Павел Блинников - Шесть Царств
Пашка еще не разрезав страницы полностью, понял, что там что-то нарисовано. Но вот работа сделана, и Пашкины глаза с жадностью пожирали изображение. Рисунок явно отличался от остальных в книге. Он поражал своей реалистичностью. В правой половине листа нарисован странный слон сделанный из огня. Его глаза неизвестный художник прорисовал с особым тщанием, и принадлежали они вовсе не слону. Они святились страшной человеческой мудростью. Слева летал синий дракон изо льда. Каждая деталь тела тоже выверена, и казалось, он сейчас вылетит с картинки прямо в руки. И мальчику этого совершенно не хотелось. И очень знакомая фигура посредине рисунка. Шелковый Человек собственной персоной висел между слоном и драконом, картинно раскинув руки в стороны, и улыбался Пашке. Загадочный правитель Алям-аль-Металя в пижаме двух цветов — белого и красного. Только на этой картинке Пашке показалось, что именно он самый страшный и опасный. Хотя может художник этого и хотел.
На второй странице красивым каллиграфическим подчерком, на каком пишут учительницы младших классов, записано маленькое стихотворение.
Он — человек наоборот.
Ну вот, допустим, дождь идет,
И все, закутавшись в плащи,
По лужам шлепают в ночи.
С зонтом в руках спешат скорей,
Укрыться дома и в постель.
Но человек наоборот,
Поднявши голову идет.
Одет легко — в одних трусах,
Бредет с улыбкой на устах.
Когда все спят — он на ногах.
Когда грустят — он очень рад.
Когда смеются — он ревет.
Он человек наоборот!
Пашка несколько раз внимательно прочитал стишок. Что-то там такое есть но вот что? Ну человек наоборот, ну делает все не так как другие. Но как это связано со сном? Он внимательно вчитывался в каждую строчку. Их и было-то всего ничего, и сначала мальчик полезного для себя не увидел. И он решил — без помощи не обойтись. Сначала он хотел рассказать обо всем Сашке. Ведь в прошлый раз он ему здорово помог, да еще именно он привел Маринку, когда Пашка лежал без сознания в мастерских. Сейчас звонить ему уже поздно — час ночи, но завтра… И тут Пашку посетила гениальная мысль. Спать все равно не хотелось, но можно поиграть в своеобразную игру. Представить, что его лучший друг здесь, и они разговаривают. Сестра уже уснула и Пашка шепотом, так чтобы ее не разбудить, начал:
— Так, что мы имеем? — спросил Пашка у самого себя. А потом втянул подбородок в шею и раздул щеки, изображая Сашку.
— Много чего. — сказал он пытаясь изменить голос и копируя интонации друга. — Ну, во-первых, у тебя есть карта. На карте есть стихотворение подсказка. Далее, тебе надо пробраться в школу и там уснуть. Но у тебя не получается, потому что сестра ночует дома, а днем ты занят с друзьями. Потом к тебе попадет эта книга и в ней картинка и стих. С картинкой пока непонятно, но очевидно, что стих подсказка. А так как в первый раз тебе хотели подсказать что надо делать, чтобы попасть в Предрассветное Царство, и что спать надо в определенных местах, и ты это понял значит, следующая подсказка должна сообщать, как тебе попасть в школу.
— Ну пока все верно. — Пашка стал самим собой. — Но что надо делать?
— Элементарно! Действовать наоборот. Вот смотри, сначала тут про дождь. Человек наоборот не одевает плащей и ходит под дождем, когда все спешат домой. Пока неясно. Но вот дальше, интереснее. Когда все спят, он на ногах. Значит, спать тебе надо не ночью, а днем!
— Ну ладно, а что дальше? — Пашка улыбался. Он уже понял, что будет делать завтра, но решил не прерывать игры.
— Я не знаю, но из стиха следует, что тебе надо порадоваться плохому, и огорчиться хорошему.
— Хорошо. Но что конкретно?
— Не спать ночь, а днем, пробравшись в школу, уснуть там.
— Но там идет ремонт.
— В четвертой школе есть место, где никогда ничего не ремонтируют.
— Чердак!
— Ага. Короче, сначала не спать ночь, чтобы заснуть днем. Потом, пробраться в школу. Когда мы туда ездили окна там не закрывали. Наверное, рабочие проветривают помещение от краски днем. И наконец, залезть на чердак и заснуть. И делать все не так как надо! Все наоборот.
— Хорошо.
Пашка прекратил игру и лег в кровать. За окнами подул ветер. Во тьме ночи Пашка не видел, как он сгоняет над Заветами черные тучи.
Эту ночь никак нельзя назвать легкой. До четырех часов Пашке удавалось не засыпать лежа, но потом он почувствовал, что глаза закрываются против воли. Он поднялся и стал ходить по комнате. Тим проснулся и посмотрел на него. Собака не понимала, что делает ее хозяин и почему не спит. Тим тоже поднялся, наверно решив поддержать Пашку в его борьбе со сном. Он подошел и ткнулся носом в бедро. Мальчик погладил пса и улыбнулся. Сон немного отступил.
