лезь, Крыло, не твое дело. — Конн начал приближаться к противнику.
— У тебя преимущество передо мной, — заметил Каста. — Я работаю на твоего отца, и, если я отлуплю тебя за грубость, он меня уволит.
— Он ни о чем не узнает.
— Рад слышать, — сказал Каста и молниеносно нанес удар Конну в лицо слева. Тот пошатнулся. Последовал удар справа, и кулак со свистом разрезал воздух, поскольку юноша уверялся. Потом он провел апперкот правой Касте в живот и хук слева в челюсть. Противник отступил, потом снова атаковал. Конн опустился на колени, резко поднялся, выбрасывая вперед руку, и сбил Касту с ног. Тот тяжело упал, перекатился и встал па колени. Коннавар не дал ему подняться полностью, нанеся удар справа; противник снова упал. Каста поднялся, не устоял и медленно сполз по стене сарая.
Ариан развернулась и зашагала прочь. Конн последовал за ней.
Стараясь не выронить дичь, которую держал в руках, Браэфар помог Касте встать на ноги.
— Мы только разговаривали, — пробормотал тот. — Она позвала меня сюда. И теперь голова болит, а сын хозяина — мой враг.
— Не враг, — заверил его Браэфар. — Конн не умеет подолгу сердиться. В любом случае ты остался в выигрыше.
— Попробуй объяснить почему, — горько проговорил Каста.
— Он ушел с Ариан. Поверь, от нее одни неприятности.
— Она того стоит. Я бы вынес больше, чем несколько ударов, за один поцелуй.
— Думается мне, в драке у тебя повредились мозги. Ни один человек, который женится на ней, не будет уверен, что он отец ее детей. — Браэфар видел, что юноша пропустил слова мимо ушей.
Конн тихонько прокрался в спальню уже после полуночи. Крыло проснулся от скрипа кровати.
— Я так понимаю, у вас все хорошо?
— Все прекрасно, братик, — отозвался Конн.
— И ты все еще собираешься на ней жениться?
— Конечно? А почему нет?
— Она кокетка, неужели ты не видишь? И я не верю, что она искренне тебя любит.
