Бьёрн Магнуссон (СИ) - "Добрый Волдеморт"

Вода была удивительно тёплой. Бьёрн лёг на спину, и слегка помогая себе магией, медленно поплыл, глядя в звёздное небо. Запах воды, ёлок, тёплого лета, обрушился на него, заставляя счастливо улыбнуться. Хорошо быть молодым и полным сил.

Сколько он так проплавал, Магнуссон не знал, но на востоке появился первый признак нарождающегося утра. Ветер стал холодней, и Бьёрн поспешил вернуться к берегу. На коряге сидел Фенрир, у его ног валялись шкура и кости, оставшиеся от оленя. Довольная физиономия оборотня подтверждала, что он тоже неплохо провёл эту ночь.

Пока Бьёрн выходи́л из озера, его одежда сама собой высохла.

— Всё. Мы можем идти обратно. Только давай, я нас трансгрессирую сразу к деревне? — спросил Магнуссон. — Устал, а полёты на метле мне не нравятся.

— Давай, — Фенрир встал и протянул руку. — Только осторожно меня переправляй, не хочу лишиться столь славного ужина.

Возле деревни Бьёрн вернул синий камень охране, отдал Сивому пакет с лечебными зельями, что привёз в качестве подарка, попрощался и аппарировал на Косую Аллею. Через несколько минут он уже был в комнате, собираясь поспать. Вернее, так это казалось со стороны, а на самом деле его ожидал очередной урок с Гриндевальдом.

Глава 46 Жаркое лето 1976 года

Занятия с Гриндевальдом давались тяжело. Как только тёмный лорд понял, что Бьёрн изрядно прибавил в силе, то увеличил нагрузку. В деревне оборотней Магнуссону казалось, что вот оно! Рост магии наконец-то вывел его на уровень сильнейших волшебников. Вот только уроки Гриндевальда в очередной раз показали, что это не так.

Бьёрн ощутил, что он только в начале пути, и это стало крайне неприятным открытием. А ведь Геллерт пользовался его силой в этих сражениях. Что бы случилось, доводись им встретиться на дуэли, когда Гриндевальд был на пике могущества? Да он бы раздавил его, как букашку. Бьёрн не понимал, как можно стать таким сильным волшебником за столь короткое время.

Он рассказал Гриндевальду о свитках, которые получил от Пернеллы, напомнил о перстнях Дамблдора. Они серьёзно обсудили проблему с Фламелями, и Геллерт долго ругался, услышав выводы Бьёрна.

— Как жаль, что мне так и не удалось спалить Париж, — Гриндевальд зло сверкнул глазами. — А ведь я вначале даже не собирался лезть на Восток. Зачем? Мне бы хватило Европы. Не могу понять, что меня тогда подтолкнуло? Ведь мы же мирно договорились со славянскими волхвами. Даже думали поделить поровну пару восточноевропейских стран.

— А потом? — Бьёрн с любопытством посмотрел на Геллерта.

— А потом мне из-за козней Дамблдора не удалось стать председателем МКМ. Он со своей командой юродивых, среди которых был даже маггл, чудом меня обошли, представляешь?! И я в какой-то момент, — Гриндевальд задумчиво провёл пятернёй по волосам, — а в какой момент?..

Внезапно его глаза сузились. Он с минуту молчал, закрыв лицо руками.

— Шайсе. Вот сидишь так, думаешь, что достиг глубин маггловской преисподней, — Гриндевальд криво ухмыльнулся, — а потом понимаешь, что ты ещё в прохладном закутке спрятался. Это была Куини Гольдштейн или как там её звали на самом деле. Легилимент, сильнейший на моей памяти. Да и в целом, красивая ведьма, владеющая невербальной и беспалочковой магией.

Гриндевальд глухо застонал, вцепившись в волосы обеими руками.

— Гольдштейн присоединилась ко мне незадолго до начала Второй мировой войны. Сказала, что хочет выйти замуж за маггла, Якоба Ковальски, кажется, но тот боится, что у неё будут проблемы из-за запретов США. Поэтому она поможет мне объединить маггловский и магический мир, чтобы спокойно выйти за него замуж. Для этого станет мне верной соратницей. А на самом деле она, получается, с помощью легилименции понемногу меняла мои мысли, планы и чувства? Значит, из-за её козней я полез в самоубийственную авантюру? Напал на славянские земли? Чего не собирался делать никогда? — всё быстрее бормотал Гриндевальд, а потом вскочил с дивана и как безумный заметался по комнате.

