Дочь Затонувшей империи - Мэллис Фрэнки Диана

– Партнер, – улыбаясь, ответил он. – Потому что мы были партнерами по танцам. В тот вечер.

– В-верно, – запнулась я, снова вернувшись в тот вечер летнего солнцестояния. Рука Райана на моем бедре, его губы касаются моих, пробуя меня на вкус, он стонет мне в рот, когда поцелуй углубляется, и я притягиваю его ближе.

Сейчас он сидел напротив меня в черных кожаных сапогах до колен, которые переходили в гораздо более мускулистые бедра, чем я помнила. Его черные доспехи пересекал обычный ремешок для клинка, только толще, чем у моего Ка. Он прикрывал его символ – серебряные крылья грифина. Зеленый плащ сотуриона был изорван и покрыт грязью, свидетельствуя о том, что жизнь Райана была суровой. Ботинки, слишком теплые для южного лета, также служили доказательством этого – он не мог позволить себе даже сандалии. Его золотисто-каштановые кудри нуждались в мытье и стрижке, они спадали на лоб слишком длинными прядями, что шло вразрез с требованиями для сотуриона. Темная щетина покрывала щеки и подбородок, как будто Райан не брился несколько дней. Вблизи он выглядел еще старше, черты его лица были слишком резкими для двадцатидвухлетнего мужчины. Все это и шрам составляли главные изменения. Но даже с этими изменениями… О Боги, он был прекрасен.

Он приподнял свою неповрежденную бровь. Во взгляде зеленых глаз читалась та же напряженность, как и в тот вечер, и у меня перехватило дыхание. Сердце затрепетало, и тепло разлилось по всему телу. Он назвал меня возлюбленной.

Лжец.

– Что случилось с твоим лицом? – прямо спросил Тристан.

Райан моргнул, его глаза приобрели сероватый оттенок, когда он отвел от меня взгляд.

– Это, – ответил он, – долгая история. Тебе тоже придется рассказать историю об одном из твоих шрамов.

Тристан с любопытством приподнял брови. Учитывая, что его действия выглядели театрально, я задалась вопросом, не специально ли он это сделал. Райан, казалось, не мог пошевелить левой бровью.

– Ты можешь видеть левым глазом? – поинтересовался Тристан.

Райан кашлянул и перевел взгляд на Тристана, затем снова на меня, словно доказывая, что у него отличное зрение.

– Я прекрасно вижу. Травма, увы, поверхностная.

– Увы, – повторил Тристан с северным акцентом.

Я пихнула его локтем в ребра.

– Он убийца, – прошептал Тристан мне на ухо, сжимая мою руку. Райан прищурился, заметив, как Тристан касался меня. – Он убил свою мать, вот почему он отверженный.

Я тяжело задышала, разволновавшись, что совершила серьезную ошибку – в конце концов, я на самом деле не знала Райана. Мы всего лишь потанцевали вместе. Однажды. И поцеловались. Однажды. Но я была слишком упрямой, чтобы отказаться от своего решения. В худшем исходе Тристан ловко управлял своим посохом, а четверо сопровождающих нас магов находились снаружи паланкина, готовые по первому зову прийти нам на помощь.

– Итак, вы двое? – спросил Райан, многозначительно глядя на мою руку. – А где кольцо?

– Мы не помолвлены, – ответила я.

– Пока, – яростно добавил Тристан.

– А почему? Уже прошло… сколько? Три года? – невинно спросил Райан.

– Два, – ответила я. Три года назад я целовалась с Райаном.

Райан нахмурился.

– Что за сомнения? Боишься, что она слишком умна и красива, чтобы ответить «да»?

– Я собираюсь сказать «да», – огрызнулась я.

Райан откинулся на спинку скамьи со сдержанным выражением лица.

– Это было довольно резкое «да». Лорд Грей, вам стоит задуматься, если возмущение слишком громкое, значит, что-то назревает.

– Мы ожидаем ее церемонии Обретения, тупица. Хотя это совершенно не твое дело.

– Дела государственные – это дела каждого, – растягивая слова, произнес Райан. – Но раз уж мы затронули эту тему, какой путь вы выберете сегодня вечером, ваша светлость?

– Мага, – ответил Тристан вместо меня.

– Да ну, – сказал Райан. – Я и не знал, что вы должны участвовать в сегодняшней церемонии, мой господин. Я полагал, вы мой ровесник.

