Маргарет Уэйс - Дары мертвых богов
Балансируя на ступени, Мина окоченевшими пальцами расстегнула ремни кирасы.
Крелл назвал себя глупцом за то, что показался Мине. Заодно он обругал и девушку, недоумевая, почему ей пришло в голову поглядеть вверх, вместо того чтобы смотреть под ноги.
— Зебоим, — пробормотал Азрик, проклиная Богиню. Он проклинал ее каждый час каждого мучительного дня.
Крелл больше не мог рассчитывать на то, что застанет Мину врасплох. Правда, пока он не принимал ее всерьез, сомневаясь, что хрупкая девушка действительно может причинить ему вред, но факт оставался фактом: именно эта особа покончила с Лордом Сотом, одним из самых страшных бессмертных во всей истории Кринна.
Одна из поговорок Ариакана гласила, что лучше переоценить врага, чем недооценить его.
«Я буду ждать ее на вершине Зловещих Ступеней, — решил Лорд Азрик. — Она будет слишком измотана, чтобы сражаться».
Рыцарь Смерти не горел желанием драться с Миной. Ему хотелось схватить девушку живой. Он всегда так делал, если была возможность. Один несчастный вор, приплывший к Башне Бурь, соблазнившись рассказами о заброшенных сокровищах Рыцарей Тьмы, был так напуган видом Крелла, что упал замертво к его ногам, и Азрик был крайне разочарован.
Однако он надеялся, что Мина не такая. Она молода, сильна и отважна — идеальные качества для игрушки Рыцаря Смерти. Крелл надеялся, что девушка будет жить, по крайней мере, несколько дней.
Лорд Азрик уже собирался уходить с Горы Честолюбия, чтобы отправиться в Башню Бурь, как вдруг услышал звук, от которого его сердце — будь рыцарь живым — остановилось бы.
Внезапно со Зловещих Ступеней донеслись отчаянный женский крик и бряцание металла доспехов, упавших на острые камни.
Крелл кинулся к краю выступа, посмотрел вниз и снова выругался, с такой силой ударив кулаком по валуну, что тот раскололся надвое.
Лестница была пуста. У подножия скалы, почти скрытые в бурлящей воде, лежали черные доспехи, украшенные черепом, пронзенным молнией.
Глава 7
Крик эхом отразился от скалы. Мина посмотрела, как черная кираса и шлем, несколько раз ударившись о камни, упали в море. Сумрачный дневной свет не улучшал видимости, и издали нельзя было заметить, что на самом деле доспехи, едва заметные в пенящейся воде, пусты. Девушка надеялась, что Крелл видит не больше, чем она.
Мина выдохнула и протиснулась в разлом. Даже без кирасы ей едва удалось сделать это, и на какой-то пугающий момент девушке показалось, что она застряла. Отчаянно извиваясь, Мина высвободилась из каменных тисков и мягко спрыгнула на пол. Она остановилась, чтобы восстановить дыхание, подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и подумала о том, как все-таки хорошо, когда под ногами твердая, надежная поверхность, как хорошо не чувствовать холодного ветра и соленых брызг.
Девушка вытерла руки о подол рубашки и растерла их, чтобы согреть. У нее сейчас нет ни доспехов, ни оружия. Она выкинула в море не только кирасу и шлем, а после секундного колебания и моргенштерн, но и ту нетерпеливую невинную девочку, которая однажды отправилась на поиски Богов и нашла их.
Мина верила в Такхизис, подчинялась ее командам, выполняла все приказы, не задавая вопросов. Она сохраняла веру в Темную Королеву; когда все пошло не так, сражалась с сомнениями, которые пожирали ее, как крысы пожирают зерно. В конце концов, сомнения одолели, и в тот момент, когда вера девушки должна была стать только сильнее, когда необходимо было пожертвовать собой ради Богини, Мина решила по-своему. Тогда она познала скорбь — скорбь о потере, и сейчас, выбросив в море последнее напоминание о вере в Единого Бога, тоже скорбела.
Невинность прошла. Слепая вера прошла. Теперь девушка осмеливалась спрашивать Чемоша: «Что ты мне дашь?» — и, даже доказав Богу Смерти, что принадлежит ему, не собиралась превращаться в марионетку, пляшущую под его дудку, или рабыню, кланяющуюся ему в ноги. Стоя в одиночестве в темном подземелье Башни Бурь, Мина прислушалась, но не к божественному голосу, говорящему, что делать, а только к своему — к своим доводам.
Век Смертных. Возможно, это и есть то, что предрекали мудрые люди, то, о чем упоминал Чемош, — сотрудничество Бога и человека, доселе невиданное событие.
Тусклый серый свет проник в разлом и окружавшие его небольшие щели. Когда глаза девушки привыкли к сумраку, она смогла разглядеть все помещение. Как Мина и думала, это было хранилище, однако не только для зерна.
На полу стояло несколько корзин и деревянных ларей, их крышки были сорваны, содержимое разворочено. Мина легко представила себе рыцарей, в спешке покидающих Башню Бурь и отправляющихся на завоевание Ансалона; представила, как они роются в ларях, чтобы убедиться, что ничего ценного не забыто. Девушка взглянула на корзины и прошла мимо, направляясь к окованной железом двери в конце помещения. По пути она заметила покрытые пылью и ржавчиной инструменты, какими обычно пользуются кузнецы, а также несколько отрезов шерстяной ткани, траченных молью и покрытых плесенью. Некоторое время ходили слухи, что рыцари оставили на острове сокровища. Они возникли явно не на пустом месте, поскольку вряд ли кто-то, отправляясь в бой верхом на драконе, повез бы с собой сундуки, набитые ценностями. Но здесь сокровищ точно не было. Под ее ногами хрустели недоеденные сухие зерна и крысиные косточки — все, что осталось от мощи Рыцарей Такхизис.
Заметив кайло, Мина подняла его, рассудив, что, если дверь, ведущая из пещеры, закрыта, ей понадобится инструмент, чтобы ее открыть. Правда, девушка надеялась, что этого не случится, ведь для Крелла она мертва, разбилась, когда упала с лестницы. Мине не хотелось делать ничего такого, что могло привлечь внимание Рыцаря Смерти раньше времени. И хотя девушка не знала наверняка, но догадывалась, что у бессмертного прекрасный слух и что Крелл, несмотря даже на завывания ветра — плач горя и ярости Богини, свободно может различить удары железного кайла о железную дверь.
Дойдя до двери, девушка взялась за кольцо и легонько потянула. К ее облегчению, дверь открылась. Мина решила, что в этом нет ничего удивительного, — незачем утруждаться и запирать пустое хранилище.
Выйдя, она оказалась в зале с таким же полом, вымощенным каменными плитами, и грубыми, шероховатыми стенами. Здесь было намного темнее, чем в зернохранилище, — из-за отсутствия трещин в стенах. У Мины не было ни факела, ни фонаря, и она поняла, что идти придется на ощупь.
Девушка вспомнила карту крепости, которую оставила в лодке. Мина получила карту от одного из хранителей в Великой Палантасской Библиотеке. Молодой хранитель, приняв Мину за одну из отчаянных искательниц сокровищ, честно попытался отговорить ее рисковать жизнью в подобном глупом путешествии. Но девушка настаивала, а правила Библиотеки гласили, что знания должны быть доступны каждому, и юноше пришлось выдать требуемую карту, которую чертил сам Лорд Ариакан.