Бьёрн ошарашенно смотрел на мечущегося немца. Тот бегал, размахивал руками и кричал:

— Шайсе! Ну, как же я мог попасться в эту ловушку? Ведь знал, что она на стороне Альбуса. Они даже не скрывали этого. Понадеялся на свою природную защиту? Ein arroganter Narr! Гордыня, мордредова слабость. Вот что меня сгубило!

— А что с ней потом сталось? — Бьёрну надоело следить за мечущимся Геллертом. — Да успокойтесь вы, наконец, герр Гриндевальд! Сейчас-то уже поздно переживать. Лучше скажите, они с этим магглом Ковальски, поженились?

— Не знаю, — Геллерт растерянно посмотрел на Магнуссона. — Наверное… я не помню…

— А вы можете показать, как они выглядели? — Бьёрн создал стакан огневиски и отлевитировал его к Гриндевальду. Тот выпил, и между ними в воздухе возникло изображение белокурой красивой женщины и толстого черноволосого мужчины, с выпуклыми глазами и круглым лицом.

Бьёрн внимательно всмотрелся в объёмные фигуры и вздрогнул от неприятного чувства.

— Знаете, герр Гриндевальд. Я видел этих двоих не так давно, но у вас они выглядят значительно моложе.

Бьёрн тоже создал изображение, только картинки были из древних манускриптов. Светловолосая женщина позировала с метлой, а мужчина что-то размешивал на рабочем столе. Но было совершенно очевидно, что это одни и те же люди, или как минимум, близкие родственники.

Гриндевальд внимательно сравнил изображения Гольдштейн и Ковальски с фресками и сделал однозначный вывод:

— Да, это они!

Немного успокоившись, бывший тёмный лорд задумчиво посмотрел на Бьёрна и тяжело вздохнул:

— Когда мы первый раз встретились, я надеялся, что ты поможешь мне умереть, едва станешь достаточно сильным. Потом я решил, что передам тебе все свои родовые знания, а в обмен на это, один из твоих потомков наследует род Гриндевальд. Правда, после таких новостей, я больше не хочу умирать так просто. Я совершил немало страшных поступков, и, как оказалось, ещё больше глупых. Вот только теперь сильней всего, я хочу отомстить французам и Альбусу.

— Я на фоне вас, директора, и тем более Фламелей, выгляжу едва вылупившимся птенцом, — скривился Бьёрн, — и неизвестно, когда смогу приблизиться, даже по размеру источника. Как я вам помогу, герр Гриндевальд? Что Фламели, что Дамблдор прихлопнут меня, как надоедливую мошку. Или вы думаете, я могу трансгрессировать в Альпы и вытащить вас из замка? Да я бы даже войти туда не смог, не то, что разрушить вашу тюрьму. Стоит мне, словно истинному гриффиндорцу, броситься вас спасать, меня сначала задержат тюремщики, а потом им на помощь и сам Дамблдор может появиться.

— Правильная месть не терпит спешки, — зло прищурился Гриндевальд. — Просто имей в виду, что мои желания изменились. Будь крайне осторожен с Фламелями. Сделай артефакты из её манускриптов. Покажи, что ты от них в восторге, а потом создай обманку. Даже если Фламели включат тебя в свои интриги, то, по крайней мере, перестанут опасаться. Главное — не показывай виду, что ты их в чём-то заподозрил. Играй обычного амбициозного волшебника, который мечтает прикоснуться к мудрости великих магов.

— Тут мне даже играть не придётся, — Бьёрн хихикнул. — Я уже пять лет пытаюсь стать сильнее.

— Тебе бы устроить нормальное жертвоприношение, — вздохнул Гриндевальд. — Вот мы с Альбусом перемололи миллионы магглов в концлагерях и стали Великими магами. Поверь, нам было на кого равняться.

— На Фламеля? — навскидку спросил Бьёрн.

— И на него в том числе, — Гриндевальд откинулся на диване. — Наш французский великий маг родился в 1330 году, а в шестнадцать лет, когда Фламель почти закончил Шармбатон, почему-то разразилась эпидемия бубонной чумы, самая страшная в истории Европы. Болезнь унесла более пятидесяти миллионов жизней! Будущий великий алхимик — скромный юноша, Николя Фламель их всех принёс в жертву. Энергии было столько, что её часть он запер в камне, который с тех пор продляет жизнь и ему, и жене. Ну и сделался Великим магом, естественно.