Николай Бородин - Хозяин Пророчества
Из группы братьев вышла фигура, в широких рукавах которой копошился целый сонм черных цепей, и махнула рукой куда-то в сторону. Харад-аль был готов поклясться, что почувствовал всей кожей издевательский взгляд Мастера Цепи. Желание главы братства оказалось простым и незатейливым. В сторону Наран-зуна рванулись цепи, рождающиеся, казалось, прямо на поверхности защитной полусферы. Старый дервиш, изумленно фыркнув, тут же защитил дитя Пророчества щитом всей своей силы, но отбросить атаку назад не сумел, лишь остановил. Это тоже, конечно, было неплохо, но только не сейчас. Сила дервишей убывала пропорционально расстоянию, и даже сам Харад не многое мог сделать издалека, особенно против самого Мастера. А времени и возможности подобраться ближе у него не было, как и у Радимира не было времени проломить магический щит над отрядом врагов.
Один из братьев тем временем вышел вперед. Его лицо было скрыто глубоким капюшоном, но всем очевидцам стало понятно, что это ступивший на темную тропу орк. Что ему было нужно, тоже нетрудно было догадаться. Теперь стало понятно, почему Мастер напал на Наран-зуна. Братство Цепи решило поставить своих врагов перед выбором, заведомо проигрышным при любом варианте, а оттого гораздо более мучительным. Если бы маги бросились спасать вождя орков, то ставленник братства добрался бы до гробницы. Если бы все силы были направлены на щит, чтобы остановить Цепь, Наран-зун неизбежно бы погиб, и защитники врат пустыни все равно потеряли бы надежду освободить охотника.
Дервиш закусил губу, впервые в жизни столкнувшись с таким выбором, и Радимир его понимал.
Лучше всего, пожалуй, было по-прежнему лежащей в беспамятстве демонессе, которая не видела и не слышала ничего вокруг, а потому не терзалась бесплодными угрызениями совести в безысходной ситуации.
Зеленая полусфера полыхнула ярче обычного, но магия братства не имела к этому ровно никакого отношения. Чахлая трава вокруг каменного круга приобрела невероятный зеленый оттенок, каким не обладала в природе. И молниеносно разрослась, покрыв собой весь песок вокруг святилища.
Это было явно ненормальным явлением, и Мастер Цепи тут же обрушил на буйно распространяющуюся растительность всю мощь магии смерти, но он опоздал. Ему противостояла сила, по меньшей мере не уступающая его собственной мощи, а кое в чем даже превосходящая, — прямо перед ним и перед его орком, преграждая им путь, начали вздыматься лианы, переплетаясь и составляя нечто пока непонятное. Зелень гнила и распадалась прахом прямо на глазах, иссохшие стебли валились наземь снопами, но новые и новые ростки пробивались вверх, дав корни на голом песке. Мастер попросту не успевал задавить их все, и через мгновение труд живой природы был окончен. Гротескная фигура, похожая на оживший дуб, шагнула вперед и широко размахнулась рукой-колодой, одновременно издав угрожающий скрип.
Оцелот, выйдя из ступора, ощутимо дернул замершего Харад-аля:
«Хватай своего парня, быстрее! У нас есть несколько мгновений — я пробью щит, а вы пойдете внутрь и откроете наконец эту чертову гробницу! Пока враги не прочухались!»
Дервиш мгновенно пропал и появился рядом с Наран-зуном, схватив того за руку и совершив скачок обратно. Радимир за эти доли мгновения успел сосредоточиться — и, как всегда для магов, время потекло для него невыразимо медленно. Разумеется, его ход не остановился совсем, но для изучения хитроумных вражеских заклинаний этого вполне хватило бы. И Оцелот, не мешкая, ринулся в мешанину защитных контуров, поддерживающих векторов и прочей магической дребедени, которая составляла защитную полусферу.
Пожалуй, даже главе Гильдии не удалось бы справиться в срок, если бы не помощь. Силы природы не обладали ювелирным умением выдернуть нужную шестеренку и заставить механизм развалиться самостоятельно, — нет, они предпочитали мощным ударом кувалды превратить вообще всю машину в металлический блин. Давление мощи живых растений изнутри оказалось уже настолько велико, что разрывало щит. Ведь, в конце концов, вся магия братства Цепи так или иначе относилась к смерти, а значит, эффективнее всего ей могла противостоять только необоримая сила жизни и растущей природы.
И в тот самый миг, когда Мастер закончил свое виртуозное фехтование с древесной тварью, проход был сделан. Харад-аль оказался внутри в ту же секунду, проведя с собой Наран-зуна. И вот здесь, всего в паре саженей от главы братства, дервиш показал, на что он на самом деле способен, первым делом уничтожив орка-предателя. Ему оказалось достаточно просто захотеть, чтобы тот развеялся в пыль и прах, — и это произошло.
Силой дервишей была не столько магия, сколько вера. И Харад-аль, самый старый из всех пустынных чародеев, был по-настоящему опасным противником. Теперь настал его черед издевательски смотреть в черную пустоту под глубоким капюшоном Мастера, потому что в этот же миг Наран-зун коснулся рукой каменной поверхности святилища и воззвал.
И все скрылось под волнами света, неудержимым гейзером ударившего из каменного круга.
Долго ли способен держаться отряд, пусть и обладающий в избытке самыми разнообразными видами стрелкового оружия, магией и храбростью, против наступающих орд нежити?
У Альтемира был уникальный шанс узнать ответ на этот вопрос практическим путем. Но, судя по этому ответу, сей бесценный опыт собирался уйти в могилу вместе с паладином.
Сопровождаемый неразборчивым бурчанием грохот, к которому все уже успели притерпеться, внезапно стих, сменившись въедливым, плавно понижающимся по тональности, буквально разрывающим уши воем. Ширш первым углядел черный след, рассекающий небо, — Яссольф все-таки доигрался. Сбить буквально парящего над землей демона не составляло для бывалых некромантов затруднений, и сейчас неистовый боец, рассыпая из всех сочленений своего доспеха снопы искр и оставляя за собой шлейф густого дыма, падал вниз.
Паладин прикинул траекторию, примерную дальность полета, метнул вперед волну света, слегка расчистив себе путь, и опомнился только через два десятка шагов. Сообразил, что понесся выручать демона. В нерешительности замер. Кулаком снес череп самому ретивому скелету, чтобы тот не мешал думать. Сплюнул на охотно зашипевший песок. Испепелил еще парочку шустрых мертвецов и снова побежал.
Шлепнулся Яссольф не только красиво, проложив в рядах армии нежити целую просеку, усеянную обугленными костями, но и успешно, лишь слегка закоптившись. Его броня, приняв на себя этот последний удар, с чувством выполненного долга исчезла, окружающие скелеты тут же прыгнули на незащищенную спину лежащего в беспамятстве демона и тут же угодили в сноп солнечных лучей. Следом за ними с двуручником наготове рванулся мертвец в тяжелой броне, незамедлительно получил разрывной снаряд в кирасу и красиво разлетелся по округе.
