Правильный Драко (СИ) - "Tasadar"

«Нужно срочно заняться окклюменцией…» — подумал он, в последний раз поправив воротник. Затем глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, вышел из комнаты и направился к родовому мавзолею, стоявшему в саду.

Ближе к назначенному времени один за другим начали прибывать приглашённые гости. Драко слегка ослабил защиту поместья, позволив им пройти через границы.

Первой, как ни странно, появилась представительница Министерства — Долорес Амбридж. В своём неизменном розовом одеянии с кружевным воротничком и нелепой брошкой в виде кошки она выглядела так, словно попала сюда по ошибке. Яркий цвет её одежды резал глаза и совершенно не сочетался с мрачной атмосферой похоронной церемонии.

— Ммм, мистер Малфой, — её голос прозвучал сладко-приторно, но с металлическими нотками, — Министерство выражает свои глубочайшие соболезнования вашей утрате. Министр, увы, не смог прибыть лично, но просил передать, что ваш род всегда был опорой для нашего магического общества.

— Благодарю, мадам Амбридж, — спокойно ответил Драко. — Передайте министру мою признательность. Я уверен, что наш род и впредь останется верным оплотом традиций.

Амбридж довольно кивнула, словно слова Драко были для неё личной похвалой, и отступила в сторону, теперь уже с любопытством разглядывая сад и прибывающих гостей.

Селвины появились первыми из старых родов. Впереди шёл Кассиус Селвин — высокий, сухоплечий мужчина с резкими чертами лица и тёмными глазами. Его чёрная мантия, украшенная серебристыми рунами по вороту, выделялась строгим блеском среди траурных одежд. Он остановился напротив Драко, и его взгляд оказался тяжёлым, почти испытующим — словно он решал, достоин ли юноша теперь носить титул главы семьи.

— Прими наши соболезнования, Драко, — низким, ровным голосом произнёс Кассиус, слегка склонив голову.

Рядом с ним стояли две женщины — его сестра Мириам, сдержанная, с тёмными волосами, собранными в узел, и кузина Лавиния, статная, с тонким лицом и холодной улыбкой. Обе поочерёдно наклонили головы, выражая своё сочувствие.

— Благодарю вас, — коротко ответил Драко, выдержав их взгляды.

Семейство Селвинов слегка поклонилось и отошло немного в сторону сада.

Следом явился Корбан Яксли — коренастый мужчина с тяжёлой походкой, бледным лицом и редеющими волосами, приглаженными назад. Он двигался уверенно, словно ступал по собственной территории, взглядом цепляя каждую деталь поместья — будто оценивал её стоимость и возможную выгоду. На губах скользила тонкая усмешка — не столько сочувственная, сколько презрительно-оценочная, как у человека, который уже размышляет, как лучше управлять молодым хозяином.

Остановившись перед Драко, он слегка склонил голову:

— Мистер Малфой, примите мои соболезнования. Ваш отец был человеком…весьма значительным. И утрата, которую понесло наше общество очень велика.

Его слова прозвучали ровно, но без малейшей тени искренности. Драко выдержал тяжёлый взгляд и коротко кивнул:

— Благодарю.

Яксли задержался лишь на мгновение, будто проверяя, не дрогнет ли юноша, затем с ленивой уверенностью отошёл в сторону, присоединившись к остальным представителям старых родов.

Розье прибыли почти демонстративно. Альдрик Розье — высокий мужчина с идеально уложенными тёмными волосами и аккуратной бородкой — выглядел так, будто сошёл прямо с парадного портрета. Его мантия была безупречно выглажена, а на груди серебром переливался фамильный герб в форме тёмной розы.

Рядом с ним шла молодая женщина — Вивьен Розье. Бледная, утончённая, она двигалась с безупречной грацией, а её тонкая улыбка напоминала скорее лёгкую насмешку, чем выражение скорби.

Альдрик остановился перед Драко, слегка поклонился и глубоким, мягким голосом произнёс:

— Мистер Малфой, от имени рода Розье примите наши соболезнования. Люциус и Нарцисса были достойными представителями старых семей. Их уход — невосполнимая утрата для всего нашего общества.

