Валерий Афанасьев - Арт
— Это благородно.
Лодик махнул рукой.
— Благородство здесь не при чем. Простой расчет.
— Ну, а дальше что? Я смотрю, ты не слишком надеешься на деньги короля.
— Почему же? Надеюсь. Кроме того, я надеюсь на счастливый случай, на то, что Мапри раскаются и, конечно, на то, что мне удастся отсюда убежать.
Саша рассмеялся.
— Эр Лодик, ты самый большой оптимист на свете!
— Лучше иметь несколько планов. Тогда надежда на то, что хотя бы один из них исполнится, возрастает.
— А что, кроме планов? Тебе удалось что-нибудь узнать о Мапри?
— Немного. Поселок, что расположен за оградой — тренировочный лагерь для молодежи.
Саша кивнул. Вывод был логичен и не противоречил его наблюдениям.
— Количество Мапри в нем меняется, но в среднем здесь около трех сотен молодежи, плюс инструкторы, плюс охрана. Опытных Мапри наберется около семидесяти.
Неплохо. Лодик времени даром не теряет.
— А что за ручьем?
— Мапри туда не ходят. Я заметил, что они испытывают благоговейный трепет перед территорией, что находится за ручьем.
— Почему?
— Не знаю. У меня есть одно предположение, но оно ничем не подтверждено. Думаю, там живет шаман.
— Может быть. Кстати, кто они, эти шаманы? На Мапри они мало похожи.
— Тебе довелось видеть шамана?! — встрепенулся Лодик.
— Ну да. Лейтенант говорил, что именно благодаря участию шамана Мапри разбили наш отряд. Тот и сам пожаловал после того, как все закончилось, полюбоваться на пленных.
— Редкий случай. Шаманы в походах почти не участвуют.
Раздавшийся из-за забора рев прервал разговор.
— О, Мапри своих обедать зовут, — прокомментировал это Лодик.
— Ты понимаешь язык Мапри? — удивился Саша.
— Где там! Так, несколько фраз, которые повторяются чаще других.
— Слушай, а как они с людьми общаются? Ты говорил, что они требуют с королевства выкуп… Чтобы что-то потребовать, надо об этом сказать.
— Шаманы знают язык людей. Они и общаются с посредниками.
— Вот как? Еще интереснее. А шаманы и Мапри — это один народ, или разные?
— Чего не знаю, того не знаю, а только слово шамана для Мапри — закон. Есть у них и военные вожди. Так вот, если им случается затеять спор, а придти к единому мнению не получается, обращаются к шаману. Тот все решает.
— Да, здесь есть о чем подумать. Так как, ты говоришь, Мапри обедать зовут? — Саша попробовал изобразить рык Мапри.
— Нет, не так. Первый звук идет более глухой, а дальше переход с «к» на «р» и протяжнее.
— Давай попробую еще раз, — предложил Саша.
С этого дня их совместные прогулки стали ежедневными. Пройдя вдоль ограды, они усаживались с той стороны, которая была ближе к тренировочной площадке, и наблюдали сквозь прорехи в заборе за действиями Мапри. Инструктор Мапри рычал команды, молодежь Мапри их выполняла. Саша старался запоминать слова и повторить их, Лодик отмечал, похоже получилось или нет.
Действия эти не остались незамеченными со стороны остальных пленных. Кто-то считал их глупостью. Некоторые стали ворчать, утверждая, что таким образом можно разозлить Мапри, но здесь за Сашу вступились Бонкр и Кушен. Поддержал его и десятник, заметив, что он, по крайней мере, занимается делом. Сами Мапри на действия людей никак не реагировали. То ли не замечали, то ли не придавали значения.
Так прошел месяц. Ночами стало прохладнее, что не могло не беспокоить.
— Пора! Сейчас или никогда!
— Думаешь, многие согласятся?
— А что нам терять? Король пока не спешит с выкупом. Вряд ли он его заплатит до зимы. Да и вообще, рассчитывать на чужую милость — ненадежно.
— Посвящаем всех?
— Всех. У людей должен быть выбор. Ты чего-то опасаешься?
— Гхм, пожалуй, нет. Если даже кто-то захочет нас выдать, то не сможет. Шамана в поселке нет, а больше никто из Мапри язык людей не понимает.
— Значит, решено!
Саша и Лодик решительно направились к навесу, под которым скучали люди.
Бонкр согласился сразу.
— Я с вами в любом случае. Сэт побери, как мне надоело здесь сидеть, да и кормят здесь паршиво.
— А это точно, то, что вы говорите? — поинтересовался один из десятников.
— Точно. Нам удалось подслушать разговор Мапри.
— Какие у них разговоры? Рык один бестолковый.
— Рык-то рык, но они друг друга понимают, не согласился другой ветеран. Так, говоришь, завтра?
— Завтра. Мапри затевают грандиозный праздник, который будет продолжаться всю ночь.
— Это значит, что они всю ночь не будут спать? — переспросил Кушен.
— Спать не будут, но им будет не до нас. В том числе и охранникам.
— Поймают, забьют. Лучше уж так, — послышался возглас из дальнего ряда.
— Никого насильно тянуть не будем. Мы решили. Что касается остальных, то каждый пусть решает за себя.
— Соберемся в колонну и быстрым шагом отправимся на восток, — предложил один из десятников. За ночь успеем оторваться.
— Нет, так мы делать не будем, — возразил Саша.
— Рядовой Арт, не забывай, что здесь есть десятники! — резко отозвался ветеран предложивший двигаться на восток.
— Подожди, пусть парень выскажется, — одернул его другой.
— За один день мы не достигнем границы, — продолжал Саша. — Мапри знают эти места отлично, они в хорошей форме, а мы порастратили силы. Если пойдем на восток, нас догонят.
— А парень дело говорит.
— Может и дело, но есть ли у него, что предложить взамен?
— Мы с Лодиком думали об этом не один день. Шанс оторваться у нас только один — уходить через ручей на север в горы.
— Почему на север?
— Во-первых, Мапри не ходят в том направлении. Сторонятся его. И в горах легче запутать следы, на камнях не остаются отпечатки.
— Арт все как следует продумал. Может, ты знаешь и как через ограду перебраться?
— А как же. Если бы не знал, не стал бы и разговор заводить.
— Ха! Кто как хочет, а я с вами! — решил десятник.
— Что теряем?!
— Ждать больше нечего!
Принять участие в побеге решило большинство людей. Были сомневающиеся, были те, кто опасался трудностей пути и не был уверен в своих силах, но к назначенному сроку собрались около ста семидесяти человек. В том числе почти все воины из тех, с кем Саше довелось принимать бой.
Забор представлял собой серьезную преграду. Колючие ветви мешали на него взобраться. Вырвать из руками было непросто — шипы прокалывали даже толстый материал кожаных курток, если им обмотать ладони. Саша надеялся на небольшой складной нож — единственное, что сохранилось у него от прошлой жизни. Нож хранился в специальном внутреннем кармане. При беглом обыске Мапри не обратили на него внимание.
