Тэд Уильямс - Война Цветов
Его разбудило деликатное покашливание Кумбера у палатки. Голова еще немного кружилась, но более или менее функционировала. При свете болотного фонарика Тео переоделся в чистую, приготовленную для него одежду — комплект из белых штанов и рубашки, смахивающий на костюм для карате.
Потом надел легкие ботинки и поцеловал в щеку спящую Поппи.
— Долго же ты возился, — сказала Кочерыжка, восседавшая на плече Кумбера.
Тео испытал настоящую ревность, видя, что ее любимое место перешло теперь к другому.
— Я пока еще плохо поворачиваюсь. — Он оглядел освещенный кострами лагерь. — Мы идем к Пуговице?
— Только ты. — Кумбер казался подавленным, хотя настроение феришера не так легко разгадать. — Это большая честь. В эту ночь Пуговица принимает лишь очень немногих.
— Тогда пошли — я порядком проголодался. Может, расскажете мне, что у вас тут творилось, пока я болтался на дне? — Тео сказал это небрежно, но зеленая тишина еще жила в нем, как сон, от которого никак не пробудишься. — Начиная с битвы — я ведь до сих пор не все понимаю. Я сообразил, как мы помогли Пуговице провести гримов в Город, и догадываюсь, что драконов они перебили, но все-таки... — Тео вздрогнул, когда сидевшие у костра гномообразные существа окликнули его по имени и пожелали доброго вечера. Другие встречные тоже явно узнавали его, улыбались застенчиво и даже здоровались. — Что это с ними? Что ты им наплел, Кумбер?
— Только правду, Тео, — без тебя у нас ничего бы не вышло. Цирус Жонкиль пришел слишком поздно, да он и не смог бы остановить Чемерицу. Лорд и его страшный выкормыш вот-вот должны были завладеть энергией, не уступающей той, которой владели король с королевой, — а может быть, и превышающей ее.
— Ну ладно, пусть гримы — но ведь в распоряжении Чемерицы и остальных была целая армия. Даже при условии, что драконов посбивали, почему все прочие парламентские заправилы не смогли победить?
Кумбер некоторое время шагал молча.
— Однажды я присутствовал на совещании в доме Нарцисса, как секретарь леди Амилии. Ты ведь помнишь лорда Штокрозу, Тео? Хороший был эльф и большого ума. Так вот, он сказал тогда, что цветочные лорды сидят на спине у народа и думают, что под ними послушная лошадь, но на самом деле они оседлали дракона. Если лорды не пересмотрят свою политику, сказал он, зверь, везущий их, когда-нибудь поймет свою силу, скинет их с себя и растопчет. Так все и вышло. Революция Пуговицы, будем называть ее так, всем раскрыла глаза. Не одни гоблины в этой стране испытывали недовольство.
— Но ведь погибли, наверное, тысячи?
— Не так много, как ты полагаешь. Несколько сотен было убито в первые часы, когда констебли еще думали, что подавляют обыкновенный бунт. Но когда драконы рухнули вниз и народ вышел на улицы по-настоящему... ведь констебли в большинстве своем не Цветы, а простые эльфы, почти такие же, как мы с Кочи. Одно дело для какого-нибудь столетнего юнца из Боярышника — стрелять по смутьянам, которые пуляют в тебя камнями и пытаются поджечь с помощью огненных чар, и совсем другое — косить подряд мужчин, женщин и даже детей, которые стоят перед тобой и отказываются делать, что им приказывают. Особенно когда ты, как многие констебли, сознаешь, что они правы, а те, кому служишь ты, — нет.
— Но если цветочные лорды разбежались, кто же теперь у власти? Кто правит страной?
— Хороший вопрос, парниша, — вставила Кочерыжка.
— В общем, никто — это и делает наши дни такими решающими. Сейчас я покажу тебе кое-что, Тео. — Они уже дошли до моста, и Кумбер по винтовой лестнице повел его наверх. Двое с копьями — то ли гримы, то ли просто вооруженные гоблины — остановили их, бегло осмотрели и пропустили на мост. — Подойди сюда.
Тео, став у перил, не сразу понял, что скопление тусклых огней перед ним, — это Город.
— Он совсем другой теперь. Похоже на угли в гаснущем костре.
— У нас теперь новый Совет, в который вошли эльфы всех видов, гоблины и даже феришеры. Пока что они работают в полном согласии. Солдаты по их распоряжению освобождают рабов на энергостанциях и запирают эти станции на замок. Теперь в этом городе каждый добывает себе энергию сам. Там, внизу, горят костры, фонари и свечки. Жители приберегают силы для более важных дел, чтобы кормить и защищать свои семьи. В центре совсем темно, и все дома там пусты. Это новый мир, и никто еще не знает, каким он будет.
В последний раз на памяти Тео Город, как витрина ювелирного магазина, сиял бриллиантами, рубинами и сапфирами. Теперь все драгоценности как будто заменили янтарем и топазами, но эти древние загадочные огни почему-то действовали успокаивающе.
— А что стало с королем и королевой?
— Они исчезли из руин Собора на Старом Кургане. Возможно, они умерли — на этот раз по-настоящему, — но я в это не верю. Может быть, они просто... переехали. Никто ничего не знает. Наши университеты, думаю, будут биться над этим вопросом еще много столетий. — Кумбер взял Тео за руку и повел по мосту. Он действительно изменился. В нем появилось что-то весомое, примирившее друг с другом все его прежние свойства. — Теперь иди, — сказал он, кивнув на башню. — Пуговица ждет тебя.
— Возьми меня к себе на минутку, Тео, — скомандовала Кочерыжка, и Кумбер отошел, чтобы они могли поговорить наедине.
— Ты счастлива? — спросил ее Тео.
— С Кумбером-то? Он хороший парень. Славный, как весенний дождичек. Тихий немного, но у меня бойкости и на двоих хватит. — При свете факела он видел ее круглое, как у совушки, личико. — Ты за меня не беспокойся. Я правда счастлива — думаю, и тебя счастье ждет, как бы все ни обернулось. Я только хотела сказать... в общем, я тобой горжусь, вот. Ты совсем не такой обормот, как я думала.
— А в письменном виде можно? — засмеялся он.
— Можно подумать, ты умеешь читать, — фыркнула Кочерыжка. — Она встала на цыпочки, уперлась рукой в его подбородок и поцеловала его в уголок рта — едва ощутимо, как тающая снежинка. — Если ты даже не вернешься к нам, мы тебя не забудем. Я не про Кумберовы дурацкие книжки, а про тех, кто любит тебя.
— Как ты?
— Как я.
Он, как можно осторожнее, поцеловал ее в макушку.
— У меня не так уж много настоящих друзей, ты знаешь.
— Может, это из-за твоего запаха. — Но ее подковырки уже не могли его обмануть. — Теперь верни меня моему парню, пока ему не вздумалось треснуть тебя ученым трактатом.
* * *Он ожидал, что наверху его встретят Пуговицыны огры, но вместо них увидел трех незнакомых гоблинов в ярких одеждах, с ножами за поясом и раскрашенными лицами. Его приход у них особого восторга не вызвал, но и враждебности тоже. Они поклонились ему строго официально, держа руки по швам, и проводили к Пуговице. В одном углу комнаты сидели на полу, поджав ноги, гоблины-музыканты. Они наигрывали тихий, но замысловатый напев, и Тео отбросило назад, в те мгновения, когда одна только музыка спасала его. А может, не только его? Может, гоблинский джаз весь смертный мир спас от гибели?
