Ольга Романовская - Будни тёмного мага
Раздав поручения, отправился на поиски Оданы: пора и её в чувства приводить.
Странно, что детей проводить не вызвалась, видимо, чувства к извергу-мужу-отцу захватили.
Оправилась уже, сидит, о чём-то с духом шепчется. Сейчас начнётся! Только я слушать не стану: буду воспитывать сыновей так, как воспитывали меня. У неё есть Орфа — тут я не вмешиваюсь. Только мимо вопроса нравственности не пройду — моя дочка нормальной вырастет. А то научит её жена высоким моральным ценностям. Видимо, слишком высоким, чтобы я их понял. До сих пор с ними борюсь. Не спорю, пара приятных моментов есть, но в целом…
— Ну, давай уже, — я со вздохом присел рядом с Оданой, констатируя, что мои резервы стремятся к нулю.
Устал, как собака, хочется лечь, закрыть глаза и не двигаться.
Два сложных портала, два обряда сотворения зомби, наделение их минимальным интеллектом… Нет, отдыхать, нечего выжимать себя досуха, потом восстановление обрадует таким «откатом»! Честно, лучше похмелье — его хоть облегчить можно. Но тоже удовольствие ниже среднего. Умереть хочется.
— Ты…
— Я, — с готовностью согласился я — И? Вонючий некромант, садист, ненавидящий своих детей? Право слово, моя фантазия пасует.
— Ты бил Сира? — в голосе неприкрытое возмущение.
Отодвинулась от меня, насупилась, отвернулась. Как девчонка!
— Выпорол. За дело. Согласись, это не одно и то же. Я не бью детей и бить не намерен, но учить буду. Не вмешивайся, Дан, потому что при всём моём к тебе уважении, нормального мужчину ты вырастить не сумеешь. Просто потому, что женщина. Мягкая женщина. Зато хорошая жена.
— Хоть на этом спасибо! — вздохнула супруга. — Может, ты и прав, просто пороть детей… Но они тебя любят. И уважают.
— Вот видишь. Если бы я был моральным уродом, то они бы не лезли ко мне с вопросами, не просили в чём-то помочь или даже просто на колени не забирались.
— Устал?
Кивнул.
— Запал пропал? Концерт устраивать не станешь?
Обернулась ко мне, покачала головой, придвинулась ближе.
Напряжение чувствуется, но это нормально. Я думал, что хуже будет.
Вспоминает о зомби, о том, что я делал, пытается убедить себя, что это нормально, не отвратительно.
Прервав цепочку её размышлений, встал, подал руку.
Пора спать, и ей, и мне. А то наговоримся на усталую голову. Да и много думать вредно, не хочу я, чтобы жёнушка распсиховалась, собрала вещички и сбежала с детьми в Лайонг — с неё станется, если разовьёт тему некромантии и её вреда для общества. Уже проходили — в Медире намучался.
Протянула свою, оперлась, встала. Ещё подташнивает, ещё под впечатлением.
Всю дорогу Одана хранила молчание. Что ж, я не заставляю.
Перебросился парой слов с духами и знакомой нечистью (безобидной, такой, что и жена не боится) и, уже предвкушая отдых, вступил на свою территорию.
На полпути меня дожидалась Анже. Кажется, она что-то искала. При виде меня вздрогнула и как-то напряглась, будто от чувства вины. Наверное, корила себя за вылазку мальчишек, думала, что накажу.
— Ну, обдурили тебя мальчишки? Домой хоть чистые приползли, паршивцы? — шутливо поинтересовался я.
Анже молчала, косясь то на меня, то на Одану. В темноте не видно её глаз (сейчас не та фаза луны, чтобы в ней проснулась душа оборотня), но я готов был поклясться, что в них полно беспокойства. Она почти физически пахла страхом, липким страхом — я восприимчив к чужим эмоциям.
— Анже? — от моей весёлости не осталось и следа. — Что-то случилось?
— Ваши сыновья домой не вернулись.
Одана взволновано пискнула, хотела броситься к дому, но я удержал, велел помолчать.
— То есть как не вернулись? Ты хорошо смотрела? Спят наверняка…
— Их нигде нет, господин Лэрзен. Хотите, сами проверьте. Мы с мессиром Стьефом и конюхом всё вокруг обыскали…
Прошипев: «Шею сверну!», торопливо попытался отыскать мальчишек. В доме нет, в саду нет, в деревне нет, дальше — не знаю, так быстро не проверишь, нужно сосредоточиться, а я этого пока не могу.
Они уже час где-то ходят. Целый час! Хадершет, найду, убью! Сначала уверюсь, что с ними всё хорошо, а потом убью.
Одана была близка к истерике, порывалась присоединиться к поискам, но какой от неё толк?
— Иди к Орфе, она же там одна. Вдруг проснётся? Не беспокойся, я их найду. И не надо сразу предполагать худшее! Страшнее вампиров никого не встретят.
— Нечего сказать, успокоил!
Знаю, у самого сердце не на месте. Отлично понимаю, сколько всего может повстречаться на пути двух детей, да и те же вампиры не безобидны. Допустим, местных мало, они у нас не охотятся, да и уважают меня, но ведь такой соблазн!
Тёмная кровь, безусловно, помогает, нечисть, если почует, не решится, но сытая нечисть. А вот голодная…
И ведь малявки они у меня, показать свою суть не сумеют, не воспримут их как высших существ.
Но ведь есть и люди, и их бы я опасался гораздо больше. Любых. Не приведи Тьхери, разглядят знак — и будет мне месть на всю оставшуюся жизнь.
Не разглядят — тоже ничего хорошего. Далеко не все добренькие и просто приютят на ночь ребятишек, добренькие по ночам спят.
Насильно загнав Одану в дом и заперев (надеюсь, через окно не выберется, Марта присмотрит — она женщина с головой), ухватил Анже за шиворот и велел обшарить каждый куст по дороге на кладбище и прочесать овраг.
— Надеюсь, понимаешь, что я с тобой сделаю, если с ними что-то случится?
Голос сам собой срывался, переполненный тревогой и яростью. Нужно успокоиться, а то сбудутся рассказы о неадекватных магах, убивающих без объяснения причин. И Анже это понимает, сутулится, прячет глаза, даже дышит иначе, часто-часто. Никогда ведь не оказывалась в роли потенциальной жертвы.
— Я тебе их доверил, ты обязана была следить… Словом, лучше найди, Анже. Для тебя лучше.
Отпустил её — и моя горничная стремглав юркнула в темноту.
Хотя бы ищут и не сейчас начали. Не могли негодники далеко уйти. Сейчас успокоюсь, сделаю глубокий вдох и поищу их.
Хадершет!
Мне хотелось выть, ногтями впиться себе в руки. Проклинать и винить нужно только себя и никого больше, потому как именно я ответственен за безопасность семьи, потому как именно я, сам того не желая, привёл эту тварь к своему дому.
Я увидел мальчишек в паре миль отсюда, беспечных маленьких паршивцев. Вытащу, запру на неделю. Они меня доведут!
Элоиз была рядом, слишком рядом, чтобы я мог позволить себе хотя бы минуту промедления. Она наверняка искала меня, караулила. С какой целью? Цель в таких случаях всегда одна: то, что мешает, устраняют.
Тьхери, пусть она не почувствует детей, пусть она не поймёт, что они мои! Не подпускай её к ним, моя госпожа, ты же знаешь, я умею благодарить.
