Терри Гудкайнд - Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница
Хотя она и не знала причины своего внезапного пробуждения, но скоро ей всё стало ясно. Краем глаза она заметила, что Самюэль был прямо сверху — он навис над ней. Сохраняя тишину, он затаился всего в нескольких дюймах, как горный лев, сосредоточенный на добыче. Он был совершенно обнажённым.
Кэлен была настолько ошеломлена, что на мгновение застыла от замешательства, задаваясь вопросом, проснулась ли она на самом деле или она оставалась во власти какого-то странного кошмарного сна. От неожиданной тревоги её дезориентация испарилась, и сработали инстинкты.
Никак внешне не выражая своё пробуждение, она очень медленно потянулась рукой к поясу, чтобы достать нож. Ножны отчасти были под ней, поскольку она лежала на правом боку. Ей нужно было протиснуть пальцы под себя и достать нож, и при этом не показать, что она проснулась. Она рассчитывала, что одеяло поможет скрыть движение руки.
Ножа там не было.
Надеясь что он по какой-то случайности выпал и лежит на земле поблизости, она незаметно посмотрела вниз. Но его не было и там. Пока она шарила под одеялом, пытаясь найти свой нож, она заметила неподалёку груду одежды Самюэля. Затем она увидела нож, брошенный поверх его одежды, чересчур далеко, вне досягаемости.
Ей стало отвратительно, когда она представила, как он украдкой сбрасывал с себя одежду и таращился на неё, пока она спала. Она была в шоке от мысли, что он подобрался близко и, наблюдая за ней и вынимая её нож, готовился заняться с ней непристойностями, а она, при этом, даже и не подозревала об этом. Наряду с потрясением, она сердилась на себя за то, что позволила ему зайти так далеко.
Хотя Самюэль и казался всегда робким и застенчивым, а временами ему не терпелось услужить, этот поступок её совсем не удивлял. Она очень хорошо помнила те моменты, когда ловила его взгляд на себе. Те взгляды всегда походили на выражение трусливой страсти, которую он никогда ничем иным и не выказывал. Она смерила свой гнев, устремив его на выживание.
Оставаясь в замешательстве и нерешительности, Самюэль, вместо решительной атаки, двигался крайне медленно, пядь за пядью занимая своё положение, подкрадываясь всё ближе. Очевидно, он хотел оказаться полностью над ней, а потом, когда почувствует, что подобрался достаточно близко и уверится, что она не сможет высвободиться, то силой завладеет ею и претворит в жизнь подлые мысли, которые всегда скрывались за его жёлто-золотистыми глазами.
Самюэль не был крупным человеком, но был мускулистым. Безусловно, он был сильнее. Не было никакого способа высвободиться без борьбы, а для схватки с ним её положение оставляло желать лучшего. На таком близком расстоянии она даже не сможет действенно врезать кулаком. В такой близости, без ножа, без кого-либо, кто бы смог придти к ней на помощь, слишком мало было надежды суметь отбиться от него.
Даже притом что он был значительно сильнее, и она спала, он всё же действовал настороженно. Он ошибся, решительно не выведя её из строя. И вопрос был вовсе не в недостатке возможностей или преимущества, а в недостатке храбрости. Единственным преимуществом в этот момент было то, что он не действовал стремительно, и что он не подозревал о её бодрствовании. Ей не хотелось упустить это преимущество. Когда она начнёт действовать, то неожиданность поможет даже уравновесить силы и даст ту возможность, которая не представится вновь.
В голове она стремительно перебрала возможные варианты. Оставалось только одно — ударить первой. И она должна сделать это рассчётливо.
Первое, что пришло на ум — двинуть коленом в то место, удар по которому доставит ему наибольшую боль, но если учесть, что она лежала на правом боку, а её ноги были обёрнуты одеялом, и ещё учитывая, что он, раположившись над ней, прижал это одеяло, то подобное действие окажется плохим вариантом первого удара.
Между тем, её левая рука была свободна и лежала, как раз, на одеяле. Похоже, это её лучшая возможность. Не дожидаясь, пока станет слишком поздно, она ударила сильно и быстро, столь же резко, как змея, пытаясь выбить ему глаз большим пальцем. Изо всех сил она давила на мягкую ткань его глаза.
Он вскрикнул от испуга, резко отдёрнув своё лицо назад и в сторону. Быстро очухавшись, он отшвырнул прочь вцепившуюся в его лицо руку. В тот же самый момент он навалился на неё всем своим весом, со свистом выдавливая весь воздух из её легких.
Но, прежде чем она смогла вдохнуть, он передавил рукой горло и обеими руками прижал её голову к земле, не давая ей перевести дыхание. Кэлен пиналась и выкручивалась из всех сил в попытке вывернуться. Но это было равносильно попытке высвободиться от медведя. Она никак не могла состязаться с его силой и весом, особенно в той уязвимой позиции, в которой она была. У неё не было никаких средств, чтобы скинуть его и никакого эффективного способа, чтобы ударить.
Кэлен вывернула голову подальше вправо, чтобы ослабить прямое давление его локтя на горло. Наконец, силой мышц своей шеи ей удалось высвободиться из-под критического давления настолько, что она смогла вдохнуть.
Пока она задыхалась от тщётных попыток набрать воздуха, её взгляд был устремлён на его одежду, лежавшую неподалёку. Она разглядела рукоять меча, торчащую прямо из-под его штанов. Она смогла увидеть свет ранней зари, ярко отсвечивающей золотое слово «Истина» на рукояти, обмотанной серебряной проволокой.
Кэлен отчаяно пыталась схватить рукоять меча. Ей не хватало совсем чуть-чуть, чтобы дотянуться до него пальцами. Она понимала, что, поскольку она лежала на земле и у неё нет полной свободы распоряжаться руками — даже если ей удастся завладеть им, — у неё не будет ни одного шанса вынуть лезвие из ножен и проткнуть Самюэля или хотя бы полоснуть. Она преследовала другую цель — просто схватить за рукоять и затем ударить его в лицо или голову. Меч был достаточно тяжёлым и мог нанести серьёзную травму. Хорошее попадание в нужное место, например в висок, может даже убить её насильника.
Вот только рукоять меча была вне досягаемости.
Пока она отчаянно извивалась, пытаясь дотянуться и достать меч, у Самюэля были затруднения с тем, чтобы завладеть ею. Одеяло мешало его похоти заполучить её. Навалившись поверх неё, чтобы удержать её внизу, он лишь усугубил его неприятное осложнение. Похоже, что он не продумал практическую сторону осуществления замысла. Ему весьма эффективно удавалось удерживать её внизу, и одеяло было тем инструментом, что позволяло ему держать её руки и ноги под контролем. И в тоже время, оно препятствовало ему добраться до окончательной цели.
Она понимала, что это будет продолжаться только до того момента, пока до него не дойдёт просто ударить её и лишить сознания.
![Ирина Кнорринг - Повесть из собственной жизни: [дневник]: в 2-х томах, том 1](/uploads/posts/books/41661/41661.jpg)