– Она выбирает путь мага. – Шея Тристана покраснела.

– Думаю, что мой партнер может сам за себя ответить, – сказал Райан.

– Я собираюсь выбрать путь мага, – процедила я сквозь зубы.

– Как и твой жених, – продолжил Райан. – Прости… почти жених. Ты уверена, что не хочешь быть сотурионом?

– Лир предначертано гораздо большее, чем просто бить людей по лицу и отжиматься.

– Ты прав, – весело согласился Райан. – Твои слова в точности подытоживают то, что делают сотури, лорд Грей. Возможно, если бы меня не били по лицу так часто, я бы вспомнил твое имя, когда увидел. – Он снова закатил глаза и отчужденно отвернулся к окну, словно надев броню.

Паланкин замедлился и остановился. Мы достигли границ Уртавии и вылезли в бухте серафимов. Мой серафим присел, пропуская нас в свой украшенный голубыми драгоценностями экипаж.

Тристан помедлил, когда мы забрались внутрь. Казалось, он считал, что Райан, будучи отверженным, должен сидеть за перегородкой с охраной, словно заключенный. Но так ли это? Он был отверженным, и я, третья в очереди на правление Бамарией, приказала ему отправиться со мной в Крестхейвен. Но в то же время он был наследником Верховного Лорда и Наместника. Или когда-то им был. И у него все еще оставалось право на неприкосновенность в соответствии с законами Бамарии, особенно сегодня, даже если… даже если слухи окажутся правдивы. Райан вел себя грубо, сдержанно и замкнуто во время своих визитов, за исключением того вечера, когда мы танцевали. Но был ли он способен на убийство? Я решительно задвинула перегородку за сопровождающими, и мы втроем остались сидеть в неловком молчании. Все это время Тристан держал посох направленным на Райана.

Когда мы прибыли в крепость, хранители времени огласили очередной час. По всему небу разноцветными огнями переливались гривы лошадей-ашван, пока они описывали круги над Бамарией. Когда мы вошли в стены Крестхейвена, над нами нависла тень.

Стремительный быстро шагал по водному каналу, чтобы поприветствовать нас, красный плащ арктуриона развевался у него за спиной, а традиционные золотые доспехи Ка Батавии покрывали торс. На плечах броня была выполнена в виде заостренных перьев серафима, которые сверкали на солнце, ослепляя всех вокруг. Свое суровое лицо в обрамлении коротко стриженных густых черных волос он опустил вниз.

Арктурион Эмон Мелвик командовал армией Бамарии и имел репутацию самого смертоносного воина в Люмерии. Все называли его «Стремительным» с тех пор, как много лет назад он в одиночку подавил восстание против моего отца на улицах. Он добавил атмосферы суровости его правлению. Но прямо сейчас эта суровость была направлена на меня. Резко ударив кулаками по своей броне, он приказал мне выйти вперед.

– Арктурион Эмон, – произнесла я, пытаясь оценить, насколько сильно мне попадет. Я улизнула в город без сопровождения, нарушив запрет, и вдобавок к этому приняла в дар украденный бесценный люмерианский артефакт для своей личной коллекции, публично отчитала солдат иностранных сотури, была окружена и едва не растоптана безумной толпой… и привезла домой отверженного с другого конца империи, который, возможно, виновен в убийстве.

Темные брови Эмона сошлись на переносице, придав его лицу убийственное выражение, которым был так знаменит Стремительный. Его аура изливалась черным клубящимся туманом, темным и бесконечным, как ночь, потрескивая крошечными искорками. Становясь Стремительным, он превращался в бога Смерти, и его аура вспыхивала достаточно сильно, чтобы все знали об этом. Подобно тому, как это происходило сейчас.

У меня большие неприятности.

– Проклятье Мориэла, – прорычал он. – Вы улизнули. Сегодня. О чем вы только думали?

– Я-я просто… – пробормотала я, когда его взгляд скользнул по моему измятому плащу. Он порвался, когда я упала, и на платье виднелось довольно много странных пятен. Проклятие Ориэла! Я попыталась спрятать свою сумку между складками платья, молясь всем богам, чтобы он ее не заметил. – Ка Кормак устраивает хаос в Уртавии, делая все, что им заблагорассудится, – парировала я.