Елена Звездная - Экстремальное интервью, или Девушка для героя
В двери постучали ближе к обеду. Ада неслышно вошла, сокрушенно посмотрела на черные разводы на моем лице и на подушке — косметика оказалась не водостойкой.
— Я вам антидепрессанты принесла и, видимо, как раз вовремя. — Мне протянули пластинку с фиолетовыми капсулками, затем Ада передала со столика стакан с водой. — Их можно пить по одной два раза в день утром и вечером…
Я кивнула, вскрыла четыре штуки и, забросив в рот, мгновенно запила водой.
— Лика, — испуганно выдохнула женщина, разом выдав и свое прозрение, и мою плохую маскировку, — вы что? Вы теперь спать беспробудно сутки будете!
— То, что надо, спасибо. — Я обняла подушку, взглянула на Аду и прошептала: — А вы меня узнали…
Она подошла, села на край кровати, ласково прикоснулась к моей руке:
— У вас глаза очень необычные, карие с золотистыми искорками… И улыбка искренняя такая. Знаете, когда я увидела вас впервые, подумала, что вы похожи на солнечный лучик…
— Я не лучик, я солнечный удар… к сожалению… — всхлипнув, я закрыла глаза и поняла, что проваливаюсь в сон.
* * *Выйдя из комнаты уже спящей девушки, Ада столкнулась с угрюмым взглядом владельца «Семи вершин».
— И давно тут ходишь? — поинтересовалась женщина.
— Так, мимо проходил… тут где-то оставил… что-то… — Алекс понимал, что его ложь выглядит жалкой, поэтому обреченно спросил: — Что с Лией? Она из столовой вся в слезах ушла и…
Ада снисходительно улыбнулась и тихо сказала:
— Алекс, ты хотел сказать — с Ликой? Пресветлой, кажется? — Он понимал, что лгать смысла не имеет, и кивнул. — Спит твоя Лика сладким сном. Спать часов двенадцать будет как минимум, она четыре капсулы аутрогена вместо двух выпила.
— Ясно, — произнес Алекс и направился в комнату гостьи.
— Алекс, — остановила его Ада, — ходишь тут давно?
Он уже взялся за дверную ручку, обернулся и посмотрел на своего врача таким затравленным взглядом, что Ада поняла все и без его дальнейших слов.
— Часа четыре, — хрипло ответил владелец «Семи вершин», — хотел успокоиться, потому что… убил бы! Потом хотел зайти и… не мог решиться. Все надеялся, что она выйдет и… Глупо, наверное…
— Наверное, — согласилась женщина. — А кто бывает умным, когда влюблен?
— Я не влюблен! — гневно ответил Алекс.
— Надеюсь, — усмехнулась Ада, — странно видеть тебя вот таким… эта девочка меняет тебя, Алекс. И не в лучшую сторону.
Серые глаза чуть сузились, и все же гнев он сдержал. Сжав кулаки, сестра взглянула на брата, хотелось сказать многое, но сказала лишь:
— Не губи… ни ее, ни себя!
Алекс молча вошел в комнату. Лика спала, обняв подушку, а по ее щекам змейками застыли разводы от туши.
Присев на край кровати, он прикоснулся к ее губам. Нежно обвел по контуру, и, хоть помады там уже почти не было, след на его руке остался. С грустной улыбкой Алекс погладил ее теперь длинные черные волосы и тихо произнес:
— Привет, Лика… — Его взгляд упал на поблескивающую в солнечном свете сережку.
Изменившись в лице, Алекс аккуратно снял ювелирное украшение, присмотрелся к нему и со всей злости ударил камнем по столику… Фальшивый бриллиант рассыпался тысячей стеклянных осколков, обнажая элементы микродеталей…
Несколько долгих минут Алессандро Девелри сидел, уставившись на блестящие крошки стекла, затем сокрушенно произнес:
— Лика, Лика… Мы так верно представились при встрече, ты — дура, а я идиот!
Он сидел еще несколько минут, затем, пробормотав: «Точно идиот», — наклонился и поднял разбитую сережку.
* * *Утро встретило меня гомоном птиц и сладким ароматом цветов. Потянувшись, я вскочила, и странная легкость наполнила все тело. Жизнь снова была прекрасна и вообще… в мужиков нужно влюбляться нормальных, а не в идеальных!
Подойдя к зеркалу, долго смотрела на себя, зареванную и измазанную черными подтеками, и уверенно произнесла:
— Ты больше не будешь плакать из-за этого… сволочи этой! И все его снимки выбросишь! — В отражении я увидела, как погрустнели мои глаза при этой мысли, — ну ладно, тот, что в спальне, можно оставить… Ну кого я обманываю?
Отражение в зеркале молчаливо ответило: «Себя!»
— Какая же я ДУРА!
С усмешкой подумала, что теперь придется чистить информацию со снимателей.
Едва успела завершить утренние процедуры, в двери постучали. Разрешив войти, увидела Дайона:
— Доброго утра, завтрак вам принести сюда, или же вы согласитесь спуститься в аскене?
О нет, с меня хватит.
— Сюда, если вам не трудно. — Я попыталась мило улыбнуться и сама сообразила, что улыбка была жалкой.
Мужчина словно хотел что-то сказать и, судя по выражению лица, все же решился:
— Вы меня простите за вчерашнее…
Это он о чем?.. А Дайон продолжил:
— Ну, я же не знал, что ваш жених не с одной подругой, а со всеми… и…
Простонав, я села на кровать и закрыла лицо руками. К счастью, он ретировался раньше, чем мои плечи начали содрогаться от истерического смеха, а вернулся к тому моменту, когда смех перешел во всхлипывания. В общем, теперь он явно решил, что там было нечто совсем уж ужасное… Бедная моя личная жизнь, ты обрастаешь фантастическими событиями… М-дя. Нужно будет написать статью на тему «Сплетни и их последствия».
На завтрак был чай, нежный молочный продукт с фруктовым вкусом и… яблочный пирог. С чаем я проглотила еще две таблетки, принесенные Адой (у меня стресс, мне и двойную дозу можно), и стало совсем весело. Пирог я ела осторожно… То есть первый кусочек очень осторожно попробовала, долго жевала… Поняла, что перца там нет, и уже с наслаждением, восхищаясь каждым кусочком, доела лакомство, — я понимала, что это в последний раз…
В двери постучали, вошел снова Дайон, сообщил, что время отправляться.
Хозяин «Семи вершин» нас так и не вышел провожать. А может, дело в том, что было очень рано еще, а господин идеальный мужчина изволил еще почивать в кроватке… с мымрой белобрысой.
Левая сережка почему-то тянула ухо, наверное, я отлежала ее, все же спать умудрилась часов четырнадцать, не меньше. Дернув головой, я последовала в предоставленный транспорт, горя желанием выполнить порученное шефством задание. За что я люблю свою профессию, так это за то, что от нехороших мыслей отвлекает… Особенно от мыслей о всяких… пекарях-садоводах!
* * *Лия Трейде, то есть обновленная я, вышла из космолета и невольно зажмурилась, попав на площадку, залитую ярким солнцем Сатари. И мир наполнился красками и сиянием. Космопорт встретил вонью, ржавыми перилами и скрипучими тележками — типично для отсталой планетки, оккупированной военными. В общем, гражданские тут хуже скота, а для военных — другие космопорты и другое обслуживание.
