Eugene - Гимн неудачников
Через полминуты лихорадочного перебора вариантов я нашел полую фигню, спаянную из жестяных полос и напоминающую пистолет. Направив дуло на дверь, из-под которой уже начала вытекать вода, я с силой нажал на спусковой крючок.
Металлическая фигня дзенькнула и самую чуточку помялась.
Ванная осталась.
Стена за моей спиной рухнула.
Я медленно и печально обернулся, только для того, чтобы увидеть, как с той стороны пролома на меня таким же печальным взором смотрит бледный тип с именем атмосферного явления.
От номера люкс остались только голые стены, мебель обратилась в пепел, зато кровавый круг мутировал в сложную многоугольную фигуру, выписанную от души и со всем старанием. В середине фигуры безжизненным кулем лежал Черная Смерть, вызывая вполне оправданное злорадство.
— Лоза? — Град перешагнул через колдуна и двинулся ко мне.
Я со всей дури сдавил металлическую фигню и случайно смял ее в лепешку. Магия непрозрачно намекнула, что на сегодня ее трудовой заряд иссяк.
— Ильда, Лес тебя за ногу!
Перед глазами что-то мелькнуло, и я ошарашенно уткнулся взглядом в чью-то руку, тянущуюся ко мне с бритвой. Пухлое запястье перехватывала другая рука, измазанная в крови и саже.
— Добрый вечер, Капля.
— Град, — театрально выдохнула нежить.
На этом запас дипломатичности у сторон иссяк. Умертвия буравили друг друга взглядами, а над их головами собирался белый туман.
Так. Шадде, которая оказывается Капля, только что попыталась меня зарезать, а Град ее остановил. Я определенно стал для конкурирующих сторон камнем преткновения, таким же мешающимся под ногами и неподвижным: кровать внушала мысль, что проще отгрызть руку, чем вырваться из капкана. Все хорошо, все отлично…
— С каких это пор тебя волнует чужая жизнь? — с натугой процедила нежить в синем, пытаясь освободиться от захвата. Град склонил голову к плечу, окидывая ее все тем же застывшим взором. — Я бы поняла, если бы он был колдуном, но это! В нем же нет ни капли магии, нам не за что…
Я сцепил зубы, сжал металлические полосы и изо всех сил ударил сверху вниз по перчатке, вышибая оружие. Шадде злобно зарычала и внезапно обрушилась сверху водяным потоком, на мгновенье ослепив и оглушив… Отплевываясь и кашляя, я стер с лица воду и снова стал видеть. У двери с трудом поднимался на ноги слегка прибитый Град; от луж на полу и туманного облачка под потолком к нему тянулись прозрачные веревки, свиваясь вокруг и мешая движениям. Ильда не зря тянула время: хоть гостинице теперь и понадобится приличный ремонт, воды явно не хватало, и веревки истончались и рвались, не в силах удержать врага.
Черное пятно в соседней комнате пошевелилось: волна смыла линии, и колдун начал приходить в себя. Я даже не понял, радоваться мне состоянию дел, или огорчаться, когда из взметнувшихся вверх капель выросла женщина в синем платье. Утопленница с бритвой нашла свою железяку и, гордая этим фактом, решила вернуться в человеческий облик.
— На драку нарываешься? — недобро осведомилась она. — Ах, Град, а я ведь хотела помириться!
— Она хотела тебя убить, — моментально сдал я.
— Глупец! Ты думаешь, он тебя пожале-э-э… — крик Ильды превратился в вой, когда она всколыхнулась всем телом и потекла вниз, изобразив быструю, но эффектную судьбу снежной бабы. Град открыл глаза и спокойно перешагнул через дымящуюся лужу.
— Эм-м… знаешь, она права, я вообще-то нулевик, — я напряженно следил, как он приближается и садится рядом. — А там колдун убегает…
Умертвие печально улыбнулось бледными губами — на сей раз улыбка вышла совсем человеческой — и коснулось моего лба ледяными пальцами:
— Скоро все закончится. Прости.
Я не знаю, что хотел сказать в ответ — то ли спросить, то ли проклясть, то ли взвыть как Шадде — но в голове слово взорвалась морозильная бомба, и как-то стало на все плевать. Все звуки отдалились и стали почти не слышны; очертания комнаты постепенно таяли в подступающей уютной тьме. Спокойствие… Умиротворение… Тускнеющий потолок и лицо Града… Черная тень, выросшая у него за плечом…
Черная тень заняла весь обзор, руку обожгло, и до боли знакомый скрежещущий голос произнес до боли знакомые слова:
— … ты здесь расселся?!
Я тупо наблюдал, как в открытую дверь ворвались странные люди в масках, пытаясь сообразить, что шло вначале: то ли какие-то ругательства, то ли ругательства на ниморском. От двери что-то заорали, Смерть ответил тем же, хватая меня за шиворот и таща к окну; и вот я уже стою на подоконнике, наслаждаясь прохладой летнего вечера…
А потом черный маг спрыгнул вниз с третьего этажа. Все бы ничего, но умудрился ухватиться за меня.
Звездная бездна торжественно и чудно раскинулась над головой. Теплый ветерок, несущий запахи цветов и нагретых солнцем сухих трав, ерошил волосы, сверху плавно падали листья… обломанные ветки… кто-то сдавленно ругался, где-то вверху раздавались крики и звуки выстрелов, а еще кто-то истеричным голосом требовал встать и положить руки за голову. И, похоже, не в первый раз.
— А ну встать и руки за голову! — говорил, оказывается, странный человек в маске. В руках он зачем-то держал автомат, направив его на меня.
Встать-то я встал… Но при поднятии рук меня повело в сторону, и я вновь шлепнулся на траву. Другой человек, но тоже в маске, изверг и садюга, посветил мне фонариком прямо в глаз.
— Не умертвие.
Правда? Теперь я знаю, кто я — "неумертвие!". Вспомнить бы еще, что это означает. Я даже засмеялся, но человекам вокруг это почему-то не понравилось: первый вновь поднял автомат, но второй ему помешал:
— Да оставь ты этого контуженного…
Чего? Радостное ощущение полноты жизни слегка приугасло. Что я здесь делаю? Я падал… потом было дерево… потом эти люди… Стоп, а где Черная Смерть? Я заморгал, прогоняя цветные пятна, и смог наконец разглядеть искомое. Зря.
Колдун выглядел очень помято, потому что, кажется, я приземлился на него. Но он сам виноват, а черные маги живучи по своей сути. Хуже было то, что неудавшаяся жертва умертвия стоял на коленях, заложив руки за голову, а в затылок ему упирался ствол автомата.
— Ну что, вот и встретились! — первый спецназовец прекратил орать и заметно повеселел. — Помнишь меня, а?
Черная Смерть крайне экспрессивно ответил, что не помнит, но уверен, что спецназовец и это, и вот это, и даже это. Масочник не смутился и не расстроился.
— Да я напомню, без проблем! Это в мою смену ты приказал пропустить своего дружка-мертвяка. Припомнил, выродок черный?
А, это тот самый социопат-трудоголик, который в прошлый раз целил в меня из огнеметов? Сейчас, видимо разобравшись в приоритетах и проблеме, кто тут главный, стражник все свое внимание посвятил Смерти. Я поднял глаза и тупо уставился на своего охранника, товарища первого, который с фонариком; тот ответил тусклым взглядом и промолчал. По всему его виду было понятно, что он хотел бы сейчас спать дома и энтузиазмом, в отличие от коллеги, не горел. То ли я выглядел настолько жалко, то ли он по жизни был пофигистом.
