Eugene - Гимн неудачников
Колдун выглядел очень помято, потому что, кажется, я приземлился на него. Но он сам виноват, а черные маги живучи по своей сути. Хуже было то, что неудавшаяся жертва умертвия стоял на коленях, заложив руки за голову, а в затылок ему упирался ствол автомата.
— Ну что, вот и встретились! — первый спецназовец прекратил орать и заметно повеселел. — Помнишь меня, а?
Черная Смерть крайне экспрессивно ответил, что не помнит, но уверен, что спецназовец и это, и вот это, и даже это. Масочник не смутился и не расстроился.
— Да я напомню, без проблем! Это в мою смену ты приказал пропустить своего дружка-мертвяка. Припомнил, выродок черный?
А, это тот самый социопат-трудоголик, который в прошлый раз целил в меня из огнеметов? Сейчас, видимо разобравшись в приоритетах и проблеме, кто тут главный, стражник все свое внимание посвятил Смерти. Я поднял глаза и тупо уставился на своего охранника, товарища первого, который с фонариком; тот ответил тусклым взглядом и промолчал. По всему его виду было понятно, что он хотел бы сейчас спать дома и энтузиазмом, в отличие от коллеги, не горел. То ли я выглядел настолько жалко, то ли он по жизни был пофигистом.
Первый масочник продолжал разливаться соловьем.
— А я знал, что тут что-то не так. Я давно знал, что вы с умертвиями снюхались. И ты за это ответишь, тварь!
"А не я!" — послышалась логичная концовка. Стражник говорил бодро и с искренним задором; сразу видно, что человеку нравится его работа, даже если приходится ради нее вставать среди ночи и мчаться на другой конец города. Зато уж там можно отвести душу на задержанных и приятно провести время.
Смерть в ответ всех послал. Служитель закона и порядка, продолжая диалог, пнул колдуна по спине и почти сразу надавил стволом на затылок, заставляя пленника чуть ли не ткнуться лицом в землю.
— Лежать, молчать, — с удовольствием приказал он. — Мало мы вас на гражданской били…
Вопли и грохот сверху стали гораздо интенсивней, потом что-то звякнуло, вновь посыпались обломанные ветки и в нескольких метрах от нас на траву шлепнулось тело. Совсем рядом упал темный предмет и покатился в мою сторону, а когда докатился, я понял, что это оторванная голова.
Голова. Оторванная человеческая голова в маске.
Кажется, от моего вопля примолкли даже те, кто сражался в гостинице.
… - Да заткнись ты уже! — рявкнул кто-то мне в ухо.
— Г-голова, — попытался объяснить я, удивленно оглядываясь. Мы стояли в какой-то незнакомой подворотне, едва освещенной уличными фонарями, и Смерть выковыривал из рюкзака с зубами сплющенную пулю.
Возвращаясь к гражданской войне — это еще вопрос, кто кого бил. Если десять на одного — тогда колдуна, а по-другому силы уже не равны. И тот стражник должен был это знать.
— Пошли, — черный маг спрятал пулю в карман и закинул рюкзак на плечо.
— А куда мы…
— Заткнись!
И я заткнулся.
Ночные улицы и переулки были пустынны. Здравомыслящие люди попрятались, а нездравомыслящие не пережили войну и бунт черных; стражников же больше занимали парочка умертвий, непонятным образом оказавшихся посреди мирного безопасного города. Короткими перебежками, какими-то развалинами, еще не восстановленными после ниморских бомбежек, мы добрались до невысокой стены, через которую перелез даже я. Пожалел мгновенно, когда оказался на ровном пространстве, прямо под светом прожекторов. Смерть застыл рядом, прислонившись к стене и почему-то прижимая руку к груди, часто и хрипло дыша.
Не знаю, что со мной сделал Град, или чем я ударился, упав вниз, но мне до сих пор было хорошо. Ветерок приятно бодрил, и я был полон энергии. Эта звездная ночь была замечательной, эти прожектора были замечательными, и даже извивающиеся тени, мчащиеся к нам со всех сторон, были замечательными. Что не помешало мне пнуть ту, что добежала первой. Мокрица задергала всеми лапками, перевернулась и скукожилась.
— Яд, дебил! — прохрипел совсем не замечательный Смерть, отталкивая меня в сторону. Его тень начала расти, расти и расти, пока не коснулась дальней стены и не перебралась на вышку. Мокрицы, попавшие в ее пределы, беззвучно чернели и рассыпались прахом; кажется, я даже слышал шорох бьющихся в агонии множества лапок. Оставшиеся выстроились вдоль тени, шурша мягкими бледными панцирями и озадаченно поводя чувствительными усиками: они ощущали врага, но вместе с ним пришла опасность, опасность, с которой им не совладать. Ага, новое поколение, второе или третье после гражданской; совсем ведь еще юный город, только недавно восстановили, привезли гнездо… Молодые еще, натасканные на умертвий, а не на колдунов. Ветераны тех битв были раза в два больше, носили броню и по характеру больше напоминали ниморские броневики, заболевшие бешенством.
Не дожидаясь нового окрика, я поспешил за черным магом, ежась под ярким светом прожекторов и каждую секунду ожидая окрика или выстрелов. Но Смерть уверенно пер вперед, и скоро я понял, почему, как только наткнулся на тела; тень растеклась по стене, окутывая лежащих людей. Оставалось надеяться, что они всего лишь без сознания, раз не рассыпались в пыль как питомцы.
Сторожевые вышки стояли вплотную к стене, а за ней простиралась голая пустошь. Лишь где-то у ее края темнел, сливаясь с небом, Великий Лес.
Смерть глянул вниз и резюмировал:
— Придется прыгать.
Лицо его стало откровенно страдальческим, и я внезапно подумал, что маги, в сущности, тоже люди — злобную черную тварь перспектива вдохновляла не больше, чем меня.
Свои умозаключения я пересматривал уже в воздухе, когда колдун просто столкнул меня вниз.
Я искренне думал, что после приземления уже не встану. Но я мог думать все, что угодно, но пока Черная Смерть имел другое мнение, просто так спокойно умереть под стеной от тяжких телесных повреждений мне не светило. Оказалось, колдовство работает не хуже целительской магии, и переломы волшебным образом обращаются в ушибы, когда к нему прилагаются угрозы, зверское выражение лица и намерение эти самые тяжкие телесные причинить собственноручно.
После мы долго шли по пустоши. Потом по лесу. В лесу было темно и ничего не видно, и я периодически встречался то с деревом, то с кустом, то с землей, когда спотыкался об всякий хлам на пути. Я вновь двигался вслед за Смертью, ориентируясь по звуку его шагов. А что было делать?
Шаги стихли. Наступила полная и бесповоротная тишина.
— За нами будет погоня? — спросил я у темноты, скорее просто желая услышать знакомый голос.
— Пусть рискнут, — судя по голосу, Смерть стоял совсем рядом.
Мне почему-то показалось, что маг ухмыляется.
