Кассандра Клэр - Draco Sinister
— Но Повелитель Змей…
— Если он не узнает, это ему не повредит.
Флёр покачала головой, глядя на него.
— Я не понимаю, — сказала она. — Разве ты не чувствуешь боли?
— Я чувствую похмелье, если ты это хотела знать.
Флёр выпрямилась, ее плечи напряглись. Она протянула руку и подтянула рукав ночной рубашки, обнажив руку. Драко мельком увидел уродливый шрам Черной Метки, выжженной на ее молочнобелой коже, прежде, чем она опустила рукав.
— Это не причиняет тебе боль?
— Было больно, когда он выжигал это у меня на руке. Но, похоже, все зажило. Мне это не нравится. Но она не болит.
— Что ж, она должна болеть, — заметила Флёр. — Я чувствую резкую боль всякий раз, когда я произношу его имя. Если бы я попыталась действовать против него, как это делаешь ты, боль была бы ослепляющей. Не понимаю, как тебе это удается.
— Может быть, это оттого, что ты его Источник?
Она покачала головой.
— Метка соединяет нас с ним так же, как темные существа, которыми он повелевает, соединены с ним Зовом. Это не имеет смысла. Со всеми заклятиями, наложенными на тебя, и дополнительными оковами Темной Метки не должно быть возможности сопротивления. Никоим образом. Это совершенно бессмысленно. Он это знает. Я это знаю.
— Может быть, это Волеукрепляющее зелье, — рассеянно предположил Драко, но сам он знал, что дело не в этом — он помнил ощущение, как зелье будто вытекло из него, когда они с Гарри стояли перед дверью из адмантина, а затем…
Флёр посмотрела на него с сомнением.
— Не думаю, что ты сам в это веришь.
— Не важно, во что я верю, — торопливо ответил он, поднимая плащ там, где Джинни оставила его — у ножки кровати. — У нас нет времени для большого онтологического (философского — прим. пер.) изучения того, что происходит со мной. Я должен добраться до Гарри и остальных.
— Что происходит…
— Нет, — резко оборвал он и увидел, как она вздрогнула. — Ты простишь меня, — добавил он с едкой ноткой, — если я пока что не расскажу тебе в деталях все мои планы. Ты еще не совсем вернулась в список моих друзей.
Он был уже в дверях, когда Флёр заговорила.
— Будь осторожен, — сказала она.
Он оглянулся на нее, кивнул и вышел.
— Два часа, — сказал Рон.
Это были первые его слова почти с того момента, когда они поняли, что Джинни ушла. По крайней мере, он снова сел рядом с Гарри и Гермионой; теперь они сидели в ряд у стены — Гарри в середине, Гермиона с одной стороны и Рон с другой, касаясь, друг друга плечами. Она чувствовала, что Гарри был рад, что Рон снова с ними, даже если он был в подавленном настроении и молчал. Гарри всегда становился немножко другим, когда Рон был рядом, и, определенно, более счастливым; присутствие Рона некоторым образом примиряло его с окружающим миром, как ничто другое.
— Она вернется, — отозвался Гарри, и его цепи звякнули, когда он коснулся плеча Рона. — Послушай, это не твоя вина.
— Конечно, нет. В этом виноват Малфой.
— Вот это характер, — с легкой улыбкой сказал Гарри.
Рон только покачал головой в ответ, пристраиваясь у стены. Пока он это делал, Гермиона заметила что-то необычное. Она подалась вперед, поморгала, а затем потянулась через Гарри и коснулась плеча Рона. Тот обернулся к ней, и она снова увидела это — возле его виска был знак, чуть выше и рядом с бровью, слабый серебристый след как раз в том месте, куда его поцеловала Ровена. Это напоминало шрам от давно зажившего ожога, но она точно знала, что этим утром у Рона не было такого знака.
— Рон, — медленно начала она, — ты не… ты не можешь… как-нибудь почувствовать, где она может быть?
Рон посмотрел на нее так, будто она была буйнопомешанной.
— Я не могу чего?
— Ровена сказала, что ты Прорицатель, — пояснила Гермиона. — Я подумала, может, ты сможешь предвидеть что-нибудь.
— Нет, черт меня побери, не могу, — огрызнулся Рон. — Я не могу выступать по заказу.
В сущности, я вообще не могу выступать. Нет, погоди, это вышло неудачно, — он провел тыльной стороной ладони по натруженным глазам. — Я просто хотел сказать, я никогда ничего не предсказывал, и я не вижу, с чего бы мне начать это делать теперь.
— Неважно, — вздохнула Гермиона.
Рон встрепенулся:
— Если только я не предсказывал какие-нибудь ужасные пытки для Малфоя. Вот это я мог бы сделать.
— Ох, Рон, — сердито вздохнула Гермиона. — Как раз я хотела бы, чтобы он был здесь. Он мог бы объяснить, что происходит.
— Точно, поскольку он так замечательно все объяснил, когда приходил в прошлый раз, — сказал Гарри, хотя и беззлобно.
— Я желаю, чтобы он тоже оказался здесь, — ожесточенно заявил Рон. — Чтобы я мог заехать ему в физиономию.
Черное отверстие в стене распахнулось, и вошел Драко.
На миг все замолкли.
— А теперь я желаю, чтобы у меня был миллион галлеонов, — произнес Рон и с надеждой оглянулся вокруг.
Гермиона одарила его взглядом.
— Проверка на всякий случай, — пояснил Рон.
Она снова переключилась на Драко, который быстрыми шагами пересекал комнату, направляясь к ним. Джинни с ним не было. В руках он нес свой меч, без ножен, и выражение его лица было настолько суровым, что ее сердце едва не остановилось. Прежде, чем она успела собраться с мыслями, Рон с быстротой молнии вскочил на ноги и шагнул вбок, чтобы оказаться между Драко и Гарри.
Драко встал, как вкопанный, и уставился на него.
— Что это ты делаешь, Висли?
Рон скрестил руки на груди. Ему не надо было задирать голову — он и так возвышался над Драко — но он все равно сделал это.
— Не приближайся, — предупредил он.
— Уйди с дороги, — велел Драко.
Рон покачал головой.
— Ты хочешь отойти, — сказал Драко, прищурив глаза, — или ты хочешь узнать, какова на вкус хорошая итальянская обувь?
Рон заморгал:
— Чего?
— Я думаю, он хочет сказать, что он пнет тебя в лицо, — пришла на помощь Гермиона.
— Не вижу, какое отношение к этому имеет поедание его ботинка, — отрезал Рон.
Драко закатил глаза.
— У меня неудачный день, — сказал он. — Мои угрозы не действуют так, как могли бы. Давайте начнем сначала. Уйди с дороги, Висли.
— Нет, — ответил Рон.
— Уйди с дороги, или я нарежу тебя на длинные, тонкие полоски и скажу всем, что ты прогулялся по чрезвычайно острой терке, надев очень тяжелую шляпу, — сказал Драко.
— О-о, это звучало гораздо лучше, — подбодрила Гермиона. — Прекрасное воображение.
— Я все равно не двигаюсь, — сказал Рон.
Гермиона перевела взгляд с Рона к Драко. Гарри находился позади нее, и она не могла видеть выражение его лица. Драко, похоже, колебался между удивлением и едким весельем.
