Людмила Музыка - Сын герцога
Тень был терпелив. Он мог часами сидеть без движения, дожидаясь удобного момента. В этот раз пришлось ждать намного дольше. Нужный ему человек оказался слишком подозрительным, слишком опасался таких вот незваных гостей, слишком перестраховывался. Но и тень был далеко не новичок. Он умел выслеживать, умел подобраться вплотную, обходя ловушки и проскальзывая между плетениями заклинаний, умел дождаться удобного момента. Дождался и в этот раз.
Маг был слишком отвлечен. Настолько, что не контролировал поток своей силы. И она разносила все вокруг: предметы, мебель и даже защитные заклинания. Тени даже не пришлось проделывать прорехи в чужих щитах, хозяин кабинета сделал это сам. А дальше все оказалось и проще, и сложнее одновременно. Тени нужно было нанести один определенный удар. Но для этого, маг должен был занять удобное положение.
В это раз чужаку повезло — ему не пришлось долго ждать. Хозяин кабинета слишком погрузился в себя. Увлеченно рассматривая что-то, что видел только он один, маг подался вперед. И тень не упустил свой шанс. Длинная игла, украшенная небольшим рубином в виде навершия, вошла точно в основание черепа. Убивая почти мгновенно. Но сердце жертвы успело сделать еще удар. Достаточно для того, чтобы активировалось заклинание, дремавшее в камне-артефакте. И оно ударило по всем, с кем в этот момент был связан погибший маг.
Тень замер на мгновение, позволив телу правителя Ванаана упасть на пол. Ему оставалось выполнить вторую часть поручения. Достав переданный ему флакон, он вылил его содержимое на артефакт в форме звезды, который погибший маг никогда не снимал со своей шеи. Жидкость текла тягуче медленно, но тень не стал разбираться, была ли это на самом деле кровь, или что-то другое. Ему стоило поспешить. Потому что о смерти своего правителя уже знало все королевство.
Впрочем, о гибели владыки Ванаана скоро стало известно и по другую сторону Хребта мира.
Королева Мирримель безмолвной статуей замерла в своем кресле. Полученное известие оказалось настолько важным, что ее выдержки не хватило, чтобы совладать с собой. Когда заветное желание, которое не смеешь не то что вслух произнести, но даже повторить про себя, неожиданно исполняется — первой реакцией будет неверие и страх. Вот и королева боялась. Сначала того, что послание — всего лишь чья-то злая шутка, насмешка над горем ее народа. Потом того, что оно окажется правдой.
Мирримель хотелось вскочить, закричать или, еще хуже, расплакаться как маленькой девочке — сделать хоть что-нибудь. Но она продолжала неподвижно сидеть на месте. Потому что у дверей ее комнаты как всегда маячили несколько охранников. И Элавиоль все еще стояла рядом с ней. Королева не могла позволить себе быть слабой. Только не перед ними и только не теперь.
К счастью, Кан правильно истолковал ее умоляющий взгляд.
— Дитя, тебе пора продолжить занятие с мастером плетений, — напомнил он.
— Благодарю вас, советник. Ваше величество, — юная эльфийка вежливо попрощалась и скрылась за дверью.
Конечно, Элавиоль хотелось остаться и узнать, что могло так сильно поразить королеву (от недостатка внимательности девушка никогда не страдала). Но она не могла ослушаться приказа одного из древнейших эльфов, пусть и высказанного в очень мягкой форме.
Только когда Элавиоль вышла из комнаты, королева позволила себе немного расслабиться. Она лихорадочно перебирала бумаги, разложенные на столе (больше для того, чтобы чем-то занять руки), и, размышляя, как ей теперь поступить.
Советник дал ей несколько минут на то, чтобы прийти в себя, а потом произнес:
— Так что вы решили, ваше величество?
Мирримель раздраженно вздернула подбородок, но, заметив легкую улыбку на губах Кана, осеклась и спросила:
— Что мне теперь делать?
Это прозвучало настолько беспомощно и жалко, что эльфийка невольно поджала губы. Еще ни разу в жизни, даже в далекие времена своего ученичества, она не позволяла себе быть настолько слабой и неуверенной в себе.
— Боюсь, что это решение можете принять только вы.
Скрестив руки на груди и опустив глаза, древнейший, казалось, превратился в статую. Ни жестом, ни взглядом не давая ей ни одной подсказки. Но как это не странно, именно такое его поведение помогло Мирримель принять окончательное решение.
— Прикажи начать приготовления, — скомандовала она.
— Да, ваше величество, — ответил советник, все еще не поднимая глаз.
— Разыщите детей, оставшихся на острове. Верните тех, кто ушел в приграничные поселки.
— Слушаюсь.
— Соберите все, что нам понадобиться. Артефакты, свитки, библиотеку. Берите только то, что может поместить в руках. Сокровищницу Атэр Инир после нашего ухода закрыть и запечатать.
Мирримель стремительно пересекла комнату, но когда она взялась за ручку двери, советник окликнул ее:
— У нас осталось не так много времени.
— Ты и сам знаешь, что делать, Кан, — эльфийка обернулась, позволив чувствам, столько лет скрываемым глубоко внутри ее сердца, на мгновение отразиться на ее лице, и почти попросила, — мне нужно найти Илинеля.
— Конечно, ваше величество, — снова поклонился советник.
Кощунственно было бы препятствовать матери, желающей увидеть своего сына. Особенно теперь, когда у них появился шанс на спасение. Тем более что в личном присутствии королевы действительно не было никакой необходимости.
К подобному повороту событий все давно было готово. Несколько мысленных распоряжений запустили лавину, которую уже нельзя было остановить.
Известие о гибели ванаанского правителя долетело и до главы закрытого клана подгорников. Но особой радости гному оно не принесло. В отличие от романтически настроенных юнцов, воспринявших новость с восторгом, глава клана не забывал, что, не смотря на смерть одного ванаанца, пусть и высокопоставленного, сам Ванаан никуда не делся, как и его порядки. А смена одного тирана на другого — только вопрос времени.
Поэтому, обнаружив в своих покоях подозрительную личность в неброской одежде и с закрытым куском шелковой ткани лицом, он почти не удивился. Ванаанцы не прощали предательства. А его клан явно оказывал помощь врагам, помог им преодолеть перевал и снабжал информацией. Наказание им было не избежать. Единственное о чем молился глава четвертого клана, так это о том, что новый правитель Ванаана удовлитворится его смертью и не станет уничтожать весь клан. Поэтому появление убийцы гном воспринял почти с облегчением. Он был готов расплатиться за свою ошибку. Но поведение незнакомца озадачило его. Вместо того чтобы убить жертву, ванаанец (а кто еще это мог быть?) стоял на месте и не спешил нападать.
