Ирина Котова - Королевская кровь
Здравствуй и ты, друг Четери, дракон-воин, старейший из оставшихся. По твоему опыту и твоей силе тебе бы быть Владыкой и нести на себе ответственность за восстановление драконьего рода. Но так случилось, что кровь сильнее у меня. Жду не дождусь, что ты, лично облетевший остальные 11 Городов Пустыни, расскажешь нам. Много ли осталось нашего рода в Песках? Ты неравнодушен к металлу и оружию, вот и сейчас — взял откуда-то тонкое лезвие с костяной ручкой и водишь острием по зеленым и красным хрустальным цветам на поверхности стола, словно решая одному тебе понятную головоломку.
И вы, нежданные, близнецы Марит и Дарит, здравствуйте. Вы, остолопы, заслужили мою благодарность, за то, что выжили. Вы, конечно, второй крови, поэтому не красные, а желтовато-рыжие. Много драконов гораздо сильнее вас погибло, а вы, два неугомонных подростка, чудом остались живы. Мальчишки рассказывали, что спаслись только потому, что успели долететь друг до друга и сплестись, как в материнском яйце. Так и лежали в толще горы, грея друг друга и помогая не сойти с ума от одиночества.
Позволь полюбоваться тобой, невероятно красивая, гибкая в человеческом теле, тонкая Огни. Волосы у тебя ярко-красные, ведь ты моя двоюродная сестра. Ты потеряла мужа, Владыку соседнего Города, и поэтому вернулась в семью. Ранее яркая, уверенная в себе, сейчас ты сидишь с потухшим взглядом и мысленно, скорее всего, возвращаешься к тому дню, когда мы всем драконьими народом полетели встречать артефакт — и наткнулись на предательство.
Смейся, смейся, несмотря ни на что, желто-рыжая Медита, четырехюродная племянница. Вас было три сестры, выжила только ты одна. Ты смеешься, не обращая внимания на мрачность остальных, кокетливо трясешь своими золотыми волосами, общаясь с сидящим рядом драконом с огненной, яркой душой — Мири, который ни чуточки не изменился.
Он тоже, как Огни, двоюродный, только с другой стороны, а еще он совсем не воин, а вовсе даже поэт и бард, и сейчас он подшучивает над страстью Четери к оружию, просит Энтери прекратить, Богов ради, насиловать ягоду и отбивать ему аппетит тем, как любитель винограда облизывает пальцы.
Четери красноречиво проводит лезвием у своего горла, Мири в ужасе изображает, как он прячется за Медиту, не забывая при этом ее полапать. Он всегда такой, как искорка в мрачном царстве. Вдруг он хватает висящую за спиной бантру (маленькую гитару), начинает что-то наигрывать и подпевать себе, дразня Чета:
— Не поймет чурбан поэта,
В чурбане поэта нету
Ты дракон, а не оса,
Не жжужи,
Тоска!
Сидящий рядом с ним Ветери, димломат и хитрец, разделяющий страсть старейшего к оружию и не разделяющий балагурства соседа, в ответ на мой взгляд комично закатывает глаза и с ругательствами отбирает бантру у непонятого поэта. Медита хихикает. И в этот момент всех пронизывает ощущение, что кроме них самих у них никого на свете больше нет. Мы молчим, и даже Мири опускает голову, прощаясь с братьями и сестрами из стаи.
За столом еще один дракон, и он так же молчалив, как Огни. В горе у Тедерии погибла жена и весь выводок детей. Он мрачен и не реагирует ни на дураченье драконобарда, ни на испытующий взгляд Владыки. Внутри его только пустота и чернота, и с этим придется что-то делать, иначе одним мертвым драконом у нас будет больше.
Владыка снова перевел взгляд на Четери, который как раз перехватил за талию обслуживающую их темноокую служанку и что-то шептал ей. Девушка мягко высвободилась, опустила голову, пошла дальше. Четери перехватил его взгляд.
— Ты же знаешь, Тен, никогда против воли.
— Ты не меняешься, Гроза, — усмехнулся Нории. Дракон, которого прозвали когда-то Грозой не только за виртуозное владение холодным оружием, но и за то, что он был грозой для девичьих сердец, развел руками:
— А как иначе? Пока в мире есть хоть одна женщина, мне есть, ради чего жить. Правда, моя красавица? — он подмигнул темноглазой девушке, которая как раз обслуживала Тедерии, сидящего напротив. Девушка опустила глаза, проигнорировав его.
— Чет, оставь решение сердечных дел на потом.
— Да разве ж это сердечные? — искренне возмутился крылатый бабник, провожая выскользнувшую из Зала девушку потемневшими глазами. — Ну хорошо, давайте к делу.
Сидящие за столом подняли на него глаза, кто-то внимательные, кто-то азартно заблестевшие, кто-то мрачные.
— Как всем известно, я посетил остальные Белые Города. Почти везде остались драконы. Хуже всего дело в Атании — там одна красноволосая драконица, Гити, и четыре дракона. Лучше всего в Ставии — вернулось сорок восемь, из них тридцать дракониц. Тафия пуста. Из Владык остался только ты, Нории, как мы все и ощутили.
— Сколько нас всего? — Энтери, как и все, сидящие за столом, был потрясен. Все надеялись на лучшее.
— Ровно триста двадцать четыре. Из них меньше трети красноволосых. И сто двадцать женщин.
— Из почти четырехтысячной стаи, — горько произнес брат Владыки, сжимая и разжимая кулаки. Медита всхлипнула, а близнецы таращились на Чета так, будто надеялись, что он скажет, что пошутил.
— Проклятые колдуны, — с ненавистью, словно плюясь, выдохнула Огни. — Спалить эту проклятую страну, и дело с концом!
Молчащий Тедерии остро и с пониманием глянул на нее и снова ушел в себя.
— Те, кто это сделал с нами, давно уже мертвы, — напомнил Четери, сочувственно глядя на драконицу. — Нам некому мстить.
— Да и мы уже мертвы, разве непонятно? — драконица со злостью дернула плечами. — С таким размером стаи мы просто вымрем. Даже если каждая из оставшихся женщин займется круглогодичным высиживанием яиц, все равно мы получим первого половозрелого дракона через 35 лет. И наш максимум — три яйца за кладку, вы все это прекрасно знаете. Вот и думайте, сможем ли мы хотя бы поддерживать численность, не говоря уже о том, чтобы снова заполнить Города и заставить их жить. Нет выхода!
— Вообще-то, — осторожно начал Чет, — выход есть. Нории?
— Королевская кровь? — задал вопрос владыка о том, что он и так знал.
— Что такое "королевская кровь"? — выпалили близнецы и смутились, когда все повернулись к ним. Четери глянул на Нории, словно спрашивая, можно ли делиться информацией с остолопами. Красноволосый гигант кивнул.
— Это не "что такое", а "кто такое", точнее "кто такая", — Чет, как заправский актер, выдержал паузу, пока на него с нетерпением глядел молодняк. — Жена для нашего Владыки.
— Нуууу, — Медита наморщила носик, — если для дела надо, то я, конечно, могу. В жены. Только что это нам даст?
