Николай Воронков - Неправильное привидение
- Вы хотите завершить дело разбойников - отобрать у человека последнее, что у него есть?
Лицо графа пошло пятнами.
- Я только беспокоился о его безопасности и безопасности моих людей!
- Тогда оставьте его в покое, это будет самое лучшее, что вы можете сделать.
Граф поджал губы, коротко кивнул и ушёл. Мы ещё постояли, потом Таня отомкнула замок, открыла дверку, болтающуюся на кожаных петлях.
- Ну что, будешь пробовать своё новое жилище?
Я прошёлся вокруг клетки - почему-то она мне категорически не нравилась. Не могу объяснить чем, но не нравилась. Тане мои хождения быстро надоели.
- Ну чего ты крутишь носом?
- Не нравится мне клетка.
- Будем просить другую? - устало вздохнула Таня.
- Да нет, но… Ведь это клетка!
- Ты бы для начала проверил, не провалишься ли ты сквозь настил, а то может все эти разговоры зря.
Я осторожно потрогал решётку, но ничего не почувствовал - руки прошли сквозь дерево, не встречая сопротивления. Уже более смело взобрался на помост и вошёл в клетку, походил по ней. А что, вроде и ничего. Сюда бы ещё подушек побольше, пару рабынь с опахалами, и можно считать себя маленьким султаном. На всякий случай выпрыгнул сквозь штакетник, и уже более смело снова забрался внутрь. Но настроение всё-таки было не очень праздничное - всё-таки клетка есть клетка, даже если она меня и не может задержать.
Таня собралась уходить.
- Потерпи немного. Я дверку верёвочкой завяжу, на бантик. Для тебя и эти стенки не препятствие, но так будет легче.
- Не надо верёвочку, завяжи лучше своей ленточкой.
- Зачем?!
Я замялся.
- Когда мне станет совсем плохо, это будет мне напоминанием, что всё это я делаю не просто так…
Таня долго молчала, разглядывая меня.
- Хорошо, Ваня.
Она выплела из волос красную ленточку и завязала дверку.
- Так лучше?
Я молча кивнул.
Вскоре в лагере начался обед, там оживлённо стучали ложками. Насколько мне было видно, Таня сидела в хорошей компании вместе с остальными девушками и графом. Отдельный столик, белая скатерть, красивая посуда, весёлые голоса, смех. Ну, в чистом виде пикник наших аристократов, как их показывают в кино. И про меня не забыли. Один из слуг притащил чашку с каким-то варевом, кусок хлеба и ложку. Молчком сунул под дверку и ушёл. Я покосился на еду, но даже не стал пытаться её трогать. Есть я не хочу, так чего изображать цирк, хватаясь за ложку, которую всё равно не можешь удержать? Только и оставалось, что таращиться по сторонам, да прислушиваться к доносящимся голосам. От нечего делать пересчитал солдат - точно два десятка. От двух слуг они отличались только куртками из грубой кожи с нашитыми железными бляхами. Да ещё более широкими поясами. У всех перевязь с мечами (или саблями?) через плечо. Никаких копий, как можно было ожидать. Было ещё штук пять луков, но они висели в чехлах, прицепленных к сёдлам лошадей. Щитов я вообще не заметил, хотя они вполне могли быть сложены в грузовой повозке. На головах у всех - кожаные шапочки. Ничего особенного - обычные мужики в грубой одежде. Правда, двигались они совсем не как деревенские - чувствовалась упругость и точность в движениях. Ни один ни разу не споткнулся, не запнулся. Примерно через полчаса я вдруг решил для себя, что драться с ними мне не хотелось бы. И я кое-что могу, но против этих ребят… Да и граф вряд ли взял бы с собой в дорогу лохов. Средневековье здесь или нет, но ребята таскали мечи явно не для маскарада. Даже устроившись на обед, пару часовых всё-таки выставили, хотя вроде чего такому отряду опасаться рядом с деревней?
