Евгений Малинин - Час Черной звезды
Кануг замолчал, и княжич-волк понял, что он должен назвать свое новое имя, под которым его будет знать Мир всю его дальнейшую жизнь. Он неожиданно для себя тоже поднялся на ноги и четко произнес:
— Ратмир!!!
Глава 2
Часы на башне городского совета пробили четыре, и ворота вольного торгового города Ласта начали медленно открываться. Изверги из окрестных деревень, привезшие на городской рынок свежее мясо, рыбу ночного улова, овощи, фрукты и прочую снедь, возбужденно загалдели. Стоявшие впереди двинули свои повозки, не дожидаясь, когда ворота распахнутся настежь, но стражники, выскочившие за ворота, преградили путь торопыгам, выставив перед собой копья, — все въезжающие тщательно проверялись.
На дороге, ведущей к городу, позади груженых повозок, вьючных лошадей и ручных тележек, дожидался своей очереди большой крытый фургон, запряженный парой здоровенных волов. Рядом с фургоном на рослой, но спокойной лошади красовался усатый, красномордый дядька, в кожаных штанах и такой же куртке на голое тело, оглядывавший с высоты седла галдящую перед воротами толпу. На крыше фургона, рядом с привязанным там сундуком, тремя чемоданами и несколькими корзинами, лежал животом вниз молодой светловолосый парнишка не старше шестнадцати-семнадцати лет. Подперев голову руками, он тоже не отрывал глаз от людского водоворота, стремящегося как можно быстрее попасть в город.
Всадник, бросив короткий, быстрый взгляд в сторону паренька на крыше фургона, заговорил медленно глубоким, хорошо поставленным басом:
— Этот город, Бамбарей, тем и хорош, что не принадлежит ни одной стае — он, понимаешь ты, вольный и торговый. Вольный и торговый! Это значит, что, во-первых, тебя здесь никто не может схватить и посадить, если ты не нарушаешь городских законов, а во-вторых, что у местного народца имеются денежки, чтобы заплатить талантливым актерам, то есть нам, за нашу вдохновенную игру!
— Дядюшка Прок, — улыбнулся в ответ паренек, — два месяца назад ты точно так же расписывал милых жителей Норникса и гостеприимство вожака северных лис… Хорошо, что мы остановились там, рядом со вторыми воротами, и я не спал ночью, а то сегодня ты не смог бы похвалить вольный город Ласт!
— Мальчик, — ничуть не рассердившись, загудел дядюшка Прок, — учись уважать старших, даже если они ошибаются… Когда ты сам станешь немного старше, ты поймешь, как легко ошибиться в людях, а тем более в многоликих! Три года назад, когда моя труппа показывала свое искусство в Норниксе, мы имели колоссальный успех, и наш фургон просто ломился от даров растроганных высоким искусством горожан. А в этот раз капризный ветер удачи отвернулся от нас!
Бамбарей снова улыбнулся, но ничего не сказал, хотя про себя подумал:
«От дубин и топоров ломился ваш фургон, бедный дядюшка Прок, и тетка Мармела мне в деталях рассказала про этот „успех“!» Мальчишка перевернулся на спину, уставился взглядом в высокое бледно-голубое небо. Солнце еще не взошло, но небесная синь уже вылиняла — и это лето, похоже, будет жарким.
Гул толпы, пробирающейся в город, бас дядюшки Прока, продолжавшего что-то наставительно рассказывать, отошли в сторону, перестали трогать сознание юного изверга. Высокое голубое небо пробудило его память, он вспомнил такое же небо, только совсем в другом месте, над другим городом…
Почти год назад он стоял на ристалище княжеского замка в городе Крае, и сама княжна Лада, дочь вожака Всеслава, вручила ему приз победителя турнира и… и поцеловала его. Тогда он носил имя Вотша и был княжьим любимчиком, он занимался фехтованием с лучшим мечником стаи, чтением и письмом с княжьим книжником… И все это кончилось в одночасье! Победа над княжичем стаи южных барсов, самовлюбленным Юсутом принесла ему милость княжны, ненависть Юсута и его отца, Юмыта, а князь Всеслав решил навсегда заточить его в подземелье замка! Ему пришлось бежать… Бежать под безжалостным глазом Волчьей звезды, которая следит за беглецами-извергами с ночного неба и выдает их погоне! Но ему повезло — всю ночь скакал он по степи, по редким светлым рощам, уходя все дальше и дальше от княжьего города Края, а утром выехал на безлюдный берег широкой незнакомой реки. Он соскочил с коня прямо в воду, вороной умчал в степь, а он долго плыл по течению и только ближе к полудню, вымотавшись вконец, выбрался на берег. Под прибрежным кустом он и заснул, прижимая к себе единственную вещь, увезенную им из замка, свою награду — меч, который вручила ему Лада. А ближе к вечеру на берег реки, совсем рядом с тем местом, где он заснул, выехал фургон с бродячими актерами-извергами. Их голоса и разбудили его, а может быть, это был нестерпимый голод — он теперь уже и не помнил. Но актеры, ни о чем не расспрашивая, накормили его, а он, часа два понаблюдав за этими странными, словно не от мира сего, людьми, решился признаться старшему из них, дядюшке Проку, в том, что он скрывается от многоликих.
Услышав, что их неожиданный гость — беглый изверг, тот почему-то не испугался, совсем наоборот, чуть подумав, он предложил пареньку присоединиться к труппе, стать странствующим актером. Когда же Вотша упомянул о следящей за ним Волчьей звезде, соглядатае и помощнике восточных волков, дядюшка Прок только рассмеялся. Вотша прекрасно помнил его слова: «Ты возьмешь другое имя, а твою внешность мы изменим так, что ни один волк тебя не узнает, не то что какая-то там Волчья звезда!»
Эти слова старого актера стали его надеждой, его опорой! С тех пор он бродил по свету с актерами, учился их мастерству, и только меч, который он возил в тайнике под днищем актерского фургона и с которым он иногда по ночам повторял боевую науку, напоминал ему о том, кто он такой на самом деле! Тетушка Мармела, пожилая актриса, бродившая по свету всю свою жизнь, стала для него матерью — ведь свою родную мать он не знал. Красавица Вероза, насмешливая и капризная, относилась к нему с дружеской иронией, как к младшему, еще не вошедшему в разум брату. Эрих, молодой рыжеволосый парень, довольно долго приглядывался к Вотше, но, увидев однажды, как извержонок занимается фехтованием, усмехнулся и показал несколько приемов боя без оружия, чем просто поразил Вотшу. Тот не отставал от Эриха до тех пор, пока рыжий не начал обучать его этому искусству. Так началась их дружба. Но больше всех полюбила Вотшу маленькая Элио, шестилетняя актриса. Она просыпалась с его именем на губах и засыпала только тогда, когда чувствовала его рядом с собой. Именно Элио впервые назвала Вотшу Бамбареем, никто не мог понять, откуда она взяла это имя.
Почти год он прожил в относительном спокойствии и понемногу начал забывать и о князе Всеславе, вожаке стаи восточных волков, и о его брате Ратмире, дважды посвященном волхве, оставившем маленького извержонка в княжеском замке стольного города Края, и о Волчьей звезде, продолжавшей каждую ночь следить за ним своим оранжевым глазом. Теперь они въезжали в славный и богатый город Ласт, где дядюшка Прок надеялся пополнить казну труппы, раздобыть новые костюмы, а может быть, и разжиться новой историей, которую можно было бы разыгрывать перед зрителями.
