Александр Прозоров - Заклинатель
– У меня даже карманов нет, – фыркнул Андрей. – Осторожней, щекотно!
– Ладно, пошли в машину, – подтолкнули его к «жигуленку».
Сбоку опять раздалась ругань: второй милиционер начал убирать саблю в ножны и снова порезался. Заговор Лютобора продолжал действовать.
На заднем сиденье маленькой машинки Зверева зажали с боков задержавшие его стражи порядка, «жигуленок» взвыл сиреной, развернулся, помчался назад по проспекту, потом свернул в какую-то улочку, еще одну. Места были незнакомые, и Андрей старательно крутил головой, пытаясь разглядеть таблички с названием улиц. Как назло, все они находились или слишком далеко, или заслонялись ветками деревьев.
– Мужики, а что это за город?
Менты дружно захохотали:
– Сообразительный мальчик. Не успели повязать, а он уже «дурку» запускать начинает.
Зверев откинулся на спинку и больше никаких вопросов не задавал.
Отделение милиции располагалось на первом этаже двухэтажного кирпичного дома, особняком стоявшего среди уже порядком обжитых «хрущевок». Судя по пышным яблоням под окнами, строилось и заселялось все это еще лет двадцать назад, если не раньше. Машина остановилась под крыльцом, служивые вытащили Андрея из машины, отвели наверх, за пластиковый щит с большими красными буквами и маленьким окошечком для переговоров с просителями.
– Гляньте, товарищ капитан, как золотая молодежь ныне гуляет. – Мент, что задерживал новика, шумно кинул на стол его оружие. – Он, кстати, уже «дурку» гнать начал, так что можно пока протокола не составлять. Пусть в «обезьяннике» посидит, пока родители с адвокатом не примчатся.
– Почему это «золотая молодежь»? – не понял Зверев.
– Ты на лапы свои посмотри. Все в «гайках».
Колец у Андрея было всего два, причем одно – боевое, с канавкой для тетивы. Ну и серебряный браслет – тетиву отбивать. И он, естественно, настолько привык к ним, что давно не замечал.
– Снимай свои побрякушки. – Капитан с повязкой «Дежурный» на рукаве отодвинул пояс с саблей, открыл ящик стола, достал и положил на закрывающее столешницу стекло тонкий бланк. – Будем протокол изъятия составлять. Значит, два ножа простых, один нож большой изогнутый, один ремень…
– Неправильно, – не выдержал Зверев. – Один пояс боевой, одна сабля булатная, суздальская, шестнадцатого века с эмалевой филигранью по золоту. Один косарь простой, боевой, один нож обеденный в серебряном окладе, одна ложка столовая, серебряная, с двумя рубинами на рукояти.
Дежурный остановился, глянул на задержанного, потом придвинул оружие к себе, потянул саблю из ножен. Тронул пальцем клинок – естественно, тут же порезался и недовольно пихнул его обратно:
– А хрен его знает, серебро это или алюминий обычный! Железо как железо. Может, ты его сам из рессоры выточил? Снимай побрякушки! И два кольца из желтого металла. Латунные или медные, ясно. И права тут мне не качай. Конфискат все равно в переплавку пойдет, пусть хоть из дерева ты его выточил. Фамилия! Адрес! Дата рождения! Ты хоть понимаешь, что тебе четыре года за ношение оружия светит, говнюк?
Из находившихся в комнате пяти сотрудников один поднялся, подступил к столу, взял в руки пояс, но обнажать клинки не стал, только осмотрел ножны и рукоять, осторожно опустил обратно, выразительно глянул на другого. Тот тоже поднялся, и они вместе вышли из помещения. Новику это почему-то не понравилось – появилось под желудком какое-то нехорошее чувство. Мент, который его задерживал, поморщился, пожал плечами и тоже удалился. Новик механически отвечал на вопросы, оглядывая просторную комнату. Стол с парой телефонов, фанерные скамьи вдоль стен, большой сейф в углу, чуть дальше – забранная решеткой дверь, за которой стояли в открытой стойке автоматы, лежали рожки и подсумки. Одна дверь – в ведущий на улицу коридор, вторая – в другой коридор, внутренний, расположенный вдоль дома.
– Ладно, – кивнул капитан. – Проверим, что ты тут натрепал, потом дальше поговорим. Стас, сунь его в обезьянник.
Дородный мент, ростом в полтора Зверева, поднялся, медленно работая нижней челюстью, молча прихватил новика за шкирятник и выволок в коридор. Там остановился перед одной из железных дверей, достал из кармана ключ, отпер замок, распахнул створку и швырнул задержанного в комнатушку. Послышался громкий щелчок замка, удаляющиеся шаги.
– Вот козел… – Андрей встал, отряхнулся, окинул взглядом камеру.
Половину помещения занимал топчан из покрытой лаком вагонки, тянущийся от стены до стены, в углу стояла эмалированная раковина и темнела дыра в полу с характерными ребристыми поверхностями для ног по сторонам. Кроме него, тут уже куковали пять человек. Трое, совершенно бродяжного вида, лежали ближе к одной стене, двое других – один в костюме, другой в клетчатом свитере и джинсах – играли на другом краю в фантики.
– Хмырь, у тебя курево есть? – не поворачивая головы, спросил тот, что в свитере.
– Нету. – Новик подошел к двери, прислушался к тому, что происходило снаружи.
– Ты на него глянь, Кеша, – хлопнул товарища по колену тот, что в костюме. – Цирк с доставкой на дом.
За дверью послышался выкрик, злобная ругань. Похоже, за заговоренный клинок схватился кто-то еще.
– Откуда ты такой блестящий? – повернул его за плечо к себе клетчатый.
– Отстань, – отмахнулся Зверев.
– Ты как с приличными людьми разговариваешь, малец? – На этот раз мужчина развернул его к себе более решительно. – Тебя же вежливо спросили: откуда ты взялся?
– Откуда, откуда… Посадили!
Новик попытался снять его руку с плеча, но клетчатый только сильнее прижал его к двери:
– Тебя не учили, как нужно разговаривать со взрослыми, мальчик? Нужно ответить: «Прости, дяденька, за беспокойство. Виноват, буду рад искупить вину любым способом, как прикажешь». Понял?
– Это ты, что ли, смерд вонючий, мне приказывать станешь? – искренне изумился новик.
– Мальчик румян и симпатичен, но явно невоспитан, – укоризненно покачал головой клетчатый.
– Руку убери, – столкнул Андрей лапу мужчины с плеча.
– Очень невоспитан, – усмехнулся клетчатый и снова вскинул руку. Но на этот раз между средним и указательным пальцем блеснуло лезвие. – А невоспитанных нужно учить. Ты жилеточку-то свою сыми. Нехорошо детям в мехах щеголять, когда рядом приличные люди мерзнут.
– Это что, бритва? – скосил глаз на лезвие Зверев.
– Она самая, мой мальчик.
– Так ты ее убери…
Новик осторожно, указательным пальцем левой руки уперся в его запястье, а правой снизу вверх хорошенько ударил в челюсть. Силы у него за последние месяцы прибавилось – клетчатый подлетел от удара почти на локоть и рухнул на каменный пол уже плашмя, раскинув руки. Андрей прыгнул левой ногой ему на пальцы руки, правую поставил на горло и перенес на нее свой вес. Мужчина захрипел, принялся стучать ему кулаком по колену, лупить ногами в пол.
