Джефферсон Свайкеффер - Паутина будущего
— Ну да… — кивнул Валентин. — Все те же игры, насколько я понимаю.
Фургон продолжал, покачиваясь, двигаться вперед. Темплетон несколько раз недовольно оглядывался назад: зачем тогда доставали кусок материи, если сейчас все уселись на него и ехали, словно компания на прогулке? Но он не говорил ничего, а только потихоньку подгонял лошадей. Скаска также держалась отстраненно от других и, сидя рядом с Темплетоном, смотрела то вперед, то вправо, отворачиваясь от фургона и от Темплетона.
Позади них мгновенно, сдружившиеся Мэддок и Юэлл напропалую врали друг другу об огромных пойманных ими рыбах и о различных происшествиях, якобы случившихся с ними. Мэддоку все больше нравились дружелюбная улыбка Юэлла и его умный, многое понимающий взгляд, когда тот смотрел на него своим единственным глазом. Юэлл в свою очередь оценил своеобразную скрытность Мэддока; он понял — а это мало кому удавалось, — что Мэддок, успевая сказать шесть слов там, где обычный человек произнесет всего четыре, совершенно не выдает того, что у него в голове на самом деле.
Юэллу это понравилось, и он, сидя рядом с Мэддоком, слушал и сам рассказывал всякие небылицы, неудержимо смеясь.
«Клянусь жизнью, — подумал Темплетон, — это какая-то увеселительная прогулка». Но он ничего, абсолютно ничего не мог с этим поделать и просто продолжал молча управлять фургоном.
* * *Около четырех часов Темплетон остановил фургон, чтобы дать лошадям отдых. Все спрыгнули с фургона; некоторые улеглись в высокой траве близлежащего пастбища, другие бродили вокруг, чтобы немного размяться. Скаска, практичная и деловитая, как всегда, влезла на стоящий у дороги дуб и осматривала горизонт.
Натан медленно подошел к Темплетону:
— Мистер Фогг, мы в Соединенных Штатах Америки?
Он произнес название страны так, как будто это была земля обетованная.
— Да, Натан.
— В стране свободных людей?
— Да.
Натан некоторое время молчал. Наконец он кашлянул и сказал:
— Я все время наблюдал. Вы тоже. И эта леди. — Он имел в виду Софию. Темплетон кивнул. — Вы постоянно смотрели вперед, назад и по сторонам.
— Да.
— Мы все еще должны прятаться? Мы еще не можем сбросить эту тряпку с наших голов?
Темплетон подошел к пристяжной лошади и начал растирать ее бока и плечи. Он также проверил копыта и остался доволен их состоянием.
Повернувшись к Натану, он утвердительно кивнул:
— Да, для нас будет безопаснее, если вы спрячетесь.
— Почему? Разве мы еще не свободны? Нас отошлют обратно?
Медленно и неохотно Темплетон вновь утвердительно кивнул:
— Они не отошлют вас обратно в Джорджию, но задержат. Военные поместят вас в какой-нибудь лагерь. Затем вас передадут в государственную полицию. Никто не хочет, чтобы вы были рабами… но закон гласит…
Он не договорил, но Натан, поняв, кивнул.
— Нам предстоит долгая дорога, — сказал старик печально. — Пойду скажу Юэллу, чтобы он вновь расправил холст.
Сверху за их спинами раздался тревожный голос Скаски:
— Нет смысла прятаться, Натан. Нас выследили.
Все повернулись в ту сторону, куда показывала Скаска. Не очень далеко от них с холма спускалась лошадь, на которой сидели двое солдат.
Никто не посмотрел в другую сторону, где у берега реки легкий послеполуденный воздух шевелил высокую траву. Это было простое совпадение, а вовсе не какое-то волшебство, по чистой случайности никто не видел стоящего по колено в траве и наблюдающего за происходящим Стенелеоса Магуса LXIV.
Двое ехавших на лошади солдат, увидев, что их заметили, слезли с лошади и пошли пешком. Старший, сержант, делал не допускающие возражений знаки рукой.
Стенелеос Магус отвернулся и, спустившись к реке, начал мыть в ней яркие квадратики бессмертной ткани.
Глава седьмая
Сержант Резерфорд Хобарт всегда сидел в седле прямо, за исключением тех случаев, когда вокруг свистели пули; тогда он низко пригибался, скрипя песком на зубах и сердито сверкая глазами. Это был коренастый, приземистый и сильный человек — сослуживцы говорили, что он напоминает большой палец руки.
Он не относился к людям, обдумывающим смысл отдаваемых им приказов. Существовал только один приказ, который он отказался бы выполнить: это сбрить свои усы длиной в ладонь.
Увиденное внизу на дороге привело его в ярость. Он что было сил пришпорил лошадь, едва не сбросив на землю сидящего позади Уилфреда.
— Черт возьми! — заорал он, указывая пальцем на негодяев.
В следующее мгновение он уже действовал, словно в бою. Он гнал лошадь по извилистой горной дороге, почти не обращая внимания на Уилфреда, который был для него скорее помехой, чем подмогой.
— Невероятная наглость, — кипел он. — Грязные мошенники.
Уилфред вцепился в него, не обращая внимания на свисающую с его локтя винтовку, которая при каждом шаге лошади неуклюже ударяла по бокам то его, то лошадь.
В тот момент, когда Уилфреду показалось, что сержант собирается на полном скаку врезаться в дюжину людей, стоящих около фургона, тот резко натянул поводья. Лошадь, привыкшая к столь жесткому обращению со стороны своего седока, резко остановилась, вскинув голову. Уилфред неуклюже проскользнул по седлу и ткнулся носом в затылок Хобарта. Они остановились под развесистыми серыми ветвями толстого дуба.
— Слезай, — коротко, словно выстрел, прозвучал приказ Хобарта.
Одним махом он соскочил с лошади и затянул вожжи вокруг седла в нетугой узел. Затем он сердито и агрессивно сделал пару шагов вперед, сжимая в каждой руке по пистолету. Его кепи было сдвинуто на затылок; глаза напряженно всматривались вперед.
Уилфред, следуя приказу, также слез с лошади, разумеется, не столь профессионально, как сержант. Почувствовав себя более или менее твердо стоящим на земле, он снял с плеча винтовку и подбежал к Хобарту.
— Кто у вас во главе этого бунта? — спросил командным голосом сержант.
Темплетон начал пробираться вперед мимо стоящих людей с намерением сказать пару ласковых слов, но его опередила София.
Ее глаза сверкали от ярости, еще большей, чем гнев сержанта, но ее голос звучал, как всегда, высокий, сочный и очень приятный.
— Сержант, если вы уберете свои револьверы, то мы вам окажем все то гостеприимство, на которое в данный момент способны.
Она шагнула вперед, показав жестом, что гнев Темплетона неуместен и что беглецы с Юга находятся под ее защитой.
Уилфред готов был сделать все, о чем бы она ни попросила, но Хобарт был противоположного мнения на этот счет.