Но самыми тяжелыми стали предрассветные часы. Хотелось бросить все и попробовать завтра, но Пашка твердо решил и ему удалось. В восемь он вышел из комнаты и выпил чая. Сестра проспит до одиннадцати — она еще большая соня, чем он. Пашка написал записку, что идет к друзьям поиграть в приставку и положил на кухне. За окнами заморосил дождь. Пашка оделся и уже решил прихватить желтый целлофановый плащ, когда вспомнил — человек наоборот должен идти налегке. Он вышел из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь.
До школы Пашке пришлось идти пешком. Его велосипед стоял в штабе, а ключи от него у Димки. Заходить к нему рановато и Пашка двинул пехом. Он в принципе привык. Когда он дошел часы показывали девять. Рабочие уже вовсю шастали вокруг школы, перетаскивая инвентарь внутрь. Окна школы оказались открыты, пока на это времени у рабочих не нашлось.
Пашка оценил обстановку. Хотя мысли путались — очень хотелось спать. Как пройти в школу? Через дверь нельзя, там сейчас полно рабочих. Значит надо подкрасться и залезть в окно. В конце концов, это тоже наоборот. Сзади к школе вплотную подходил лес и Пашка вошел в него. Никто не обращал на него внимания и Пашка понял, что правильно сделал, не взяв с собой плащ. Если бы он ходил по лесу желтым пятном, на него наверняка обратили бы внимание. Он обошел школу и, убедившись что окна открыты, быстро залез в одно из них. Дверь в класс не заперли, Пашка приоткрыл ее и выглянул наружу. Какой-то мужчина заходил в классы и закрывал окна — это Пашка понял по звукам закрывающихся рам. Он дождался, когда мужчина зайдет в очередной класс и выбежал в коридор, а потом взбежал по лестнице на второй этаж.
Но он не выше в коридор второго этажа, потому что услышал стук молотка. Он выглянул и увидел, как один из рабочих прибивает к стене доски. Проход на чердак находился в противоположном конце коридора, но благо кто-то открыл люк и опустил лестницу. Что делать дальше? И тут строитель промахнулся по гвоздю и ударил по пальцу. Он закричал и начал грязно ругаться, согнувшись впополам и баюкая поврежденный палец. Пашка молнией выбежал, и пока мужчину поглотила боль, (когда грустят — он очень рад) прошмыгнул на чердак. Его не заметили.
На чердаке расплылся полумрак, свет лился только сквозь несколько маленьких окошек. Кое-где с крыши падали капли дождя, но под ними предусмотрительно поставили ведра. На чердаке стояла жара, по крыше тарабанил дождик. Пашка раздумывал, где бы укрыться и уснуть. Он зашел за наставленные друг на друга парты, и улыбнулся. Словно как на заказ, здесь навалили стопку физкультурных матов. Пашке очень сильно хотелось спать, и он уже хотел завалиться на них, когда заметил что на матах лежит скакалка. Вместе с бантиками, пришитыми к искусственной коже, все это сильно походило на улыбающееся лицо. Когда смеются — он ревет. А когда ревут что происходит? Льются слезы. Пашка пошел в дальний угол и там, за поваленной на бок партой, стояло ведро, и в него мерно падали капли воды. Пол рядом с ведром не сиял чистотой, но человек наоборот не должен спать в удобной кровати, или на матах. И Пашка, свернувшись калачиком, лег рядом с ведром. Его почти сразу сморило, сквозь сон слышались голоса. Два мужских голоса.
— Ну и где эти маты?
— Вон в углу.
— Давай взяли, бригадир сказал, что их в зал надо…
Пашка улыбнулся и заснул.
Очнувшись, Пашка сразу подумал: «Ну конечно, Азиль-до-Абар! Как я мог забыть?». Он поднялся с песка и посмотрел вокруг. Опять пустыня, но только на этот раз полностью желтая, а на ярко-голубом небе повисло огромное солнце. Местное светило было, наверное, раза в два больше, чем в Мире, но жара давало не много. Напротив, погода приятная — градусов тридцать максимум. Тепло Пашка любил.
Дневное Царство! Пашка не сомневался, что это именно оно, как не сомневался, что прямо перед ним раскинулась Ахра — столица Дневного Царства. Город, где шерифом служил его отец. И это действительно потрясающий город. Словно из сказки «Тысяча и одной ночи», построенный в арабском стиле, из желтых песков вырастал волшебный град. Да именно град, язык не может повернуться, чтобы назвать это великолепие простым городом. Но даже не сама Ахра заворожила Пашку. Над ней сияли семь радуг. Хоть на небе ни облачка, радуги пересекали Ахру как мосты. Они скрещивались прямо над шпилем огромного дворца. Пашка никогда не видел Тадж-Махала, но если бы видел, сказал, что он полная туфта по сравнению с этим дворцом. Один большущий купол и шесть поменьше, возвышались над дворцом. Из большого купола к перекрестью радуг шел длинный шпиль. Быть может радуги как раз из него, и выходили Пашка этого так и не понял. Дворец окружала высокая стена с множеством небольших башенок, а за ней раскинулась сама Ахра. По всему периметру столицы стояли копии величественного дворца только поменьше. Были тут и простые каменные дома, и шатры палаток и еще что-то — Пашке отсюда не видел.
