Терри Гудкайнд - Закон девяток
Не мигая она уставилась ему в глаза.
— Я сказала, что высматриваю людей другого сорта. А сейчас советую подумать над тем, что вы сделали, и убрать руки — медленно! Не то я перережу вам горло, а этого мне бы не хотелось… Алекс, я на вашей стороне.
Она чуть шевельнулась, и Алекса что-то кольнуло под нижней челюстью. Действительно нож. Он даже не заметил, как Джекс его выхватила, но понимал, что она не шутит.
Кроме того, он не был уверен, что окажется первым, если дело дойдет до схватки. Алекс никогда не жаловался на свою реакцию. С другой стороны, он и не собирался причинять ей вред — всего лишь хотел придержать.
Подумав секунду, он медленно опустил руку.
— Пару дней назад моя мать произнесла точно такие же слова.
— И что?
— Она лежит в психиатрической больнице. Когда я у нее был последний раз, она велела мне бежать. Прятаться от кого-то. И когда я спросил, от кого именно, она так и ответила: «От людей другого сорта»… А тут еще сообщили новости про двух убитых полицейских. Мать сказала: «Они ломают людям шеи». И после этого погрузилась в свой непостижимый мир. С той поры не произнесла ни слова. Это будет продолжаться несколько недель…
Джекс ласково сжала его локоть.
— Я искренне вам сочувствую, Алекс.
Он оглянулся по сторонам, опасаясь, что сцена привлекла чужое внимание. Да ни капельки. Окружающие, должно быть, приняли их за влюбленных, нашептывающих друг другу всякую нежную чепуху.
В Алексе кипела кровь, и, несмотря на умиротворяющий тон и ласковый жест этой странной девушки, он с трудом приходил в себя. Потребовалось порядочное усилие воли, чтобы расслабить сведенные судорогой челюсти.
Что-то случилось; что-то предельно серьезное. Теперь он всегда будет смотреть на Джекс другими глазами — и она это понимала.
— Я требую, чтобы вы объяснили, откуда вам знакомы слова, которые произнесла моя безумная мать!
Сейчас их глаза разделяла пара дюймов, но Джекс не отвела взгляд.
— Именно за этим я и пришла.
10
Обитая черной кожей дверь «Риджент-гриля» мягко закрылась. Полутемный зал без окон был словно специально создан для уединения. Алекс попросил хозяйку ресторанчика, крошечную даму ростом с лесного эльфа, с газовым шарфиком на шее, провести их в нишу. Если не считать пары пожилых женщин, обосновавшихся за центральным столиком под тусклой цилиндрической люстрой, других посетителей не было.
И все-таки Алекс не хотел сидеть спиной к залу. Причем Джекс, очевидно, тоже.
Они устроились в нише бок о бок, спиной к стене.
Стены заведения были обиты золотистой материей; мягкие кресла, ковры в синюю крапинку и скатерти цвета слоновой кости создавали спокойный, чуть ли не интимный, настрой, а этот укромный закуток казался совсем безопасным.
Хозяйка принесла меню, затем появился мальчишка и наполнил бокалы водой. Джекс еще раз оглянулась по сторонам и наконец заговорила:
— Боюсь, не так-то легко все это объяснить. Ситуация запутанная, а сейчас у меня нет времени вдаваться в подробности. Вам придется поверить мне на слово.
Алекс, однако, не был расположен к доверчивости.
— С какой стати? — без обиняков спросил он.
Девушка мягко улыбнулась:
— Потому что я, пожалуй, единственный человек на свете, который способен уберечь вас от перелома шейных позвонков.
— Скажите на милость… Это кто же мне собрался шею ломать?
Она показала подбородком на скатанные в рулон холсты, которые Алекс положил подле себя.
— Те самые люди, которые испортили ваши картины.
— Откуда вы знаете?
Джекс опустила взгляд на сложенные в замок пальцы.
— Нам удалось мельком засечь отражение, когда он это проделывал.
— Что значит «нам»? И при чем тут «отражение»?
— Мы пытались через зеркало заглянуть в салон мистера Мартина. Когда вас разыскивали.
— И где конкретно вы находились, когда смотрели через зеркало?
— Алекс, вы не могли бы просто выслушать? Нет у меня времени на сотни разных и очень непростых подробностей. Я прошу вас, а?
Он глубоко вздохнул и решил смягчиться.
— Ладно…
— Я знаю, мои слова могут показаться невероятными, но — клянусь! — это чистая правда. Не отмахивайтесь от того, что пока что выходит за рамки вашего понимания. Люди порой делают находки или открытия, которые позволяют им принять за истину вещи, лишь день назад выглядевшие невозможными.
— Да уж, в свое время никто бы не поверил, что наступит день, когда можно будет ходить с карманным телефоном, не волоча за собой провод.
Джекс почему-то растерялась.
— Хм… наверное. — Она поспешила вернуться к теме разговора. — Итак, когда-нибудь я сумею помочь вам лучше понять суть происходящего. А пока что прошу не отметать все с ходу.
Алекс неторопливо покрутил пальцами ножку бокала с водой.
— Так вы говорите, что разыскивали меня?
Джекс кивнула.
— Я увидела, что между вами и той картинной галереей есть связь. И вот, кстати, почему я знала, где найти вас сегодня. Нужно было торопиться, чтобы вас застать… Именно поэтому мы не смогли надлежащим образом подготовиться и, как следствие, мне отведено мало времени на пребывание здесь.
Алекс потер лоб. Возникало впечатление, что его разыгрывают.
— Вам, пожалуй, подошла бы комната по соседству с моей мамой.
— Так вы думаете, я шучу?! — Джекс гневно уставилась ему в лицо. — Вы даже представить не можете, с каким трудом я этого добилась!.. Через что пришлось пройти… какой риск меня ждал…
Играя желваками на скулах, она постаралась взять себя в руки.
— Нет, Алекс, здесь вам не шуточки. Вы понятия не имеете, как мне страшно, до чего потерянной я себя здесь чувствую… одинокой и перепуганной…
— Извините. — Алекс отвернулся, чтобы не видеть боль в карих глазах, и отпил из бокала. — Вы отнюдь не одиноки. Я рядом… Вот и расскажите, что происходит.
Она вздохнула, заставляя себя успокоиться.
— Постараюсь, но вы должны понимать, что сейчас я не могу открыть все до конца. Не только потому, что на это нет времени; вы тоже не готовы. Хуже того, нам и самим далеко не все известно.
— Что вы все время повторяете «мы», «нам»?.. Вы кого имеете в виду?
К Джекс тут же вернулась ее прежняя сдержанность.
— Ну… моих друзей.
— Угу. Друзей.
Она кивнула.
— Мы работаем вместе долгие годы. Да-да, годами пытаемся распутать загадку. Это они помогли мне сюда попасть.
— Откуда?
Она отвела взгляд.
— С моей родины.
Алексу не понравился ее уклончивый ответ, и все же он решил, что не будет большого вреда временно отложить уточнения в сторону.
