KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Фэнтези » Сергей Алексеев - Волчья хватка. Книга 3

Сергей Алексеев - Волчья хватка. Книга 3

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Алексеев, "Волчья хватка. Книга 3" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Третий огонь не худо! — выкрикнул соответственно образу своему. — Особенно на зиму глядючи… Ох, огни по святой Руси! Кругом огни!

По утрам на восходе и впрямь примораживало, так что хрустела под ногами заиндевелая трава. И глаз на минуту не сомкнув, Сергий отправился на хозяйственный двор, где уже вовсю трудились оставшиеся чуждые и оглашённые. Настоятелю кланялись, не выпуская инструмента, хотя по уставу этого и не требовалось — скорее уважение проявляли. Бондарь Никитка тоже вскочил, поклонился, взирая открыто и честно, без подобострастия. Он тем часом клёпку стругом строгал, зажав её между колен, и чувствовалось, не бывало у рук его подобного ремесла. Игумен понаблюдал за бондарем издали, а потом приблизился и сказал негромко:

— Пойдём–ка со мною, отрок…

Бондарь ничего не заподозрил, напротив, вроде бы обрадовался, верно думая, оглашать зовут, то есть приближать к братскому кругу. Время от времени Сергий так же всякого чуждого отзывал, кому срок трудового послушания к концу подходил. Отложил Никитка струг, передник снял, отряхнулся и пошёл за настоятелем. А тот вывел его за ворота и прямым ходом в лес направился, в скит, что был в полуверсте от пустыни. Пока шли, ростовский послух помалкивал, однако сам настороже был и любопытства своего никак не проявлял. Чуждые не ведали некоторых положений устава и, покуда не сняли с них этого клейма, знали одно — во всём повиноваться и не прекословить.

В ближнем скиту на цепи сидел одноглазый и глухонемой аракс Костырь, более напоминающий великого медведя, нежели человека. Мало того, что волосатый и бородатый, так бурая шерсть по всему телу и даже на толстых перстах растёт. Игумен велел спустить его с привязи, взял с собой, и далее пошли лесом. В другом скиту ещё одного такого же немтыря с цепи сняли, по прозвищу Кандыба. У этого оба глаза были на месте, но зато рот до ушей рваный и на одну ногу припадал. Никитка идёт вроде бы без волнения, только на звероватых спутников косится. Иные лазутчики, коих приходилось сопровождать на правёж, уже по дороге начинали труситься и заикаться, ибо отараксов этих, ровно дым, угроза исходит. Хоть их взлачёные ризы одень, всё одно сразу заметно–палачи, каты, для коих человека пытать–дело обыденное.

В третьем скиту старый слепой инок обитал, вроде надзирателя за строением рубленым и двором. Немтыри тут обрядились в кожаные передники, рукавицы, ровно к исполнению кузнечного ремесла изготовились. Один встал к горну и принялся мехом огонь вздувать, другой верёвки в кованые кольца продевать, что висели на матице потолка. Послух как глянул на их занятия, так догадался, что грозит ему, но лишь побледнел слегка и вроде бы мужеством исполнился на дыбе выстоять.

Сергий уже не раз пытал его и правил, только в храмовом приделе, по- отечески, без пристрастия. Здесь же сам последил за нарочито неторопливыми приготовлениями и спросил:

—Может, без стряски признаешься? Чей ты сын, кто послал в пустынь, что вызнать велел?

Глаза у послуха ровно оловянные сделались.

—Из простолюдинов я и по доброй воле пришёл из Ростова Великого, — твердеющими устами вымолвил скупо. — Мирская жизнь притомила…

—Запираться станешь, изувечат тебя каты, — с сожалением пообещал настоятель. — И всё одно вырвут правду. Не бывало, чтоб не вырывали. И я помочь ничем не смогу. Устав наш такой, искоренять двуличие. Подумай, ты ещё отроческого возраста. Не поздно и поправить жизнь, покаявшись. Нежели калекой доживать. Какого ты роду–племени? Кто велел в Троицкую обитель пойти? По какой надобности? Послух будто бы приуныл.

— Добро, отче, признаюсь, под чужой личиной к тебе явился. В самом деле я сын боярина Ноздри, именем Никита.

— Боярского сына в тебе за версту видать, — подтвердил настоятель. — А на что тебя родитель в монастырь спровадил?

— Сам себя я спровадил, — упрямо заявил послух, однако голосом дрогнувшим. — Невеста у меня была, Евдокия Стрешнева… Её отец за другого отдал.

Подобные слова настоятель не раз уже слышал: измышлённые причины скудны были, что у ордынских лазутчиков, что у митрополичьих людишек.

— А что ж ты на кровлю храма забирался да слушал?

— Из любопытства, — уже неуверенно пролепетал Никитка.

Настоятель устало махнул инокам:

— Вздымай его, Костырь…

Палачи умели по губам читать, взяли послуха под руки, с маху уронили на колени и связали за спиной локти. Тот противился изо всех сил, багровел, но вырваться из медвежьих лап катов не мог. Вздёрнули чуждого на дыбу, но и от боли не сломался тот. Лишь закряхтел и полез из него сокрытый гнев, а не правда.

— До смерти пытай, огнём пали, ирод! Не боюсь я тебя, игумен! Дай срок, сметут твою пустынь! Огнём пожгут логово! И всех иноков по деревам да воротам развешают!

— Гляди–ко, не ошибся Чудин, — сам себе сказал Сергий. — А у меня сомнение было…

— Коль разослал свою братию по другим монастырям да скитам, думаешь, не найдут? — между тем продолжал грозить лазутчик. — Не покарают?! Да каждый твой инок поимённо известен! Ты супротив кого исполчился, игумен?!

Тот помрачнел, однако даже увещевать пробовал:

— Я‑то знаю, супротив кого. А вот ты, человек веры православной, земли Русской, супротив своей матери пошёл. С ордынцами спутался. А изменник хуже супостата.

— Боярского рода я! — вдруг выкрикнул чуждый. — И с ордынцами не путался!

— Так бояре тебя заслали? — вцепился настоятель. — Мою обитель порушить?.. Давно я слышу про неких московских бояр, что супротив меня и монастырей моих восстают. А вот уж и лазутчиков засылают… Ведомо ли тебе, отрок, родитель твой Ноздря и сродники в сговор с Ордой вступили? И не желают теперь избавляться от власти ордынской. Тайно супротив князя Дмитрия идут и вредят ему. Сим вероломным боярам и так добро, от дани избавились, лукавые, в рабство татарам продались. Их холопами стали! След ли этим гордиться, отрок? Да и боярые ли они мужи, коль с супостатами в сговоре?

Примолк горделивый боярский сын, в гневе проговорившись, висел и лишь глазами вздутыми вращал.

— Хочешь жить, скажи, зачем послали, — предложил Сергий. — И бояр московских назови, кто обесчестился связью с врагом.

Чуждый воспрял, выдавил сквозь зубы:

— Не стану помогать тебе, игумен… Лучше смерть приму.

— Примешь, коль станешь упорствовать, — пообещал тот. — Жаль тебя, отрок, по недомыслию ты согласился татарам служить вкупе со сродниками и иными боярами. Они тебя в полымя заместо себя сунули. Я ведь всё одно дознаюсь про раскольных. Не ты скажешь, другие их подлые имена назовут. Костырь с Кандыбой подсобят небо до овчинки укоротить. Кривда супротив правды никогда не стояла.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*