akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Я не жалею, что связался с маггловедением, – сказал он. – И, чтобы не доставлять Вам лишних хлопот, сэр, я готов отказаться от СОВы по защите от темных сил.
Стоило произнести эти слова, ему вдруг сделалось так легко! Как будто все проблемы остались позади. В самом деле, что он теряет? Он ведь не Артур Уизли, который спит и видит, как бы попасть в авроры. Конечно, обидно, по этому предмету он старался не хуже, чем по другим, но ведь, в конечном итоге, Эйвери прав: ему упростили жизнь, пожалуй.
— Ты не слушал, о чем я говорю, да? – завуч покачал головой, давая понять, что разъяснять очевидные вещи безнадежным тупицам – его тяжкий долг. – Защита от темных сил – это обязательно. А в Министерстве не всегда торопятся. Так что пока они примут решение по твоему делу… Не исключено, что ты последним отправишься на каникулы!
— Пусть будет так, сэр, – кротко ответил Рики.
— А сейчас будь любезен сосредоточиться на текущих экзаменах, – распорядился завуч «Слизерина» и отпустил его.
— Он прав, – согласился Лео, – будет ужасно, если завтра ты завалишь зелья.
— А вдруг меня и туда не пустят? – почти понадеялся Рики, сдерживая панику: он даже не успевал ничего повторить.
Но повторения вчерашнего не произошло. После сдачи письменных работ абсолютно всех запустили в Большой зал и проконтролировали, чтобы каждый ученик установил котел на столике со своей фамилией. В качестве задания ученикам достался смирительный настой.
Рики оказался по соседству с Тони Филипсом оценил, насколько благосклонна была к нему судьба все эти пять лет, что они посещали зелья в разное время. Поначалу варево Тони, начало издавать ужасающий запах, вызвавший многочисленные жалобы. А примерно к середине отпущенного времени из котла Филипса вдруг полетели стрелообразные искры, одна из которых едва не угодила в зелье Рики, над которым слизеринец так старательно пыхтел.
С Тони они, конечно, обменялись несколькими десятками реплик, свидетельствующих о взаимном нерасположении. Этот экзамен оказался самым нервным из всех, пройденных Рики за многие годы. Но, несмотря на это, к концу дня он уже чувствовал себя вполне в своей тарелке и утонул в учебнике ухода за магическими существами, не опасаясь, что назавтра знания ему не потребуются.
Утром Эдгар получил письмо. Рики обратил на это внимание, поскольку за столом старост шло бурное обсуждение. В холле он поинтересовался, в чем дело.
— Лаура пишет, что, насколько ей известно, отдел образовательных стандартов никогда не допускал подобной небрежности, – сказал хуффульпуффец.
— Много ей известно, твоей Лауре, – проворчал Артур.
— Нет, скорее всего, она просто считает себя обязанной защищать репутацию Министерства, – предположил Лео.
— Рики – исключительная личность, – попытался свести все к шутке Артур.
— Но не настолько же! – возмутился Рики.
Теория ухода за магическими существами далась Рики неожиданно нелегко. Ощущение, будто он знает все ответы, испарилось после первого же вопроса. Казалось, он мог бы сообщить много чего дополнительного о каждой твари, но вот сущность вопроса раскрыл примерно в половине случаев, да и не во всех был уверен. Все же он не сомневался, что «Допустимо» за это заработал. Не без злорадства Рики отметил растерянный вид Эйвери, когда после обеда слизеринцы ненадолго спускались в подземелья.
— Генри, ты утром кормил кошку? – переживала Тиффани.
— Две порции дал, – проворчал братец. – Представь, забыл, что уже кормил ее.
Но Тиффани не стала с ним из‑за этого ругаться. Зато принялась ныть, что сама не помнит, что уже сделала, а что – еще нет.
— Скорее бы конец недели, – мечтали пятикурсники.
На экзамен к Хагриду Рики шел, взращивая в своей душе готовность ко всему. Он вполне верил, что лесничий из вредности мог не включить его в список, и даже поделился этим соображением с Лео.
— Не волнуйся, все уладится, – подбодрили его друзья, прежде чем те, у кого выдался свободный день, разошлись по своим делам. Артур и Эдгар тоже сдавали уход за магическими существами, и так непривычно было находиться вместе с ними на экзамене.
Вторая половина экзамена проходила на свежем воздухе. Было очевидно, что этот предмет изучала большая часть параллели; только несколько человек отсутствовали. Рики выбирал нарла из ежиков, кормил флобберчервей, заманивал грюмошмелей и объяснял той самой ведьме с оторванным воротничком, чем нехорош крик авгура. Хагрид среди учеников не появился, но юношу не покидало ощущение, что он наблюдает за ними из окна своей избушки. Однако Рики ни разу не оглянулся.
В библиотеке Рики поздоровался со всеми равенкловцами, но друзей так и не застал. Как выяснилось во время второго завтрака, они воспользовались прекрасной погодой, и вышли на улицу.
Впрочем, там они тоже обложились конспектами и книгами.
— Вот бы сделать из всего этого костер! – возмечтал Ральф. – Вот кончится год…
— Не надо! Они тебе еще пригодятся для ЖАБА, – напомнил Лео, отчего гриффиндорец бессильно зарычал.
Дору не было видно за толстыми книгами по прорицаниям.
— Вот замечательно получится, если я получу высокий балл за этот экзамен! Старая стрекоза лопнет от злости, и уж точно перестанет заявлять, будто я неспособна плести всякую ерунду о будущем, как она.
— Ты что, хочешь попасть в ее класс на следующий год? – удивился Рики.
— Еще не хватало! Я туда больше не пойду, – заявила Дора. – Но почему бы не полистать, раз есть время?
Да уж, целые выходные были истинным подарком.
В субботу Рики, как и многие его товарищи, наверняка не встал бы с постели до обеда, если бы не маниакальная преданность Генри квиддичу. Капитана чрезвычайно интересовал исход последнего матча в этом году. Тем более, он знал, в случае благоприятного расклада ему вручат кубок, так что не было такой силы, которая заставила бы Генри не присутствовать на стадионе. Причем он полагал само собой разумеющимся, что все вокруг разделяют его рвение. На пятом курсе «Слизерина» не нашлось никого, кто взялся бы его в этом разубеждать. Даже Тиффани отмалчивалась, и вообще старалась не попадаться брату на глаза.
— Хорошо бы там все быстро кончилось, – повторял капитан, и остальные соглашались с ним.
Дик, он же спортивный комментатор, тоже не остался равнодушным. Он лучше всех был в курсе, на что может рассчитывать каждая команда, и однажды, когда Ральфа не было в штабе, признался, что очень сочувствует Бетси, от которой многого ждали, что заставляло ее нервничать.
— Ты обязан быть беспристрастным и объективным! – упрекнул его Артур, но почему‑то даже Эдгар не счел нужным выступить за справедливость.
