Джон Марко - Великий план
– Вонючие предатели! – бросил он так громко, чтобы моряки его услышали. Гэйго всегда был сварлив, и Эррит жалел, что вместо него с ним не поехал кто-нибудь другой из правителей. Он никого из них не мог бы назвать другом, но Гэйго был ему наиболее неприятен. Подобно генералу Форто, Гэйго не чувствовал, когда следует помолчать. Эррит посмотрел в сторону моря, где стоял нарский флагман. Он еще никогда не бывал на борту дредноута и не знал, что его там ждет. Никабар в Железном круге был среди лучших. Эрриту было грустно, что адмирал встал на сторону Бьяджио.
«Бьяджио – дьявол, – думал он с мукой. – Чудовище, которое совокупляется с мужчинами и наслаждается всеми пороками».
Всего этого не должно было случиться. Когда Аркус умер, Эррит захватил империю, руководствуясь вескими причинами. Теперь эти причины казались неубедительными. Пролились моря крови, и Эррит уже не мог себя уговорить, что дело того стоило. По его приказу были убиты тысячи людей, и теперь Эррит не знал, что ему скажет Бог.
И еще – Лорла.
При воспоминании о своей драгоценной приемной дочке в горле у епископа встал тугой ком. Неужели она была частью замысла Бьяджио? Вполне вероятно. Ангелоподобная девочка оказалась злобным творением Бовейдина. Военные лаборатории дали Нару кислотометы, огнеметы и безжалостную, разъедающую мир смесь Б. Эррит не сомневался, что Бовейдин способен был направить свое мерзкое воображение на ребенка. Карлик уже сотни раз доказывал свою порочную природу. Пройдя по развалинам собора, Эррит обнаружил искореженные остатки устройства Бовейдина.
Он не понимал его сущности, но знал, что создать его мог только Бовейдин.
Эррит вспомнил слова Лорлы о том, что она – совсем особенная. В тот момент он только расплылся в улыбке, словно гордый отец, и согласился с ней. Но теперь он понимал темную истину, таившуюся в этих словах. Это было единственным логическим объяснением. Лорла заманила его в лавку игрушек, попросив, чтобы ей подарили кукольный дом. А попала она к нему через Энли, в предательстве которого сомнений не оставалось. Однако ее любовь к Эрриту не была притворной.
«Она действительно меня любила», – сказал себе епископ.
Возможно, сначала она притворялась, но под конец Лорла его любила. Она даже пыталась его спасти.
«Бесстрашный» был уже близко. Баркас резал волны, спеша к своему кораблю. Эррит и Гэйго смотрели на вырастающий дредноут, завороженные его размерами. Корабль был настоящим гигантом. Многочисленные орудия торчали из бортов, словно шипы прекрасной, но смертельной розы. Лейтенант Реджинн направил баркас к борту корабля. Оттуда спустили длинный веревочный трап. Эррит заметил, что с палуб на них глазеют люди. Появление священника нарушило их профессиональную невозмутимость, и на Эррита указывали пальцами, удивляясь – а может быть, и радуясь его появлению.
«Они все – моя паства, – напомнил себе Эррит. – Даже если они служат порочному господину».
– Архиепископ! – окликнул его лейтенант. – Вы сможете подняться по этому трапу?
Эррит мрачно глянул на веревочные ступени.
– Бог меня испытывает, – пробормотал он.
– Я буду вам помогать, – ободрил его Реджинн. – Полезу следом за вами.
– Хорошо, – согласился Эррит.
Он подождал, пока баркас остановится, и с трудом встал на ноги. Лейтенант Реджинн и еще двое моряков подхватили его под руки и помогли вылезти из лодки. Маленькая ступенька дергалась и качалась, и у Эррита закружилась голова. Он собрался из последних сил, не желая показывать слабость, и взялся за трап. Сильно выдохнув, он поднялся на первую перекладину. Реджинн и матросы помогли ему, подтолкнув сзади. Кивис Гэйго заржал и захлопал в ладоши.
– Молодец Эррит! – насмешливо воскликнул он. – Ты можешь!
Этого оскорбления оказалось достаточно. Эррит собрал последние силы и полез по трапу – только для того, чтобы доказать этому заносчивому аристократу, что может подняться. Карабкаться пришлось долго, но благодаря поддержке следовавшего за ним Реджинна он поднялся на борт, не оступившись. Когда два матроса с палубы помогли ему перелезть через леер, у епископа на лице сияла широкая улыбка. Однако эта улыбка мгновенно погасла. Перед ним стоял адмирал Данар Никабар.
– Добро пожаловать на борт, Эррит, – сказал командующий. – Это большая честь для нас.
Как ни странно, в тоне Никабара не слышно было злорадства. На его каменном лице не было и тени высокомерия. Тяжело дыша, Эррит кивнул адмиралу.
– Похоже, ты оказался прав, Данар, – сказал он. – Я здесь.
– Это Бьяджио оказался прав, – уточнил Никабар. – Я сам никогда не думал, что вы сядете на мой корабль.
– Мною руководит стремление к миру, Данар, а не к собственной выгоде. Мир – это единственная причина, по которой я согласился разговаривать с твоим порочным господином.
Никабар улыбнулся:
– Ну и хорошо, Эррит. Как я уже сказал, я рад тебя видеть на борту. Мы постараемся сделать твое плавание как можно более приятным. Я приготовил тебе каюту. Одну из самых больших.
Эррит недоверчиво фыркнул:
– Не сомневаюсь, что не такая большая, как твоя.
– Достаточно большая, – сказал Никабар. – Обещаю, что о тебе будут заботиться.
– Я не комнатная собачка, чтобы обо мне заботиться. Никабар вздохнул:
– Хочешь посмотреть свою каюту? Или хочешь как дурак стоять на холоде? Лично я считаю, что тебе следует отдохнуть. Выглядишь ты ужасно.
– Да, в последнее время мне пришлось немало пережить, – съязвил Эррит, пристально глядя на Никабара. – Но ты ведь об этом уже знаешь?
– Потери военного времени, Эррит, – отозвался адмирал. – И не страшнее, чем кое-что из того, что делал ты. Это была правда, и Эррит спорить не стал.
– Отведи меня в мою каюту, – сказал он. – Давай отплывать как можно скорее. Я…
Слова замерли у него на языке. На палубе он заметил крошечную фигурку Бовейдина. Ученый шел к ним.
– Ты?! – взревел Эррит, теряя всякую власть над собой. – Ты, маленькое чудовище! Бовейдин поднял руки:
– Спокойнее, Эррит…
Эррит бросился вперед и схватил карлика за воротник, приподняв в воздух. С воем он подтащил Бовейдина к краю палубы и прижал к леерам. В порыве гнева к его мышцам вернулась вся сила снадобья. Задыхаясь, карлик пытался вырваться.
– Эррит, перестань! – крикнул он. – Прекрати! Никабар кинулся ему на помощь и оттащил Эррита от борта. Епископ не выпускал Бовейдина, продолжая его трясти.
– Ах ты, злобный палач! – кипел он. – Ты ее убил!
– Эррит, прекрати! – приказал Никабар.
Он резко оттолкнул епископа от Бовейдина. Трое матросов вмешались в драку, встав между Эрритом и карликом. Когда Эррита потащили прочь, он продолжал рычать на Бовейдина.