Вивьен чуть склонила голову:

— Мы разделяем вашу печаль, — добавила она негромко.

Драко коротко кивнул:

— Благодарю вас.

Альдрик с дочерью ещё пару секунд удерживали на нём внимательные взгляды, а затем неторопливо отошли, к другим гостям.

Глава семьи Ноттов — Калеб Нотт — вошёл в поместье медленно и сдержанно. Сухощавый мужчина с седыми висками и холодным, проницательным взглядом двигался уверенно, но без лишней демонстративности. В отличие от многих других гостей, он действительно слегка склонил голову перед Драко — и этот жест выглядел не как формальность, а как проявление уважения и искреннего сочувствия.

За его спиной шагал Теодор. Мрачный, молчаливый и сдержанный, юноша держался так же прямо, как отец, и явно чувствовал себя неуютно среди стольких людей.

Калеб остановился перед Драко.

— Мистер Малфой, — его голос прозвучал глухо, но твёрдо, — примите мои искренние соболезнования. Потеря семьи — тяжёлое испытание, и я желаю вам стойкости, чтобы пережить это время.

Теодор коротко кивнул, добавив тихо:

— Сожалею о твоей утрате.

Драко впервые за день позволил себе чуть теплее взгляд и более мягкий тон:

— Благодарю вас, мистер Нотт. Тео. Это много значит для меня.

Калеб едва заметно кивнул ещё раз, после чего они с сыном отошли в сторону.

Они появились позже большинства гостей — почти одновременно, словно так и было задумано. Винсент Крэб-старший и Грегори Гойл-старший вошли в сад, привлекая внимание не изяществом или громкими словами, а самим видом. Двое массивных мужчин, широкоплечие, с лицами, будто высеченными из камня, двигались неторопливо и уверенно. На них были одинаково тяжёлые чёрные мантии без единого украшения, что только подчёркивало их суровость.

Крэб подошёл первым, коротко и грубо кивнул Драко — так, словно иного способа выразить сочувствие у него просто не существовало.

Гойл буркнул низким голосом:

— Соболезную.

В его словах не было изысканности, но они звучали просто — и потому особенно искренне. Оба остановились рядом, неподвижные, как две каменные глыбы: молчаливые, надёжные, без всякой показной игры.

Драко ответил им лёгким кивком. В их простоте не было фальши — и, пожалуй, именно этим они выгодно отличались от большинства присутствующих.

Следом появились Шафики и Смитты. Их прибытие было спокойным, без излишней помпезности.

Старший из Шафиков — худощавый мужчина с резкими чертами лица — коротко склонил голову и формально выразил соболезнования.

Смитт, мужчина средних лет с аккуратной бородкой, сделал то же самое; его слова прозвучали чуть теплее, но всё же сдержанно.

Обе семьи встали немного в стороне, не примыкая ни к тёмным родам, ни к "жабе" Амбридж из министерства — явно предпочитая сохранять нейтралитет.

Гринграссы вошли почти незаметно — спокойно, с присущей их роду сдержанностью и достоинством. Эдмунд шёл первым — статный, сдержанный, рядом с ним его прекрасная супруга Селена. На ней было строгое, но утончённое траурное одеяние, подчёркивающее её холодную красоту. Однако глаза её светились теплом — и именно это тепло сразу отличало её от большинства присутствующих.

Селена первой подошла к Драко. Она коснулась его руки обеими ладонями, посмотрела прямо в глаза и тихо сказала:

— Мы скорбим вместе с тобой, Драко. Эта потеря слишком тяжела для всех нас. Нарцисса была моей хорошей подругой, и мне искренне жаль, что её больше нет с нами.

Эдмунд кивнул вслед за женой:

— Прими и наши соболезнования. В такие дни слова мало что значат, но знай: ты не один. Если тебе нужна будет моя помощь… — он переглянулся с женой, — можешь обращаться ко мне. Если я смогу, и это будет в моих силах, то я помогу тебе.

Их голоса звучали искренне, без фальши — так непривычно для ушей Драко после всех наигранных речей большинства других гостей.

— Благодарю вас, — ответил он, чуть склонив голову. — Я искренне рад, что вы нашли время, чтобы присутствовать здесь и почтить память моих родителей.