Ната Чернышева - Тропою снов
Меня душила бешеная ярость. Если б только я знала, за каким хаосом Баирну такой странный артефакт понадобился! Если б знала заранее, так сразу послала бы его куда подальше, слизней за хвосты таскать! В таких выражениях, что у Верховного уши в трубочки сами собой посворачивались бы. И плевать, что он со мной потом за это сделал бы!
Матахри виновата, она заслужила смерти. Но не мучений же! Лучше б аль-нданн Баирну сразу ее казнил. Честнее было бы.
На нас оглядывались. Кто-то даже попытался вразумить меня: мол, девочка, как тебе не стыдно, вражьей-то роже помогать. Я не ответила, только в глаза той тетке посмотрела. Она сразу же рот захлопнула, треска жирная. И с дороги убраться поспешила. Правильно сделала. Вовремя. Не то получила бы пинка, магического, и плевать, что со мной за это патрульные сделали бы.
Я привела пленницу сразу в дом. Принесла ей одежду, заставила сменить промокшее платье на сухое. Отжала влагу с волос, замотала в банное полотенце… Матахри не сопротивлялась, но и помогать не спешила, как будто ей было все равно.
— На, — я протянула ей кружку с горячим шертом. — Пей.
Матахри смотрела на меня, не торопясь принимать питье.
— Зачем? — хриплым голосом спросила она, голос не сразу ей покорился.
— Сказано, всякий может милосердие проявить, — угрюмо объяснила я. — В той мере, в какой посчитает нужным. Вот я и проявляю. Ты недовольна?
— Нет, почему же, — она зашлась кашлем, потом прошептала севшим голосом:- Довольна…
— Пей, — я сунула кружку ей в руки.
И тут уж гордость ей наконец изменила. Матахри вцепилась в кружку обеими руками и начала жадно пить, захлебываясь и разливая шерт.
— Еще?
Она торопливо кивнула. Ее било крупной дрожью. Поди, намерзлась за целую-то ночь. Я принесла шерстяное одеяло, набросила ей на плечи.
— Благодаю, дитя… — прошептала она, запинаясь.
— Подавись ты своей благодарностью! — выкрикнула я злобно. — Чтоб тебе треснуть, чтоб тебя Хаос вдоль и поперёк проел!
— Могу обратно уйти, — помолчав, медленно проговорила Матахри. — Дорогу помню…
— Сиди уже! — приказала я.
Она пригляделась ко мне внимательно. Головой покачала, пробормотала себе под нос, но я расслышала:
— Совсем Баирну с ума стронулся. Целых три ралинза на ребенка навесил…
Я невольно коснулась рукой ралинза. Он и впрямь тройной… только это не три разных артефакта, подвешенных для удобства на одну цепочку, а один-единственный, причем даже не мой; просто с того момента, как он в моей руке сам собой разделился на три части, и началась моя магическая жизнь. А эта Матахри совсем ослепла на площади, что ли? Не видит разве, что каждая часть ралинза принадлежит различным изначальным Силам? Хотя, наверное, эти проклятые кольца полностью отнимали у нее все способности к магии. Простым ведь глазом разве углядишь, что перед тобой: обычная вещь или магический артефакт!
И тут меня вдруг прорвало:
— Это мой артефакт! — сказала я, тыча пальцем в запястья матахри. — Вот эти кольца. Это я делала! Третьего дня ко мне Баирну пришел, и мы вместе сделали! Я не знала зачем! Он мне ничего не объяснил. Ты понимаешь хоть, что это такое? Если умрешь так и останешься здесь, возле этой дряни. До конца времен. Не сможешь вновь родиться ни в нашем мире, ни в других мирах, — нигде!
— Тебе-то что с того? — искренне удивилась Матахри. — С чего это вдруг ты меня полюбила?
Я смотрела на нее. И в самом деле, зачем оно мне? Я эту Матахри ненавижу! Она мой предел сожгла, семью погубила. Родителей моих, всю мамину родню, Норка с Саеммой. А я цацкаюсь тут с нею…
— Не знаю, — сказала я наконец. — Не знаю я! Но я придумаю, как убрать эти кольца. Придумаю и выкину их к Хаосу в задницу. А там посмотрим.
Она только усмехнулась. Понимающе так. Но у меня уже не было сил держать i>настоящие чувства и дальше. Пустота накрыла душу снова, причем какая-то особенно мерзкая, промозглая, словно не Матахри, а я сама провела на храмовой площади дождливую ночь без крыши над головой.
— Еще пить будешь? — спросила я у нее.
Она помолчала, потом качнула головой:
— Нет. Не сейчас.
— Как хочешь. Кувшин — вот, рядом поставлю. Захочешь, возьмешь.
Я встала. Но Матахри вдруг взяла меня за руку, и я ощутила жар Света, заточенного в браслете, обхватившего ее запястье.
— Спасибо тебе, девочка, — прошептала она, силы почти покинули ее. — Спасибо…
Я выдернула руку. И ушла, не сказав ей больше ни слова.
Мой дом стоит в старой части Накеормая, недалеко от храмовой площади. Когда-то город был очень маленьким, так, небольшое поселение, выросшее вокруг Вершины Света. Когда-то, безумно давно, здесь позволено было обитать только нданнам…
Сейчас не то. Сейчас в Накеормае живет очень много народу. Так уж вышло, что единственный путь в Небесный Край проходит именно здесь. Были и другие дороги, но магические войны прошлых веков разрушили их полностью, настолько, что даже следа не отыщешь теперь. Ныне остался один путь — через столицу Накеормайского Предела. И если хочешь спуститься вдоль быстрой реки Борайны к заливу или подняться к Медовым Водопадам, сердцу горной страны, Накеормая тебе не миновать.
Город на самом деле очень красив. Белокаменные дома, лестницы, висячие сады. Чем выше статус горожанина, тем выше (и ближе к Вершине Света) стоит его дом. Мой наставник и его жена были очень уважаемыми людьми. Их дом, отошедший теперь ко мне, стоял на первой кольцевой улице, всего в двух лестничных переходах от храмовой площади.
…Как-то так вышло, что ноги сами собой понесли меня наверх. К кольцу гиганстких саремшитов, еще на заре нашего мира посаженных самым первым Хранителем Вершины Света. Никто уже не помнил его имени, а дело его рук продолжало жить в мире — сам Храм и эти деревья…
На площади было пустынно и безлюдно. Собственно, не то это место, чтобы беспечно по нему прогуливаться. Стоящая в центре громада Храма подавляет своей мощью и высотой. Я пошла по аллее под деревьями.
Храм не различает возраста. Ему что аль-нданн Баирну, что я — без разницы. Что во мне Храм нашел такого, чем я ему приглянулась, по сей день не понимаю. Но остальные, те, кто до меня пытался встать вровень с Верховным, все до одного погибли. И не просто так погибли: души их были отброшены вниз по Спирали, воплощений на сорок, им теперь, чтоб до уровня нашего мира подняться, сорок жизней в разных мирах прожить надобно. Сложно это все, Спираль Миров, восходящие инкарнации. Не для моего ума. Многого я понять никак не могла, хотя и старалась. Вот допустим, не понравился кто-то Храму, так зачем убивать его за это? Отогнать, припугнуть, чтоб не лез больше, разве этого мало? Почему непременно надо Силу из души выкачать по самое донышко?
