Антон Медведев - Орден Люцифера
Так оно и получилось. Ольга осмотрела его новые картины, было видно, что они произвели на нее впечатление. Все это время Илья легонько ласкал ее тело, настраивая сознание девушки на то, что должно было произойти. Поэтому, когда он подошел к ней, обнял и поцеловал, она с готовностью подалась ему навстречу.
— Пошли, моя королева. — Он поднял Ольгу на руки и понес в спальню.
В том, что происходило дальше, для Ильи уже не было ничего нового. Да, новая женщина, восхитительная. Но буйство чувств уже не могло стать для Ильи откровением. Однако Ольгу эта феерия страсти просто ошеломила.
— О Господи!.. — шептала она, вскрикивая и жадно хватая ртом воздух. — Да что же это... Ты настоящий дьявол...
— Ты преувеличиваешь... — отозвался он, продолжая ласкать девушку. — Но доля правды в твоих словах есть...
Потом все кончилось. Илья с довольной улыбкой смотрел на Ольгу, чувствуя себя совершенно восхитительно. Она, расслабленная и опустошенная, лежала на кровати, закрыв глаза и медленно приходя в себя. Вот ее ресницы дрогнули, она повернула голову. Посмотрела Илье в глаза и слабо улыбнулась.
— Даже не думала, что это может быть так... — тихо сказала она. — Это что-то невероятное.
— Тебе понравилось? — спросил Илья, продолжая с улыбкой глядеть на девушку.
— Да... Очень...
— Я рад...
Потом они сидели в гостиной и смотрели телевизор, болтая обо всяких пустяках. Ольга, на щеках которой снова проступил румянец смущения, старалась не поднимать на Илью глаз. Наверное,
она уже корила себя за свое поведение. Ио Илью все это не смущало — теперь она уже никуда от него не денется. Такого секса ей больше не найти нигде.
Разговор как-то не клеился, и вскоре Ольга начала собираться. Илья не возражал — все, что ему было нужно, он уже получил. Даже не стал провожать девушку вниз: она сказала, что дойдет сама. А он не стал настаивать.
Когда она ушла, Илья прошел в мастерскую, сел в кресло. Взглянул на картину с собакой.
— Вот так вот, Ларч, — удовлетворенно произнес он. — Вот так вот.
Его распирало от избытка энергии. Взял в руки кисть — она показалась удивительно хрупкой. Как жизнь человека — ее тоже ничего не стоит сломать. Прав ли он, поступив так с Ольгой? Но он не сделал ей ничего плохого. Наоборот, доставил массу удовольствия. К тому же она ему действительно нравится. Или нравилась? Ответа на этот вопрос Илья не знал и сам. Помнил, что еще недавно думал о ней, как о богине, даже ночами она ему снилась. Желал ее — и понимал, что просто недостоин такой красоты. Она была талантливой художницей, а он? Жалким неудачником. Зачем ей такой? Теперь вот все изменилось, но рад ли он этому? Да, добился взаимности. Только вот радости на душе почему-то нет...
Настроение портилось прямо на глазах. Илья бросил кисть, откинулся в кресле, сложив руки на груди. Ему вспомнился тот эпизод в музее, в зале с иконами. Ведь что-то произошло там — Илья не мог не признать, что один вид икон подействовал на него удручающе. Они вызывали безотчетный страх: он вспомнил, что с огромным трудом смог заставить себя не убежать из этого зала. А уж о том, чтобы подойти к иконам близко, не могло быть и речи. Лишь стоя у окна, он чувствовал себя в относительной безопасности.
Теперь, анализируя все это, Илья ощутил растерянность. Что-то было не так — с каких пор иконы стали вызывать у него такой панический ужас?
У него где-то был крестик: вспомнив об этом, Илья торопливо прошел в спальню. Вид измятой постели, немой свидетельницы его победы, почему- то вызвал отвращение. Подойдя к шкафу, открыл один ящичек, другой. Да где же он...
Крестик нашелся в небольшой картонной коробочке, среди значков и прочего хлама. Вынул, положил на ладонь. И почувствовал себя плохо.
В фильмах Илья не раз видел, как крестики или святая вода буквально жгли вампиров и прочую нечисть. С ним все было иначе: крестик не жег, он просто вызывал странную слабость. И еще страх, отвращение. Илья торопливо положил крестик обратно в коробку, закрыл ее и сунул в шкаф. Сел на кровать, вытер со лба выступившие капли пота. Да что же это такое...
Нужно было поговорить с Виктором — накопилось слишком много вопросов. И сделать это надо сегодня: подумав об этом, Илья торопливо поднялся с кровати.
Виктор сразу согласился на встречу, предложив увидеться в семь вечера в его ресторане.
— Нам есть о чем поговорить, — сказал он на прощание и положил трубку.
