Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Бродячий Мостик
— А? — кондитер встряхнулся, словно пробуждаясь от долгого сна. — О чем это я? Что-то у меня последнее время с памятью… Видно, старею. Да, конечно, приходите еще, буду рад видеть вас снова! — и он поклонился. Мурремурр и Лиза попрощались и покинули кондитерскую.
«Странные они какие-то… — подумала Лиза, но делиться своими соображениями с Мурремурром не стала. — Цепенеют то и дело, как жучки, а почему — непонятно…»
Они двинулись дальше по извилистой, почти безлюдной улочке, и вскоре внимание Лизы привлекла вывеска еще одной лавочки. Над дверью трепетала крылышками выполненная из тончайших листов меди бабочка. Приглядевшись, Лиза поняла, что каждое крыло — это книжная страница, покрытая какими-то загадочными письменами. «Книжная лавка! Непременно зайду!» — и Лиза ускорила шаги.
— Всецело одобряу! — мявкнул Мурремурр, следуя за ней. — И здесь я тоже знаю хозяина. Достойное знакомство.
Хозяин не замедлил показаться на пороге — высокий худощавый молодой человек с очень приятной улыбкой и внимательными темными глазами. Из широчайшего рукава его поношенного балахона выпорхнула было потрепанная книга, но тут же зависла в воздухе и, пойманная, была водворена обратно в рукав — судя по ширине, туда могла поместиться целая книжная полка.
— Это достопочтеннейший Гарамонд Эльзевир Алджериус Кларендон Аваланш Лазурски, — пояснил Мурремурр.
— Добро пожаловать, — мягким голосом добавил книготорговец, распахивая дверь перед Лизой, которая вошла в лавку, осторожно переложив из руки в руку мороженое, и вправду не думавшее таять.
— Он знает сто языков… — продолжал Мурремурр, и тут достопочтеннейший Гарамонд Эльзевир и так далее внезапно замяукал — негромко, но чрезвычайно натурально. Мурремурр отозвался коротким мурлыком и добавил:
— …среди них и кошачий, который, замечу, далеко не каждомяу по силам. Конечно, я прекрасно говорю по-вашему, но, признаюсь, все равно приятно…
«Вот это да! — думала Лиза, войдя в книжную лавку и осматриваясь. — Будто специально для Бабушки! Или для Андрея Петровича!»
Никакого прилавка тут не наблюдалось — просто в глубину помещения тянулись тесно заставленные книжные полки, терявшиеся в полутьме. Лиза принюхалась и с удовольствием ощутила тот особый запах множества старых книг, который всегда встречал ее у Филина.
Гарамонд неподвижно стоял поодаль и внимательно смотрел на Лизу, но этот взгляд почему-то не мешал. (Лизу всегда ужасно бесили продавцы у книжных лотков, которые налетают с вопросами наподобие «Чего изволите?» и норовят немедленно всучить пару-тройку дамских романов с одинаковыми розово-голубыми картинками на обложках.) Лиза подошла поближе к полкам, и ей показалось, будто она слышит какой-то странный шелестящий звук, похожий на шепот прибоя и словно состоящий из множества голосов. Она прислушалась и поняла, что это шепчутся книги. Они разговаривали на разных языках, и голоса их напоминали то шуршание опавших листьев, то гул ветра в вершинах деревьев. Одни рассказывали каждая свою историю, другие оживленно переговаривались и даже шепотом спорили. Лиза оглянулась на Гарамонда, который подбадривающе кивнул, подошла к ближайшей полке и спросила:
— Можно посмотреть?
— Разумеется, — отозвался Гарамонд.
— А я их не побеспокою? По-моему, они разговаривают… — Лиза замерла.
— Книге только лучше, если ее снимают с полки. Даже если вы просто перелистаете ее и поставите на место, она потом неделю будет хвастаться соседкам. Им ведь скучно, если их не читают.
— Они волшебные? — поинтересовалась Лиза.
— Все книги в чем-то волшебные, — задумчиво сказал Гарамонд и мягко улыбнулся. — Меня, например, они заворожили очень давно. Но колдовские книги — а вы имеете в виду именно их, не правда ли? — я держу отдельно, вон там, в книжном шкафу из дерева гофер. Лучше их не трогать.
Лиза посмотрела туда, куда он показывал. Шкаф из дерева гофер впечатлял. Изукрашенный резными изображениями растений, зверей и птиц, похожий на постамент памятника Крылову в Летнем саду, он доходил почти до потолка, а за его застекленными дверцами Лизе померещилось некое шевеление. Подходить ближе решительно не хотелось.
— Они злые? — спросила она Гарамонда.
— Видите ли, книги не бывают злыми или добрыми. Все зависит от того, как их использовать. Есть книги, за которые любой чёрный маг отдал бы собственную голову, но здесь никто не использует их во зло. Посмотрите-ка лучше вот эту… — он приблизился к Лизе и раскрыл перед ней книгу с желтоватой, как слоновая кость, обложкой. Лиза ахнула от восхищения: страницы были позолоченными, и по ним, переплетаясь, бежали то вверх, то вниз запутанные разноцветные линии, между которыми, ни на секунду не останавливаясь, танцевали причудливые буквы.
Она о приключениях слов, — пояснил Гарамонд и поставил книгу обратно на полку, а Лиза двинулась дальше вдоль полок. И тут она заметила, что в левую стену книжной лавки было неизвестно зачем вделано зеркало почти в человеческий рост, такое пыльное, что в нем ничего не отражалось, кроме каких-то самостоятельных теней. А правую стену украшали многочисленные гравюры и несколько карт. Она подошла поближе. Там были карты звездного неба и каких-то неведомых стран, и, рассматривая их, Лиза не обнаружила ни одного знакомого созвездия, ни одного знакомого материка.
— Ух ты! А это что? — она остановилась у огромной гравюры, изображавшей сложную конструкцию наподобие грозди прозрачного винограда или, скорее, слипшихся мыльных пузырей.
— Гипотетическая схема миров, — ответил Гарамонд. — Работа самого мастера Амальгамссена. Вот этот, в центре, — наш мир. На самом деле он не в центре, конечно, просто так удобнее… — принялся объяснять он, заметив на лице Лизы полнейшее недоумение. — Видите, это границы между мирами — места, где лучше всего получается переходить из одного в другой…
Лиза, несколько опешив, собралась было задать вертевшийся на языке вопрос, но решилась не сразу: она вспомнила, какие лица делались у Циннамона и Мелиссы, едва они начинали рассказывать что-то интересное, и подумала, что если и пронзительные глаза Гарамонда тоже станут стеклянными, это будет слишком. Но на сей раз любопытство победило.
— А как он называется ваш мир?
— Радинглен, — сказал Гарамонд. Откуда Лиза такая появилась, он спрашивать не стал, как будто и сам все знал — и это тоже было приятно. Вообще у Лизы появилось ощущение, что он очень тщательно подбирает слова. — Вот и карта, смотрите.
Это была даже не карта, скорее план города и окрестностей. Ну да, вот королевский Дворец в центре, парк вокруг, Верхний Город с прямыми улицами, Нижний, похожий на лабиринт. Вот ров, отделяющий их друг от друга, и мосты… раз, два, три… семь. Еще река… А вот море…