Примерно через час обед закончился, прислуга занялась уборкой, мытьём посуды. Снова пришёл слуга, видимо хотел забрать посуду, покосился на нетронутую еду, потом сбегал доложился начальству, и вскоре пришла Таня. Ей не надо было объяснять, почему я не стал есть. Забравшись ко мне в клетку, молчком взяла тарелку.
- Хочешь не хочешь, а есть тебе надо хотя бы для видимости. Я буду делать вид, что кормлю тебя, а ты хотя бы изобрази, что чего-то глотаешь.
Я развернулся спиной к лагерю, и Таня стала кормить меня пустой ложечкой. После третьей меня стал разбирать смех.
- За папу, за маму… потом за дедушку…
- А у вас что, тоже так говорят?
- Так папа с мамой они и в Африке - родители, и дети, наверное, везде одинаковые. И ещё. Раз уж ты меня кормишь, то надо будет и выгуливать хотя бы пару раз в день. Сходим в кустики, погуляем по лесу…
- Только борзеть то не надо!
- Чего?!
- Я говорю "не борзей". В кустики его видите ли проводить!
- Да это я так, к слову. Надо же мне и просто погулять, и новости узнать. А где ты таких слов нахваталась?
- Как где? У тебя.
- У меня?!
- Конечно у тебя. Ты сам не замечаешь, но время от времени ты резко меняешься, как будто у тебя внутри сидит несколько человек. То ты добрый и умный, то глупый и злой, то вообще не пойми что. Ну, и словечки соответствующие.
- И какой же я на самом деле?
- Не знаю. Как сможешь быть одним и тем же хотя бы несколько дней, так и поймём.
Вскоре начались сборы. Я с интересом наблюдал за слаженной работой солдат и слуг - полчаса, и все уже стягиваются в походную колонну. К моей повозке подошёл коренастый мужик, которого наняли в деревне, и забрался на облучок, или как там правильно. Короче, на скамеечку впереди. Я уж было обрадовался - ну наконец-то можно будет поговорить, не особо оглядываясь на приличные манеры.
- Ну что, дядя, ты у меня вместо извозчика будешь?
Мужик покосился, но ничего не ответил и отвернулся. Меня это покоробило.
- А ответить что, западло что ли?
Мужик опять покосился и опять промолчал. Почему-то подобное пренебрежение меня взбесило. Обычно я человек неконфликтный, но сейчас внутри забурлило. Это что же получается - на меня или кидаются кому не лень, или вот так, смотрят как на пустое место?
- Мужик, я ведь могу и по репе настучать, если ты и дальше молчать будешь - негромко пообещал я.
Тот опять ничего не ответил, но быстренько нахлобучил себе на голову что-то типа железной кастрюльки. Потом откуда-то снизу вытащил несколько досок, сколоченных наподобие щита, демонстративно поставил себе за спину, отгородившись от меня, и опять уселся. Молчком! Терпение у меня лопнуло, а желание врезать по этой тупой башке стало нестерпимым. За кого они меня тут держат?!
Смертоубийство невольно предотвратил граф. Как правильный командир отряда, он решил проехаться вдоль короткой колонны и попал как раз к тому моменту, когда я уже собрался спрыгивать на землю и устраивать разборку. Нарастающее бешенство сразу сменило цель - теперь ей стал граф. Что же эта падла рассказала извозчику, что тот так старательно отворачивается? Он что, сказал, что я какой-нибудь бандит и убийца? Ну, сейчас они получат весомое подтверждение. Граф встретился со мной взглядом и ощутимо вздрогнул. Снова внимательно посмотрел на меня, потом, как в первый раз, оглядел клетку. Очень долго рассматривал ленточку Тани, которой была завязана дверка. Несколько раз переводил взгляд с ленточки на меня и обратно. Заметив задержку, почти сразу подбежала Таня.