Когда к семи вечера Илья приехал в ресторан, Виктор уже ждал его в кабинете. Был накрыт столик, стояла бутылка коньяка. Здесь же находились и Юля с Викой — увидев вошедшего Илью, девушки явно обрадовались.
— Ну что же ты, Илюша? — жеманно жаловалась Юля. — Ты нас совсем забыл.
— Помню постоянно, — отшутился Илья, поцеловав девушку в подставленную щеку. — Привет, Вика...
— Здравствуй... — ответила Вика, одарив его глубоким томным взглядом. — Как-нибудь встретимся?
— Обязательно.
— А ну-ка, девочки — на выход! — поторопил их Виктор. — Нам надо поболтать тет-а-тет.
— У, какие вы! — наигранно обиделась Юля. — Вика, пошли...
Девушки ушли, Илья пожал Виктору руку и сел напротив него в кресло у столика.
— О чем хотел поговорить? — поинтересовался Виктор.
— Так, появились некоторые вопросы... Я сегодня был в музее, там выставка икон. И знаешь, я не смог к ним подойти. Более того, я чувствовал, что они отнимают силы. У меня даже ноги подкашивались.
— Ну, в этом нет ничего удивительного, — спокойно ответил Виктор. — Скажи, что будет с батарейкой, если ее замкнуть кусочком провода?
— Она разрядится, — пожал плечами Илья.
— Верно, — подтвердил Мастер. — В случае с иконами происходит то же самое. Вспомни, я говорил тебе о двух потоках, о двух знаках силы. Иконы и вообще все церковное — это плюс. Ну а мы, соответственно, минус. Когда ты подходишь к иконе, ее сила вступает во взаимодействие с твоей. И разнородные заряды просто гасятся. Понимаешь?
— Хорошо, то иконы, их там целая куча была. Но я положил на ладонь свой крестик — он у меня в шкафу валялся — и ощутил то же самое. Сколько энергии может быть в маленьком крестике? Крохи.
— Дело не в энергии крестика, — покачал головой Виктор. — Сам крестик — ничто. Но он является проводником всей силы христианства, понимаешь? Так же и иконы — они как окна. Подойди к окну в солнечный день, и ты почувствуешь лучи солнца.
Так и с иконами: ты подходишь к ней и чувствуешь, как через нее излучается сила. Поэтому мой тебе совет: держись от таких вещей подальше. Отправь свой крестик на свалку, а еще лучше — расплавь его, у тебя же газовая плита? Сожги любую церковную литературу, если такая у тебя найдется. Уверяю тебя, ты получишь истинное удовольствие.
Илья молчал. То, что говорил Виктор, ему не нравилось. Поэтому он предпочел перевести разговор на другую тему.
— Хорошо, с этим ясно. У меня вот еще какой вопрос... — и он рассказал о своих опытах с выходящим из живота щупальцем. Для примера даже попробовал коснуться Виктора, но на этот раз, к удивлению Ильи, у него ничего не вышло — он словно наткнулся на темную безликую стену.
— Друг мой, ты делаешь поразительные успехи! — обрадовался Виктор. — Сатана оказался к тебе удивительно благосклонен, наградив этим даром. Ты просто не представляешь, как многое это меняет! За такое дело не грех и выпить... — Он потянулся к бутылке с коньяком.
— Что, это что-то необычное? — поинтересовался Илья.
— Да. Такие таланты даются лишь избранным. Ими обладаю я. — Виктор слегка прищурил глаза, Илья снова ощутил, как на его шее сомкнулось что-то мягкое, но удивительно жесткое. Невидимая хватка стала сильнее, Илья захрипел — и тут же все прошло. — Ими обладаешь ты, — продолжил Мастер. — Этот дар — признак истинного вождя. Тебя ждет большое будущее, Илья. За твой успех! — Он приподнял стопку.
— Спасибо... — Илья выпил коньяк, закусил. Прожевав, спросил: — О каком будущем ты говоришь?
— Дело в том, что орден время от времени дает жизнь подобным себе структурам. Обычно это происходит тогда, когда находится человек, способный возглавить новое образование. Для этого нужны сила, воля, талант. У тебя все это есть. И я уверен, что через какой-нибудь десяток лет ты дорастешь до того момента, когда уже сам сможешь стать главой нового ордена. Точнее, региональной ветвью нашей организации.
— Но зачем это? — не понял Илья.
— Борьба, Илья. Вечная, как жизнь, борьба. Взгляни, что сейчас происходит: церковь снова укрепляет свои позиции. А значит, с нашей стороны необходимо активное противодействие. Собственно, именно этим мы и занимаемся. — Он внимательно смотрел на собеседника. — Если светлые созидают, то наш стиль — разрушение. Запомни: чем больше ты разрушаешь, тем сильнее становишься.
